– Бывший хозяин прибыл, – быстро произнес адвокат, указывая взглядом на дверь.
– Похоже, мы многое пропустили, – огорчился Эст, глядя, как в зал важно ступает дородный, представительный мужчина средних лет.
– Самое интересное будет сейчас, – успокоил его Ренд. – Но постарайся держать себя в руках. В крайнем случае я сам его пристрелю.
– Лучше просто поговорим, – насмешливо буркнул оценивший шутку Неверс и уставился на вошедшего мужчину в ярком нарядном модном костюме с золотыми пуговицами, украшенными бриллиантами.
Сопровождавший гостя Ансельз спокойно прошел мимо него и устроился рядом с Неверсом, ехидно попинав сначала ногой скамейку.
– Заседание суда считаю открытым, – деловито заявил адвокат и махнул рукой заглядывающим в зал слугам, указывая на скромно притулившиеся возле стенки доски, положенные на чурбачки. – Проходите и размещайтесь.
– Что здесь происходит?! – холодно оглядел нас бывший князь Илаэрз, так и оставшийся стоять посредине зала, поскольку ему не нашлось места даже на дощечке, и высокомерно осведомился: – Вы хоть понимаете, какой урон нанесли моему авторитету, забирая меня с приема в королевском дворце?!
– Невосполнимый, – равнодушно подтвердил Неверс. – Но об авторитете нужно было заботиться заранее. Когда вы еще изобретали, как поподлее обмануть тех, кто пришел вас спасать.
– Что за глупость? – зло поджал губы Модест и повернулся к бывшим подданным: – Позовите управляющего.
– Я управляющий, – твердо глянул ему в лицо Фаринт.
– Что? – не поверил его бывший князь. – С какой стати? Я оставлял вовсе не тебя!
– А с какой стати вы решили, будто можете управлять замком, живущими тут людьми и всем княжеством после того, как вами подписан документ о продаже и отречении и получена очень большая компенсация? – внешне безмятежно поинтересовался Ансельз, но в его голосе слышалась едва сдерживаемая ярость.
– Но от родового имени и владения отречься нельзя! – с торжеством возвестил Модест, глядя на нас свысока, как старшая фрейлина на неловких дебютанток.
– Вот документ, по которому вы это проделали, – спокойно положил Неверс на стол первый лист плотной бумаги, на каких в королевской канцелярии пишут только указы и приговоры. – А вот указ цитадели, подписанный советом старейшин, князей и градоначальников Харгедора. О передаче всей власти на Харгедоре верховному совету цитадели, поскольку прежняя власть оказалась бессильна перед обрушившимися на материк бедствиями. И вот еще указ, которым все князья, градоначальники, настоятели храмов, монастырей и обителей, а также старейшины гильдий, продавая или обменивая свои дома и имения на равные на Тезгадоре, здесь навечно лишаются всех прежних прав и привилегий. Вы получили большой, роскошный замок Лонейт, и на Тезгадоре носите имя Модест Лонейт. И даже если когда-нибудь у вас появится способность к магии и вы вернетесь на Харгедор, уже не будете иметь никакого права отбирать или выкупать этот замок у нового князя. Всё это вы знали, это есть в подписанном вами документе. И тем не менее почему-то сочли нужным обмануть оставленных здесь бывших подданных, выдав им указания по поводу чужого уже имущества на тридцать лет вперед.
– Вам не понять, – взорвался вдруг Модест ярой ненавистью, – каково это! Оставить неизвестно кому родовое гнездо, в котором появились на свет и выросли твои деды и прадеды!
– Ну почему? – холодно спросил Райвенд. – Я тоже оставил родовое гнездо и отдал цитадели замок, завещанный мне отцом, а ему – дедом.
– И как звался тот замок? – пренебрежительно процедил Модест, меряя моего мужа недоверчивым взглядом.
– А вам это неизвестно? – с откровенным презрением осведомился Ансельз. – Может, вы осмелитесь сказать, будто не узнаете сидящего перед вами человека?
– Даже вот так? – Ренд решительно достал из-за ворота королевский амулет и оставил висеть поверх рубашки.
– Трудно поверить… – пробормотал подсудимый, и его глазки беспокойно забегали, – чтобы принцу, с его талантами…
– Вам ничего достоверно не известно про таланты магистра Райвенда Энтиуса Илаэрза, – резко оборвал его Неверс, – поэтому не спешите повторять глупые сплетни придворных бездельников.
– И послушайте доброго совета, – вовсе не по-приятельски добавил Ансельз, – не верьте знатным дамам, с блеском освоившим темное искусство плетения подлых интриг. Особенно если они попытаются вас убедить, что мастер Эстен Илаэрз – всего лишь бастард.
– А это не так? – Модест оказался весьма сообразительным, но отчего-то побледнел, задавая этот осторожный полувопрос.
– Ну, во-первых, Эстен – мой законный побратим, – жестко глянул на бывшего князя Райвенд, и по этому взору любой бы понял, что Эста лучше не задевать.
– А во-вторых, – не менее твердо объяснил Ансельз, – герцог Таринский особым указом признал Эстена сыном и по праву первенца назначил наследником титула, имени и всего имущества. От герцогства и замков до казны и родовых ценностей.
– Не может быть… – Теперь князь был белее свежевыпавшего снега, и его губы посинели, как у умирающего.
– Все документы и указы подтверждены знатными и уважаемыми свидетелями и хранятся в сейфах цитадели, – холодно пояснил ему Неверс. – Так как лорд Карлос Юберн Таринский, хорошо зная свою супругу, не желает ненужных скандалов.
– Вам не кажется, – вдруг произнесла Калиана, – что лорду Лонейту нехорошо? Возможно, съел чего-то на королевском приеме? Незнакомые блюда и фрукты нужно пробовать осторожно.
– Думаю, все гораздо проще, – безжалостно усмехнулся Неверс. – Судя по последним сплетням, герцогиня Таринская сделала лорду заманчивое предложение, от которого невозможно отказаться.
– Но она же замужем! – опешила я, и друзья беззлобно засмеялись.
– Начинает пристраивать дочерей, – нежно приобняв меня, презрительно фыркнул Ренд. – Переселенцы ведь пока не знают, с кем имеют дело.
Да и многие из тех, кто встречал на королевских балах и приемах невысокую, приятно пухленькую, постоянно улыбающуюся красавицу, даже не подозревали, насколько внешний вид леди Бенардины не соответствует ее характеру. Я и сама считала герцогиню доброй, отзывчивой и простодушной женщиной и охотно с ней беседовала, случайно оказавшись рядом на каком-то приеме.
«Бешеные винты, ну вот в кого я такая наивная?!» – едва не сорвался с губ стон, когда в голове вспышкой молнии расцвело понимание, откуда королева узнавала некоторые детали моей личной жизни! Нет, я никогда и никому не проговорилась бы про вылазки в поле и работу на цитадель, но о том, какой Эстен замечательный, рассказывала охотно.
– Элни, – едва слышный шепот мужа согрел шею, выдернул из воспоминаний и вернул к нашему разговору, – ты что-то заподозрила?
«Позже», – знаком ответила я, снова порадовавшись, как легко и просто с ним разговаривать и договариваться.
Молча махнул ресницами, улыбнулся краешком губ и перевел взгляд на пройдоху Модеста, едва не попавшего в сети Бенардины. Или уже влипшего?
Наши немногочисленные пока подданные, и жившие тут прежде, и новички, сидели так тихо и неподвижно, словно превратились в статуи, но Модест забыл и про них, и про нас. Он сейчас был где-то далеко и решал вовсе не те вопросы, которые волновали присутствующих.
Наконец бывший владелец принял решение и хмуро глянул на Ансельза:
– Приведите Тумкела, амулет, открывающий двери, спрятан у него.
Магистр скупо усмехнулся и исчез, чтобы через минуту возникнуть
