И мост вдруг рывком остановился и замер. Люди Осмунда огорчённо взвыли. Мост скрипя завис на своих ржавых цепях надо рвом и больше не двигался вниз ни на сантиметр.
Осмунд взревел.
Осмунд пришёл в ярость.
Осмунд топал ногами, в бешенстве перемазал себе лицо сажей своих ладоней, швырнул в крепостной ров сначала своё кресло, а потом и его носильщиков. Но мост даже не шелохнулся.
Он метал в сторону крепости одно колдовское заклинание за другим, но все они отскакивали, словно комья земли, которые ребёнок бросает в щит рыцаря.
Всё это время Игрэйн и Печальный рыцарь крепко держали ручку ворота и не решались отпустить её. Лишь после того, как Альберт с крепостной стены подал им знак, осторожно, очень осторожно снова подняли мост вверх.
Ноги у Игрэйн всё ещё дрожали от напряжения, когда они с рыцарем поднимались к Альберту на стену. Сизиф побежал ей навстречу и уткнулся головой в её колено.
– Ах, мы всё-таки ещё друзья? – насмешливо спросила она.
– Друзья, – проурчал Сизиф и умчался прочь, подняв хвост трубой.
– Держись подальше от крепостного рва! – крикнула Игрэйн ему вдогонку, но кот уже скрылся на лестнице.
– Он всё время прокрадывается к маленькой дверце внизу, – сказал Альберт. – Эту дверцу достаточно ткнуть носом, и она открывается. Ветхая вещь. Ну, сестричка, скажи, ловко мы это провернули? – Он небрежно облокотился о зубец, держа на плече волшебную книгу. Оба казались очень довольными собой и миром.
– Всё чудесно, – ответила Игрэйн и глянула со стены вниз. – Если не считать липкой капли варенья.
Осмунд куда-то исчез.
– Варенье было земляничное! – Альберт вздохнул. – Вот уже лет сто у этих книг действует строгий запрет на варенье, но они просто голову теряют от всего сладкого и липкого.
Маленькая волшебная книга смущённо кашлянула, смахнула немного пыли со своей обложки и отвернулась в другую сторону.
– Могу я задать вам один вопрос, благородный Альберт? – спросил Печальный рыцарь.
На краю крепостного рва люди Осмунда подкатывали тяжёлые валуны к катапультам, которые ещё действовали. Они не сдавались.
– Конечно, задавайте! – ответил Альберт.
Рыцарь немного помедлил и потом спросил:
– А где Рован Бездушный? Ваша сестра сообщила мне, что он начальник крепости Осмунда.
– Ах, вы имеете в виду Железного Ежа? – Маленькая книга напевала, Альберт, сидя на стене, потирал руки одна о другую – и валуны на катапультах превращались в крохотных драконов, поспешно разлетающихся в разные стороны. – Мы с Бертрамом так прозвали этого верзилу из-за его доспехов, утыканных колючими шипами, – объяснил Альберт. – Он сегодня утром ускакал с несколькими солдатами, видимо, для того, чтобы отнять у крестьян в ближних деревнях кур и свиней и накормить армию Осмунда. Вчера утром его тоже не было перед нашей крепостью. Он появляется здесь лишь к полудню.
– Угу, – буркнул Печальный рыцарь, задумчиво глядя вдаль.
Игрэйн озабоченно посмотрела на него со стороны.
– Ну, вы идёте? – спросила она, чтобы отвлечь его. – Я хочу увидеть, как продвигаются дела у моих родителей с волшебством преображения.
Печальный рыцарь вопросительно взглянул на Альберта:
– Вам понадобится моя помощь?
– Нет-нет, идите, – ответил тот. – Я здесь один управлюсь. Осмунд сейчас какое-то время будет дуться. Он всегда дуется, когда ему не удаётся колдовство. Но распорядитесь там, чтобы мне прислали сюда несколько печений. И кстати, сестричка, – добавил он, – твой кот опять выловил во рву трёх рыбок, и все три подозрительно серебристые. Он сидит подле маленькой двери в стене.
Благородное предложение
Сэр Ламорак и прекрасная Мелисанда помешивали палками варево в большом чане, когда Игрэйн с Печальным рыцарем вошли в кабинет чародейства.
– Я думаю, здесь не хватает немного дягиля, моя любовь, – прошамкал сэр Ламорак, чуть не выронив при этом мешалку из пасти.
– Дягиля? Возможно, ты и прав. – Прекрасная Мелисанда обратилась к книгам, которые играли под столом в прятки: – Не будет ли одна из вас так любезна принести нам щепотку дягиля?
Самая маленькая из них, капризно ворча, отправилась в соседнюю комнату.
– Ну, как обстоят дела? – спросила Игрэйн. – Когда волшебный напиток будет готов?
– Напиток? О, силы небесные, нет, нам не надо его пить, дитя моё! – ответила Мелисанда. – Нам нужно будет лишь погрузиться в него, понимаешь, окунуться. Волосы великана уже прекрасно растворились. Теперь всё это варево должно ещё настояться в течение шести часов в специальной волшебной форме, а потом мы его выльем в купальне в чан и разведём тёплой водой. Я думаю, как только зайдёт солнце, мы сможем приступить к обратному превращению.
– Да, не позднее чем в полночь мы превратим этого Осмунда в самое отвратительное, что нам только придёт в голову, – сказал сэр Ламорак. – Что там сейчас поделывает этот мерзкий тип, какую пакость учиняет?
– О, Альберт всё держит под контролем, – ответила Игрэйн. Про подъёмный мост и про липкое пятно от варенья она не рассказала. У родителей и без этого было полно забот.
– Альберт уже рассказал тебе, что может возникнуть одна небольшая проблема на то время, когда мы будем принимать ванну преображения? – спросила Мелисанда.
Книга вернулась с порошком дягиля, вскарабкалась на щетинистый хребет Мелисанды и высыпала порошок в варево лисье-рыжего цвета. Приятный запах распространился по всей комнате.
– Как? Ещё одна проблема? – забеспокоилась Игрэйн.
– Да, к сожалению, моё сокровище. – Сэр Ламорак ещё раз тщательно перемешал варево и отбросил мешалку в угол. – На это преображение потребуются все волшебные силы, которые имеются в распоряжении крепости Бибернель. Поэтому мы с твоей матерью боимся, что, пока купаемся, защита крепости… мм… будет функционировать не в полную силу. Понимаешь?
Игрэйн нахмурила лоб:
– Ты хочешь сказать, что каменные рожи, львы, водяные змеи, заколдованный крепостной ров…
– Будут спать, – завершил фразу её отец. – Так сказать.
Это были однозначно плохие новости. Очень плохие.
– Тогда у Альберта будет много работы, – пробормотала Игрэйн. – Сумеет ли он управиться один? Не может же он быть одновременно всюду. А сколько продлится это ваше купание?
– Около часа, – ответил сэр Ламорак. – Если ни одна книга не упадёт в ванну. А то, может, и дольше. Они иногда бывают такие неуклюжие.
– Целый час! – Игрэйн в тревоге подошла к окну и выглянула наружу.
Небо затянулось тучами. Пошёл дождь. Но солдаты Осмунда продолжали засыпать Бибернель стрелами, огнём и камнями. Они уже снова строили новые деревянные мостки, чтобы перебраться через ров, сколачивали плоты и пытались перекинуть через зубцы крепостных стен железные крюки с канатами. Из центральной башни всё это хорошо просматривалось. Игрэйн обнаружила, что лошади волокут к крепости гигантский таран. Они продвигались очень медленно, но рано или поздно должны были добраться до крепостного рва. Что они собираются пробить этим тараном – крепостную стену или дыру в подъёмном мостике? «Это ещё прибавит работы Альберту», – подумала Игрэйн и отвернулась от окна. В кабинете чародейства царило подавленное молчание, которое нарушил Печальный рыцарь.
– Когда именно вы хотите провести волшебство преображения? – откашлявшись, спросил он у свиней.
– Как только зайдёт солнце, мы можем погрузиться в чан, – ответила прекрасная Мелисанда. – В это время Осмунд обычно прекращает свои атаки, но можно предположить, что он заметит ослабление наших защитных сил, ведь рожи на стенах храпят, к сожалению, очень громко, когда впадают в глубокий сон такого рода, да и львы в подобном состоянии выглядят не особенно грозно!
Печальный рыцарь кивнул:
– Хорошо. Тогда есть только один способ обеспечить ваше спокойное преображение без помех. На закате солнца я вызову на поединок Рована Бездушного,
