- Не женское?
- Не безопасное. Вам ли рассказывать, что порой с нашими утворяют... а вы все ж девица, вам ли в этое грязи ковыряться? А там... поосмотритесь, глядишь, и найдете себе новое занятие.
- Или жениха, - мрачно произнесла Лизавета.
- Или жениха, тоже неплохо... там ведь соберутся многие, да... раз уж цесаревич желание изъявил расстаться с вольною жизнью, то и другие найдутся...
В полупрозрачных глазах Соломона Вихстаховича виделось Лизавете плохо скрываемое сочувствие. Правда, с чего бы ей сочувствовать, когда с долгами она, почитай, расплатилась. И конечно, если бы еще заработать на учебу... дар у сестер имелся, не чета Лизаветиному, вот только одного дара маловато. Небось, места, государством оплаченные, на годы вперед расписаны...
На столе появился плотный кошель.
- Если согласитесь, я вам двести рублей выплачу... авансом, так сказать, - Соломон Вихстахович кошель подвинул к Лизавете. - Кажется, этого хватит на первоначальный взнос?
И все-то он о ней знает.
И это неприятно, однако... двести рублей... год обучения стоит почти пятьсот, а займ девице не дадут без мужского поручительства или имущества. Их же квартирка, купленная тетушкиным супругом покойным, едва ли на пять сотен потянет.
...для Ульянки хватило бы... есть еще кое-что, накопленное... и если пойти не в банк...
- Коль вас примут, а я надеюсь, дорогая, что вас все ж примут, я заплачу еще триста. Пройдете первый тур, передам вашей тетушке пятьсот...
...два года для Глафиры.
И этого хватит, чтобы после претендовать на стипендию государственную, или хотя бы малую подработку найти. Небось, целителям с подработкой проще, нежели флористам-недоучкам...
- Пройдете два, получите еще пятьсот... и учтите, что все конкурсантки, добравшиеся до финала, получат ценные призы из рук Ее величества, а вам ли рассказывать, сколько будет стоить подобный знак внимания в денежном, так сказать, эквиваленте.
Лизавета закрыла глаза.
Если так... она ведь не будет делать ничего дурного... и в политику не полезет, и...
- А вам, - сглотнув, Лизавета решилась-таки задать вопрос. - Какая с того выгода?
- Обыкновенная, - Соломон Вихстахович вопрос сей понимал, как и Лизаветины суматошные мысли, и всю ее видел, как она есть, вместе с искушениями, сомнениями и неуверенностью, которую Лизавета тщательно скрывала, притворяясь кем-то совершенно иным. - С одного проданного нумера я имею копейку прибыли. Обычно нумеров продаю двести тысяч...
...это... это получается, с одного выпуска Соломон Вихстахович имеет... почти две тысячи рублей? Если Лизавета верно посчитала.
А нумера выходят через день...
И если так...
- Полагаю, что в ближайшем будущем тема конкурса станет самою главной, а потому... на хорошем материале продажи можно поднять вдвое, если не втрое.
Лизавета прикрыла глаза.
И это получается... а она своим сорока рублям радовалась...
- И за каждую статью сто рублей... коль сильно интересная, то и двести, - великодушно предложил Соломон Вихстахович. - Подумайте, Лизавета, всего-то какой-то месяцок, и вы разрешите многие свои проблемы...
Лизавета подумала.
Еще раз подумала.
Вздохнула и... согласилась. Видит Бог, она сочинять не станет, а напишет, как оно есть... хотелось бы знать, как оно вообще будет...
Глава 4
Глава 4
Доверенное лицо, приятель и молочный брат Его императорского высочества цесаревича Алексея Димитрий, князь Навойский, предавался меланхолии, причем делал сие с немалым удобством. Он занял креслице, обитое красною лайковой кожей, в которой утонули золотые гвоздики, возложил ноги на стол, инкрустированный перламутром и янтарем, правда, хотя бы сапоги снял, а потому имел редчайшую возможность полюбоваться собственными носками.
Левый был зелен.
Правый - полосат, причем синяя полоска в нем чередовалась с желтой, а на пятке полоски закручивались спиралькой, что придавало носку вид вовсе уж вызывающий. Над большим пальцем появилась дырочка, в которую оный палец стыдливо выглядывал.
В руках князь держал трубку, которую, правда, не курил, а так, пожевывал мундштук.
Следовало заметить, что нынешнее состояние было нехарактерно для обычно живого и, по мнению многих, чересчур уж живого, человека. Он, пребывавший в вечном движении, ныне казался куда более тусклым и невзрачным, нежели обычно. Князь вздохнул и, потянувшись, поднял со стола премерзкую газетенку, испортившую не только утро, но и весь последний месяц работы.
Он щелкнул пальцами, выпуская язычок огня, и с немалым наслаждением подпалил угол. Желтоватая дешевая бумага вспыхнула моментально. Черное пятно расползалось, сжирая и строки статейки - следовало сказать, весьма убедительной, - и испорченные низкого качества типографией, но все ж узнаваемые лица...
- Страдаешь? - дверь отворилась без стука, и в кабинете запахло кофием.
- А то...
Князь перехватил газетку за уголок и сунул в графин с водою. Графин вообще-то поставлен был для нужд посетителей, которые через одного отличались слабым здоровьем и повышенною нервозностью. То ли в кабинете было дело, то ли в самом князе, то ли в конторе его, славу определенную сыскавшей, однако графин частенько приходилось использовать.
Цесаревич поднял очередной выпуск «Сплетника» - подчиненные, зная норов и трепетное отношение начальства к сей газетенке благоразумно приобретали сразу пачку- и, скрутивши трубочкой, стукнул князя по макушке.
Тот лишь поморщился.
- Я ночей не спал...
- Не ты один, - цесаревич уселся на стол, проигнорировавши креслице для посетителей - а и верно, вид оно имело премрачнейший, ибо сбито было из толстого бруса, покрашеного явно наспех бурою краской, и тем навевало весьма печальные мысли о местах не столь отдаленных.
- Думаешь, легко среди всей этой кодлы отыскать человека хоть сколько бы то ни было порядочного? - князь пошевелил пальцем ноги, который от этого движения взял и вовсе выскользнул в дырку. - А чтоб еще и не полный дурак...
Цесаревич вздохнул.
- И кого мне теперь на его место ставить?
- А его и поставь, - он вновь шлепнул князя газеткою по лбу, но теперь тот высочайшего самоуправства терпеть не стал, отмахнулся. - А что? Эти дела у нас, чай, не под запретом... полюбовница, полюбовник... какая разница? Лишь бы казне не в ущерб.
Казна-то в данном случае не пострадала, оно и верно, ибо любовника - редчайший случай - Бжизиков содержал за собственные деньги, но...
- Не выйдет, - про этот вариант князь и сам думал. - Какой из него теперь... в лицо смеяться станут, а про уважение и вовсе забыть можно.
Он потянулся и кое-как запихал палец в носок. Оглядел оба. Вновь вздохнул, пригрозивши:
- Выгоню.
- Кого? - поинтересовался цесаревич, которого занимали проблемы иные, казавшиеся ему куда более важными.
Вот кто бы сказал, с чего бы купеческая гильдия вдруг стала этакой сговорчивой? И пошлины повысить согласилась без спора, и вложиться в строительство новой железной дороги, которая
