– Ее величество, – методично заглядывая в лари, шкафы и двери, обронил Ренд, – давно приставила к тебе шпионов. Да и твои тетушки регулярно доносили, и еще кто-то из прислуги.
– Но ведь они шпионили для королевы?
– Все они ведь тоже люди и догадывались, что когда-нибудь будут служить королю. Герт умеет доходчиво об этом напомнить, – усмехнулся Ренд и вдруг остановился, прижав палец к губам.
А потом неслышно прокрался к двери и резко ее распахнул.
Я замерла от ужаса, увидев в проеме отвратительную восьмиглазую голову огромного паука, но лишь на долю секунды. А затем лианой дернула Ренда к себе и подняла двухслойный щит.
– Гад! – непонятно на кого ругнулся принц, выпуская в монстра сразу несколько замораживающих зарядов. – Элни, делай сферу и веди вперед.
– Но он еще живой… – Пауков я не то чтобы боялась, скорее испытывала к ним омерзение.
– Скоро сдохнет, – пообещал лучник. – Ты не видишь, она голая? Элни?!
– Не вижу, – несчастно призналась я. – Мне противно на нее смотреть. А откуда ты взял… что это «она»? И как понять – «голая»? А вон та шерсть на лапах?
– У пауков нет внутри скелета, – выстрелив куда-то поверх покрытой изморозью туши, объяснил Райвенд. – Он у них сверху, и одновременно он – броня. Но когда они растут, она становится тесной, пауки вылезают из нее и несколько дней ждут, пока нарастет новая. И в это время много жрут – из заранее сделанных запасов. Но таких огромных пауков быть не может – у них, как у всех существ, есть ограничение размера. А раз они всё растут, значит, он нашел способ это ограничение отменить.
– И куда мы в таком случае двигаемся? – покосившись на очередного замороженного монстра, спросила я.
– Подальше от этого дома. Раз они ползают тут так уверенно, значит, где-то поблизости имеются запасы пищи. И нас они тоже очень скоро учуют – по теплу. А запас замораживающих снарядов у меня заканчивается. Огнем пока нельзя, вот отойдем подальше и устроим им жаркую встречу.
– Ренд, а среди этих… запасов… могут быть люди?
– Да, – мрачнея, буркнул он, тяжко вздохнул и добавил: – Но я уже говорил… живых нет. Желудок у пауков тоже снаружи, он вливает в жертву яд и желудочный сок, и тот превращается в пищу. Прости за такие подробности, но тот мерзавец в клетке очень хорошо об этом знает и сделал все, чтобы на него даже нечаянно не попало ни капли едкой жидкости.
Больше об этом говорить я не могла, поэтому все внимание сосредоточила на выборе пути. И вскоре поняла, как прав был Ренд.
Просторные помещения строения, которое я сначала ошибочно сочла домом, были заставлены огромными котлами и чанами, и между ними бродили и ползали десятки пауков. Все они были огромными и мерзкими, и все провожали мою сферу внешне безразличными цепочками жутких глаз. Кое-где валялись пустые оболочки, а все углы и проемы были затянуты густой паутиной. Я старалась на нее не смотреть, но взгляд сам цеплялся за ужасные детали.
– Быстрей, – все поторапливал командир. – Быстрее, Элни. Вон выход.
Глава двадцать шестая
Сфера стремительно вырвалась из широкого проема, давно потерявшего где-то дверь, или, скорее, воротца, промчалась пару десятков шагов и замерла посредине странной площадки.
Озираясь по сторонам, я пыталась сообразить, как и куда двигаться дальше, а на ум невольно приходили сравнения. Нечто подобное я однажды уже видела, здесь же, на Харгедоре. Почти идеально круглая яма глубиной шагов в тридцать и такой же ширины, появилась в одно прекрасное утро в сорок пятом квадрате, неподалеку от деревни гончаров. Но та была свежая, еще осыпалась, подсыхая, струйками по стенкам почва, и на дне виднелись почти неповрежденные деревья и кусты.
А здесь стенки уже потеряли ровность, чуть осели, слегка оплыли и густо поросли травой, кустами и вездесущим хмелем. И если бы не его нахальные плети, почти закрывшие небо, я никогда не сообразила бы, что над этой впадиной натянуты сети. Рассмотреть их отсюда было трудно, но я не раз встречала заросли хмеля и знала, что иначе его гибкие стебли, густо усыпанные душистыми шишками, сейчас свисали бы почти до земли. А они свивались в чуть проседавшую, но идеально ровную крышу.
– В одиночку он бы никогда тут не управился, – вслух высказал Ренд мои подозрения и указал влево: – Видишь лестницу? Веди туда. Попробуем добраться до сети и прорубить лаз.
И я повела, иного выхода не было. Хотя и не верила, что нам удастся прорубить сеть имеющимся оружием. Сюда бы меч Эстена и его самого, но он где-то в деревне… и вряд ли сидит без дела.
Величать лестницей примитивное сооружение, спирально взбиравшееся по стенам ямы, разумеется, было большим преувеличением. Рядок давно потемневших от старости, покосившихся и поросших мхом колышков, вбитых в глину и расщелины камней на расстоянии в локоть, вернее было бы прозвать тропой смертника. И без сферы я по ней никогда бы не влезла. А вот пауки забирались, судя по лохмотьям паутины, время от времени попадавшейся на пути.
– Это сыроварня, – заявил вдруг Ренд, молча следивший за шевелящимся внизу полчищем монстров. – Хорошая, старинная сыроварня. В этой яме сыр варили и формовали, тут более ровная температура, чем на поверхности. Потом на подъемных площадках спускали на выдержку вниз, в подземные камеры. Но с ними что-то случилось… с хозяевами. А селяне прокопали сбоку ход и повытаскали сыры. Ну а откуда и в какой момент тут взялся пауковед, только он сам может рассказать.
– А где паслась коровы? – спросила я, решив наконец задачку, как надежно перебросить сферу через участок, где высыпалось сразу пять кольев.
Конечно, если бы у меня было достаточно энергии, чтобы создать мощный поток воздуха и на нем поднять сферу вверх, такой проблемы просто не могло бы быть. Но теперь мне приходилось подтягивать нас с помощью воздушных лиан, и любой просчет мог сбросить свернутый в продолговатый кокон щит на дно ямы.
– Молоко сыродел, скорее всего, скупал у селян… вон видишь наверху хижину и мостик? Судя по состоянию лестницы, туда давно никто не лазил. Возможно, там был желоб… или таль. Но если отсюда имеется выход к деревне, то он может быть только в том месте.
Ренд явно старался меня успокоить, и мне оставалось лишь молча кивнуть. Будь там выход, пронырливые пауки давно бы разбежались и хоть один да попался бы на глаза селянам. А те в подобных случаях сразу вызывают наемников цитадели.
И это еще не все. Едва начав подъем по этой стене, я попыталась незаметно отправить вестника, но почтовый амулет не сработал. И это может означать только одно: щит, закрывающий выход из подземного тоннеля, гораздо больше, чем представлялось мне прежде.
Добравшись до хижины, оказавшейся простенькой, запущенной и покосившейся будкой, я невольно облегченно выдохнула: энергии пусть и в обрез, но
