– Благородная дама! – Рыцарь поклонился Игрэйн. – Я, Печальный рыцарь с горы Слёз, предлагаю вам свои услуги, так как вы, по всей видимости, оказались в беде.
– Э-э-это очень мило с вашей стороны! – Игрэйн начала заикаться от волнения. – И мы можем отправиться прямо сейчас? Я на самом деле очень тороплюсь.
– Как пожелаете, – ответил рыцарь. – Я только кликну своего скакуна.
Он тихо свистнул, и среди деревьев появилась серая лошадь. Вид великана, казалось, совсем не пугал её. Она спокойно подошла к Печальному рыцарю и встала рядом с ним. Лошадь была осёдлана как для турнира.
– Вперёд, Серая! – сказал рыцарь. – Благородная Игрэйн нуждается в нашей защите. Мы снова отправляемся навстречу приключениям.
Лошадь негромко заржала, когда рыцарь вскочил в седло. Ланселот с любопытством навострил уши. Игрэйн ещё раз удостоверилась, что волосы великана надёжно уложены в сумке у неё на поясе, и взяла поводья Ланселота.
– Благодарю тебя, Гарлеф! – крикнула она великану. – Спасибо за всё!
Гарлеф опустился на колени и аккуратно пожал ей руку, которая была не больше его ногтя.
– Передай привет своим родителям! – сказал он. – И скажи, чтобы впредь были осмотрительнее во время колдовства.
– Я передам, – обещала Игрэйн.
Она вспрыгнула на Ланселота, в последний раз махнула рукой и поскакала за Печальным рыцарем.
Гарлеф проводил их взглядом. И только когда они исчезли из виду, он снова лёг в заросли терновника считать звёзды.
Правила рыцарей
Серая кобыла Печального рыцаря была не такой быстрой, как Ланселот, но они хорошо продвигались вперёд. Ничто не задерживало их в дороге. Ночь стояла тихая и мирная, а небо было полно звёзд.
Печальный рыцарь был молчаливым спутником. Игрэйн расспрашивала его о турнирах, в которых он победил, об охотниках, которых прогнал, и о единорогах, которых спас. Она спрашивала, отчего у него нет оруженосца и как выглядит вблизи королевская дочь. Рыцарь в ответ лишь вздыхал, бормотал только «да» и «нет» или просто «я уже не помню». Но Игрэйн так долго мечтала о том, что однажды поскачет рядом с настоящим рыцарем, что никак не унималась и продолжала расспросы. Она хотела знать, что означает герб на его щите, чем он предпочитает сражаться – мечом или секирой – и правда ли, что король такой уж негодный боец на пиках. Рыцарь поневоле смеялся над её вопросами. И неожиданно для себя он вдруг начал рассказывать.
Когда на восходе солнца всадники оставили позади Гигантские холмы и доскакали до болотистой равнины, которая простиралась до самого Шепотливого леса, Игрэйн уже кое-что знала о приключениях рыцаря. Только причина его печали так и оставалась для неё тайной.
– Далеко ли ещё до крепости ваших родителей? – спросил Печальный рыцарь, когда они поили своих коней у Русалочьей реки, о которой говорили, что она течёт до самого моря.
Игрэйн зевнула.
– О, не так уж и много осталось. Если не делать привалов, то мы будем на месте вскоре после заката.
В желудке у неё урчало, и она ужасно устала от бесконечно долгой скачки. Но ей не терпелось скорее попасть домой.
– Что делать, мы должны давать отдых нашим лошадям, – сказал Печальный рыцарь и спрыгнул с седла. – Пока что нам не встретилось ничего враждебного, но это вполне может произойти, и на такой случай нашим коням лучше иметь резвые, а не усталые ноги.
На это Игрэйн нечего было возразить. И Ланселот был явно рад, когда она завела его в прозрачную воду реки. Но Игрэйн могла думать только о Бибернеле. Не напал ли уже Осмунд на крепость? Что, если она опоздает?
– Я очень беспокоюсь, понимаете? – тихо сказала она Печальному рыцарю.
– Что ж, боюсь, что для этого у вас есть основания! – ответил он. – Расскажите мне больше об этом Осмунде.
– Он наш новый сосед. Его крепость расположена восточнее Бибернеля. Теперь мы оказались в окружении очень плохих соседей, потому что на западе живёт Одноглазый герцог, про которого тоже ничего хорошего сказать нельзя.
– Да, хорошего про него не услышишь. – Печальный рыцарь вытянул свой меч из ножен и провёл пальцем по его острию. – Ну что, я вижу, вы тоже носите меч. Не хотите ли для разминки усталых конечностей провести небольшой бой?
– Что, правда? – Игрэйн вскочила на ноги.
Бой с настоящим рыцарем! До сих пор ей приходилось сражаться лишь с кожаным манекеном, с работниками в Дюстерфельсе или с Бертрамом, а тот не отличался проворством и ловкостью. Игрэйн вытянула меч, с которым не расставалась. Он был коротковат и не слишком тяжёл, как раз по её руке. Прадедушка Пелей получил его на свой тринадцатый день рождения, это было выгравировано на клинке.
– Если вы позволите, – сказал рыцарь, – то я бы выбрал в качестве оружия длинный кинжал. Мой большой меч неповоротлив и тяжёл против вашего.
– Конечно, как вам будет угодно, – ответила Игрэйн и встала в позицию. – Мне надеть шлем?
Рыцарь улыбнулся.
– В этом нет необходимости, вы сражаетесь с другом, – сказал он.
Сердце у Игрэйн прыгало до самого горла, когда она отражала первый выпад. После третьего парирования Печальный рыцарь с удивлением остановился.
– Вот это да! – сказал он. – Видит Бог, вы неплохо это делаете!
Игрэйн почувствовала, как краска заливает ей лицо.
– Что ж… Я много упражнялась, – пролепетала она.
– Хорошо. Тогда я хочу показать вам пару приёмов, в которых вы, может быть, ещё не упражнялись, – сказал Печальный рыцарь, и больше он не казался таким уж печальным.
Они фехтовали и фехтовали, пока их кони паслись на берегу реки и давали отдых своим усталым ногам. В какой-то момент Игрэйн смахнула пот с кончика носа, глотнула воздуха и упала в траву.
– Я больше не могу, – выдохнула она.
Рыцарь сел рядом с ней на камень и улыбнулся:
– Вы сражаетесь очень ловко для вашего возраста. Даже опытные оруженосцы медлительнее вас. Однако всегда помните два правила рыцарства: никогда не применяйте вашего владения мечом против более слабого, а только для защиты и никогда не используйте это искусство в целях обогащения.
– Конечно же нет! – сказала Игрэйн и снова села.
– Хорошо. – Печальный рыцарь задумчиво посмотрел на неё. – Тогда я назову ещё два правила, которых вы, возможно, никогда не слышали. Первое: всегда принимайте в расчёт, что ваш противник не придерживается правил. И, – добавил он, опустив голову, – второе: вы никогда не станете таким же хорошим рыцарем, как тот, кто изо дня в день не делает ничего другого, кроме как упражняется в битвах.
Игрэйн растерянно смотрела на него.
– Но я хотела бы стать самым-самым лучшим рыцарем! – тихо сказала она.
– И провести остаток вашей жизни в постоянных упражнениях? Каждый день, каждый час?
Игрэйн погладила пальцами свои блестящие доспехи.
– Ну, может, всё-таки не каждый час, – неуверенно произнесла она.
– Некоторые рыцари, однако, делают именно это, – вздохнул Печальный рыцарь. – Я знавал когда-то одного такого… – Он вонзил свой кинжал в землю.
– Колючий-то уж точно упражняется день и ночь! – сказала Игрэйн. – Все его доспехи унизаны железными шипами, а лицо белое как снег. Как будто он вообще никогда не снимает свой шлем.
Печальный рыцарь недоверчиво посмотрел на неё:
– Да что вы говорите? О каком это рыцаре вы рассказываете?
– Это начальник крепости Осмунда. – Игрэйн присела на корточки на берегу и зачерпнула двумя пригоршнями студёной воды из реки. – На него только глянешь – и мороз по коже. Ну, не у меня, конечно. Я-то его не боюсь. – Она смущённо откашлялась. – Единственное, что по-настоящему внушает мне ужас, – это пауки. Я знаю, что это глупо, но… А вы чего-нибудь боитесь?
Печальный рыцарь не ответил. Он вытянул свой кинжал из земли, вытер его и сунул в ножны. Потом
