Дышать стало почти невозможно.
- Если вы интересуетесь не только журналами мод, то должны были слышать о том, что в позапрошлом месяце приключилось большое несчастье на Кузнецких горах, - голос Марьи Игнатьевны звучал тише. - Подземный пожар уничтожил, и продолжает уничтожать не только запасы угля, но и дома людей. Многие бежали...
Лизавета оглянулась.
Неужели бывает такое...
Вот он, Арсинор, стоит во всем своем беломраморном великолепии, правда, несколько потускневшем, ибо от этой земли поднимался желтовато-бурый туман. Он невидимой завесой разделял две части города: белую, и ту, о которой предпочитали думать.
- Эти люди пришли в надежде на помощь. К сожалению, вышло так, что... скажем так, - по лицу Марты Игнатьевны скользнула тень недовольства, - не все чиновники верно понимают свой долг, а потому несчастные оказались в этом месте...
Таровицкая отняла платок.
Сделала вдох и закашлялась.
- На, - Одовецкая протянула ей круглую баночку от монпасье. - Намажь ноздри, легче будет...
Та кивнула и... приняла. А после передала баночку Лизавете. От плотной розоватой субстанции пахло сандалом и специями, пожалуй, чересчур мощно, но все же лучше, нежели окружающий смрад.
- Благодарю, - и Марта Игнатьевна не стала отказываться. - Вам предстоит выступить от лица Ее императорского Величества. Сегодня вы должны проинспектировать лагерь. Составить подушные списки, желательно, развернутого свойства. Определить нужды, дабы после составить полный отчет о проблеме и, что важно, предложить варианты решения ее. А также вы должны позаботиться о грядущих нуждах несчастных. Вам будут выделены помощники, однако им велено не вмешиваться. Они будут лиши исполнять ваши распоряжения, но и только...
Коляска остановилась.
А Лизавета огляделась.
Земля... темна, больная земля. Она слышала, как плачут травы, не способные выбраться из гор мусора, как дрожат редкие деревца, а болезненные кусты еще цепляются за жизнь, но сил не хватает.
- Вот, - Марта Игнатьевна протянула три амулета в виде золотых заколок-шифтов. - Защитные амулеты. Все же люди здесь отчаявшиеся.
Что ж, как-то иначе Лизавета представляла себе конкурс красоты. Но... она переглянулась с Одовецкой, которая решительно поднялась, и признала: это будет куда интересней цветочных букетов.
Одовецкая первая ступила на грязную землю и, оглядевшись, поинтересовалась:
- Могу я отправить кого-то во дворец за своим саквояжем? Полагаю, целитель здесь не будет лишним...
Марта Игнатьевна щелкнула пальцами, и подле княжны возник молоденький унтер-лейтенант.
- Погоди, - Лизавета порадовалась, что обувка у нее, хоть и неприглядная, но крепкая. Не промокнет, не пропитается местной вонью. - Если все так, как есть, одного саквояжа будет мало...
- После составим список для лавки... можем мы привлекать иных людей?
Марта Игнатьевна вновь кивнула, уточнив, однако:
- Вы можете привлекать, кого будет угодно, но и эта помощь... и ваше участие... будет оцениваться.
То есть, переложить проблему на плечи специально обученных людей не выйдет.
- В таком случае, будьте любезны передать княгине Одовецкой, что здесь крайне необходима ее помощь... и опыт, - Аглая потерла руки. - Я все-таки госпиталей не разворачивала...
- Думаешь, нужен будет? - тихо спросила Таровицкая.
- Оглядись... во-первых, беженцы. Горел уголь, значит, дымом надышались. Половина будет с больными легкими. Вторая - с разной степенью истощения. Условия совершенно ужаснейшие, значит, здесь и дизентерия, и брюшной тиф...
Говорила она о том спокойно, будто о вещах обыкновенных.
- Погодите, - остановила унтер-офицера Таровицкая. - И батюшку моего отыщите...
- Зачем?
- Оглядись... ты сама сказала про условия. Ты собираешься госпиталь тут ставить? - Таровицкая похлопала себя по бедру. - Оно, конечно, можно, но тогда все впустую. Убраться сперва надо, а огонь - лучшее средство от заразы...
И лицо ее потемнело разом, она осеклась, прикусила губу, глянув на соперницу исподлобья. Но та будто бы не заметила...
- Списки, - Одовецкая повернулась к Лизавете. - Наверное, стоит найти кого-то...
- Старосту, - Лизавета решительно перешагнула лужу. - И сказать, чтобы подвезли еды...
- И воды. Хотя бы пару бочек для начала, - Светозара поморщилась. - Эта...
- Ее можно очистить, но понадобится время...
Марта Игнатьевна подала знак кучеру.
- Знаешь, - Таровицкая поежилась. - Как-то здесь... неуютно...
Глава 30
Глава 30
- Благродные приехали! - радостный мальчишеский голос вспугнул выводок грачей. Черные птицы бродили, время от времени наклоняясь, чтобы расковырять очередную мусорную кучу. И тогда над нею поднималось мушиное черное облако. - Булки давать будут... тетка, булку дай?
Перед Лизаветой возникло что-то черное.
Грязное.
Неопределенного полу.
- Булки пока нет, - сказала она.
- Тогда копейку.
- Отведешь к матери, тогда дам.
- Нету мамки, - нечто шмыгнуло носом. - Угорела.
- А с кем ты живешь?
- Так... с теткою. Только она злыдня, - ребенок вновь шмыгнул красным носом, который вытер рукавом и добавил. - За чуб таскает...
- А кто здесь у вас главный? - Лизавета вытащила из кошеля мелкую монетку. - Отведешь?
Ребенок закивал и, обернувшись, сунул два пальца в рот и засвистел, громко, переливчато. Аглая приподняла бровь, а Таровицкая хмыкнула:
- Я и громче могу.
- Пиз... - искренне сказал ребенок. А наследная княжна древнего рода лишь фыркнула и, воровато оглядевшись, повторила фокус. И свист у нее получился, если не громче, то всяко заливистей.
- Не пиз... - ребенок был по-своему справедлив. И поинтересовался. - А почему без булок приехали? До вас были дамочки, две корзины привезли. Я Паську кривого побил...
- Зачем?
- А чего он вперед полез? У меня тоже малые жрать хотят... ничего, никшните, вы со мною, значится, Паська не полезет... и прочие тоже. А если рубль дашь, то весь день ходить стану. И помогу...
- Чем? - Лизавета вытащила рубль, решив, что спишет его на представительские расходы.
- Дык, - мальчишка - она все-таки решила, что перед ней парень, - хитро усмехнулся, продемонстрировав выбитые верхние зубы. - Я слыхал, что приедуть из комиссии и порешать станут, кому давать деньгу на отстрой, а кому - нет. Наши все два дня сралися, Паськины вовсе на дерьмо изошли...
Таровицкая легко перепрыгнула через канавку, в которой мокла давно издохшая крыса. Серый, изъеденный червями трупик, не интересовал даже грачей.
- ...тетка себе сирот набрала, чтоб побольше дали. Только она все одно их погонит после. Ну или сдаст куда... - он замолчал, когда перед Лизаветой возникла вдруг простоволосая женщина в простом, но чистом платье.
- Боярыня! - завыла она громко. - Милости прошу...
И за ручку цапнула, плюхнулась на колени и давай целовать...
- Больные есть? - Одовецкая тронула мальчишку за плечо.
- Агась... здоровых нетути, только один дядька Хостей, да и он на спину жалится, и кашляет кровью. сдохнет скоро...
- Ах ты... - женщина попыталась, не вставая с колен, ухватить пацаненка за ухо.
