Что это он сказал?!
– Но вы же говорили, что не можете его победить! – воскликнула Игрэйн. – Вы же говорили, что боитесь его больше всего на свете! Нет! Бибернель – наша крепость, и поэтому… – Игрэйн постаралась придать своему лицу самое решительное выражение, на какое только была способна. – …Поэтому на поединок его вызову я, чтобы отвлечь внимание Осмунда.
– Ты, наше милое дитя? – растерянно воскликнули её родители.
Но Печальный рыцарь положил ладонь ей на плечо и посмотрел на неё очень серьёзно – даже слишком серьёзно, на её взгляд.
– Благородная Игрэйн, – сказал он, – ваше бесстрашное сердце делает вам честь. Но иногда бесстрашие – плохой советчик. Вам следует научиться бояться некоторых вещей и верно оценивать свои силы. Двенадцатилетняя девочка, пусть даже такая отважная, не может выступать против столь опытного рыцаря, как Рован Бездушный. Он посмеётся над вами и растопчет в пыли вашу гордость. Сражаться с Колючим рыцарем буду я – в том случае, если он примет мой вызов. Я лишь надеюсь, что смогу занимать его дольше, чем в наши предыдущие поединки. Но в любом случае я для него более соразмерный противник. Вы это понимаете?
Игрэйн опустила голову и стёрла со своих доспехов пятно голубиного помёта.
– Да, к сожалению, – пролепетала она. – Но я за вас боюсь.
Тут Печальный рыцарь улыбнулся:
– Вот это лишнее поистине, поверьте мне. Рован Бездушный не испытывает удовольствия от убийства своих противников. Он любит лишь унижать их, снова и снова. А этого удовольствия он бы лишился, если бы убил меня в поединке. Понимаете?
Игрэйн кивнула.
– Хорошо. Тогда давайте отправимся к вашему брату на стену и посмотрим, вернулся ли уже Рован, да?
– Мм… благородный рыцарь с… мм… горы Слёз! – Сэр Ламорак откашлялся. – Я благодарю вас за ваше поистине самоотверженное предложение. И я… мм… надеюсь, что мы сможем сослужить вам столь же большую службу, когда вернём себе нашу чародейскую силу. Не правда ли, сердце моё?
Прекрасная Мелисанда склонила щетинистую голову.
– Нет слов для той благодарности, какую мы испытываем к вам, сэр! – с чувством произнесла она.
– Это не стоит даже слов! – ответил Печальный рыцарь поклоном на её поклон.
– Ну тогда вперёд! Книги! – Сэр Ламорак повернулся к полкам: – Уже пора наполнять отваром волшебную форму.
Книги засучили рукава, встали вокруг котла и подняли его с пола. Затем, кряхтя и охая, потащили в соседнюю комнату.
– Колдовство имеет силу, только если волшебные книги собственноручно выливают отвар в форму, – шепнул сэр Ламорак Печальному рыцарю. – Чаще всего они при этом много проливают, а кроме того, терпеть не могут физическую работу, но что поделаешь, этого требует чародейский ритуал.
Обе свиньи бок о бок засеменили вслед за охающими книгами. На пороге Мелисанда ещё раз обернулась.
– Ах, Игрэйн, – сказала она, – не могла бы ты прислать к нам Альберта, как только он там освободится? Он должен организовать в соседней комнате снегопад, чтобы отвар быстрее остыл.
– Конечно, – ответила Игрэйн, а сама могла думать лишь об одном: Печальному рыцарю предстоит сражаться с Железным Ежом.
План Альберта
Конечно же Альберт устроил снегопад в чародейской комнате. Для этого потребовалось не особенно сложное волшебство. Но на стену он вернулся весьма озабоченным.
– Что это я услышал? – обратился он к Печальному рыцарю. – Вы хотите вызвать на поединок осмундовского начальника крепости, когда начнётся волшебство преображения? Это весьма неплохая идея. Но если вы хотите, чтобы она сработала, нам надо будет загодя кое-что проделать.
– Проделать? И что именно? – спросил Бертрам, ставя между зубцами большую сковороду жареной рыбы. – Вот, пожалуйте отобедать, эта рыба никогда не ходила на двух ногах.
– Точно? – спросила Игрэйн.
– Точно, – ответил Бертрам.
Альберт поглядывал за крепостной ров, на краю которого как раз устанавливали в боевую позицию таран.
– Кому-то из нас, – сказал он, беря себе кусочек рыбы, – надо будет пробраться в шатёр Бездушного.
Бертрам от ужаса чуть не подавился рыбной костью.
– Оставь эти шутки, Альберт, – сказал он. – Ты, как видно, переел своего ужасного печенья.
– Это не шутка. – Альберт перегнулся через крепостную стену, трижды хлопнул в ладоши и издал какой-то отвратительно фальшивый протяжный звук. И тотчас железный торец тарана перевернулся через козлы вперёд и упал в крепостной ров. – Детские игрушки! – пробормотал Альберт, щелчком пальцев отпугнул прочь стайку заблудившихся огненных стрел и повернулся к Печальному рыцарю. – Ваш поединок с Железным Ежом, – сказал он, – должен занимать Осмунда в продолжение целого часа. Это довольно долгое время. Если же он первым ударом пики вышибет вас из седла, то получится, что вы напрасно рисковали жизнью.
– Что ты такое говоришь?! – возмутилась Игрэйн. – Рыцарь с горы Слёз – великолепный рыцарь! Лучше, чем все, кого я видела на королевских турнирах!
Печальный рыцарь поднял руку, призывая её замолчать.
– Дайте вашему брату договорить, Игрэйн.
– Каким бы самым расчудесным рыцарем он ни был, – продолжил Альберт, – а против Железного Ежа у него нет шансов. Тот побеждает всегда. Он сбрасывает всех своих противников из седла первым же ударом пики. Не так ли?
Печальный рыцарь понурил голову.
– Ваш брат прав, благородная Игрэйн, – тихо сказал он. – Вы сами знаете, что со мной это было уже трижды.
– Я так и предполагал. – Альберт удовлетворённо кивнул. – А вас это никогда не удивляло?
Рыцарь посмотрел на него с недоумением.
– Что вы хотите этим сказать?
– Ну, Железный Ёж просто использует колдовство! – воскликнул Альберт. – Это же ясно как день!
– Да что вы говорите? – Печальный рыцарь недоверчиво помотал головой. – Этого быть не может.
– Он побеждает при помощи колдовских приёмов! – повторил Альберт. – Спросите Бертрама.
– Альберт прав! – Конюший перекинул пару рыбьих скелетов через крепостную стену. – Я подслушал однажды в Дюстерфельсе слугу Осмунда. Тот рассказывал, что Осмунд заколдовал турнирную пику Бездушного в качестве благодарности за его верную службу. Поэтому Железный Ёж всегда использует для первого удара одну и ту же пику.
Печальный рыцарь стоял как громом поражённый, будто кто-то ударил его по шлему.
– Но это не… невозможно, – заикался он. – Применять колдовство – это противоречит рыцарской чести.
– Рыцарская честь! Ах, ах! – Альберт язвительно рассмеялся. – Она совершенно безразлична Железному Ежу. Он хочет быть непобедимым. И он непобедим с заколдованной турнирной пикой. Я готов идти на спор, что остриё этой пики светится зеленоватым свечением. Любое оружие, над которым совершён ритуал колдовства на победу, можно опознать по этому свечению. Ну что тут долго говорить, смысл такой: если мы хотим обеспечить себе этим поединком передышку, пику надо расколдовать. Это не так уж трудно, но кому-то из нас придётся отправиться в лагерь Осмунда. Я, к сожалению, не могу пойти, ведь никогда не знаешь, какое ещё колдовство Осмунд решится применить против нас, то есть…
– Пойду я, – сказала Игрэйн.
– Так я и думал, сестричка! – Альберт широко улыбнулся. – Но тебе следует поспешить. Солнце стоит уже довольно высоко, Бездушный наверняка скоро прискачет. Идём. Я хочу дать тебе кое-что с собой, нашёл это в оружейном зале.
Игрэйн вскочила, но Печальный рыцарь удержал её за локоть.
– Нет. Об этом не может быть и речи! – категорично заявил он. – Разумеется, пойду я.
– Нет, я, – вызвался Бертрам и отодвинул рыцаря в сторонку. – Вам ещё сражаться с Железным Ежом, а я прокрадусь в его
