Нельзя было сказать, что Иениш собирался полностью уклониться от боя, сохраняя за собой лишь роль стороннего наблюдателя. Все же они встали под флаг империи Цин уже во время войны не для того, чтобы показывать трусость русских моряков. Но пока ситуация не располагала к применению кораблей, находившихся под его командованием, а восторженным романтичным юношей с пламенным сердцем и горящим взглядом, готовым дуром сунуться под огонь десятков скорострельных орудий, чтобы проявить и показать себя, он перестал быть уже давно. К тому же это была не их война, и идти на благородный, но безрассудный риск ради китайцев он точно не собирался. Не для того он пришел сюда сам и привел за собой столько доверившихся ему людей, чтобы положить всех за чужие интересы. Нет. Он явился на эту войну, чтобы заработать. Заработать не только деньги, но и опыт современных морских сражений. А что первое, что второе впоследствии могли понадобиться только живым. Потому ни о каком лихом наскоке небольших миноносных кораблей на ощетинившиеся орудиями крейсера не могло быть и речи. Вот только судьбе, выбравшей своими посланниками ряд выпущенных китайскими кораблями снарядов, было угодно преподнести им подарок, от которого уже было бы невозможно отказаться.
– Похоже, пришла пора и нам поработать, Виктор Христианович, – оторвавшись от бинокля, обратился к своему командиру и деловому партнеру отставной капитан 2-го ранга, закончив изучать попавший под раздачу и уже активно горящий старый парусно-винтовой корвет. – Если китайцы не упустят момент, то вскоре японцу ой как достанется. А с такой дистанции китайцы не промахнутся. Все же на броненосцах у них оказались весьма добротно подготовленные артиллеристы.
– Предлагаете поспособствовать нашим нанимателям и добить то, что останется от корвета после прохождения между броненосцами? – также опустив бинокль, поинтересовался Иениш.
– Отчего нет? Мы ведь прибыли сюда не только с целью добычи материальных средств, но и для получения бесценного боевого опыта. И вот! Этот самый опыт сам идет к нам в руки. Тем более что современных скорострельных орудий нам опасаться не придется. Этот ветеран японского флота перевооружение явно не проходил. Сами видите, как редко стреляли его артиллеристы. К тому же отделайся он легкими повреждениями, во что лично я не верю, мы всегда сможем успеть убежать, имея двукратное превосходство в скорости. Да и сами вплотную подходить не будем. Прикроем миноносец артиллерийским огнем, а он уже пусть подлетает на два кабельтовых и пускает мины. Для того ведь он и создавался.
– Что же, давайте попробуем, Николай Николаевич. Проследите, пожалуйста, чтобы на «Цзо-И» приняли сигналы и правильно поняли наши намерения. А я пока подсоблю артиллеристам.
– Будет исполнено, – козырнул Протопопов. – Только прошу вас подсоблять артиллеристам из боевой рубки. Сами помните, что нам рассказывал Иван Иванович о безрассудно храбрых офицерах, – напомнил он командиру о русских капитанах и адмиралах, погибших в еще не случившейся Русско-японской войне на открытых мостиках своих кораблей.
– Всенепременно, – согласно кивнул Иениш и вслед за другом покинул небольшой открытый мостик.
На пристрелку наводчику носового 120-мм орудия понадобился всего один снаряд, легший в каких-то считанных метрах перед носом японца. Он даже не стал менять целик и по новой наводить орудие, «Хиэй» сам влез под следующий снаряд, проделавший неопасную пробоину в носовой части. Последующий пролетел в считанных сантиметрах над бортом, по воле случая угодив в переднюю мачту, чего последняя не пережила, со страшным скрежетом рухнув прямиком на мостик и дымовую трубу. А третий, после небольшой доводки, угодил прямиком в ствол подведенного к правому борту носового 170-мм орудия, влетев в открытую амбразуру. Все же дистанция в шесть кабельтовых для лучших артиллерийских офицеров и канониров Российского Императорского флота, при практически идеальных погодных условиях и наличии превосходной пушки, не являлась сложной в плане точности стрельбы.
Общая скорость сближения в двадцать пять узлов уже через полторы минуты, в течение которых в японский корвет попало еще пять 120-мм снарядов, позволили вывести доселе прятавшийся за высоким бортом минного крейсера китайский миноносец в идеальные условия для минной атаки. На «Полярном лисе» резко переложили штурвал налево, отчего шедший на 17,5 узла минный крейсер заметно накренился на правый борт, но послушно принялся выполнять поворот, уходя как из прицела единственного боеспособного 150-мм орудия правого борта японца, так и с линии атаки начавшего поворот вправо миноносца.
«Цзо-И» прошел в каких-то двадцати метрах за кормой «Полярного лиса», покачнувшись на кильватерной струе, расходящейся вслед за минным крейсером. Дистанция до горящего корвета составляла всего четыре кабельтовых, что уже через полминуты позволяло выйти на предельную дистанцию пуска самоходных мин. Впрочем, поскольку самоходные мины отличались невысокой надежностью, желательно было бы производить пуск максимум с 2,5 кабельтова. А еще лучше с полутора.
За минуту, показавшуюся находящимся на верхней палубе миноносца вечностью, с «Хиэй» успели сделать всего два выстрела. Первый пришелся по отвернувшему крейсеру. Подняв солидный фонтан брызг, 150-мм снаряд разорвался в паре метров от его правого борта, обдав одного из обидчиков «Хиэйя» целым снопом осколков. Второй же прилетел уже по «Цзо-И». Просвистев в каких-то сантиметрах над головой стоящих на мостике матросов и офицеров и сорвав образовавшимся воздушным потоком с них форменные головные уборы, он упал в полутора десятках метров за кормой миноносца, чудом разминувшись с его высокой дымовой трубой.
По всей видимости, этот подарок от японских канониров поставил окончательную черту под выдержкой китайских моряков, поскольку уже через три секунды оба носовых аппарата выплюнули самоходные мины в сторону все еще огрызающегося противника. А после того, как миноносец вновь начал отворачивать вправо, чтобы оказаться по носу японского корвета и тем самым выйти из зоны обстрела бортовых орудий, прямо на циркуляции была выпущена третья мина из поворотного аппарата. До корвета оставалось уже около двух кабельтовых, и потому все три мины имели неплохие шансы добраться до намеченной жертвы.
Все еще продолжавшаяся стрельба, ведшаяся как с минного крейсера, так и из 47-мм пушек миноносца, прекратилась как по мановению волшебной палочки, и десятки глаз с жадностью впились в хорошо заметные буруны, оставляемые самоходными минами за собой.
Одна из первой пары выпущенных мин разминулась с носом японского корабля в считанных сантиметрах. Было похоже, что он даже протаранил ее своим форштевнем, в который и воткнулась ее товарка. Раздавшийся взрыв не только подкинул носовую часть «Хиэй» над водой и породил солидных размеров водяной фонтан, но, что самое главное, проделал огромную пробоину в подводной части композитного броненосного корвета, в которую тут же устремился бурлящий поток воды. Не успел
