Вытащив из заднего кармана листок с правилами, он развернул его и положил на стол.
– Я просто призываю тебя следить за собой, чувак. Все и так испуганы. Как нормальные люди…
– Ты не мог бы прекратить твердить о «нормальных людях»? – не сдержался Сэм.
Эдилио, вечно выполнявший роль миротворца, на сей раз – между Сэмом и Квинном, быстро вставил:
– Давайте лучше прочитаем правила.
Сэм вздохнул, разгладил листок, пробежал глазами по странице и хмыкнул:
– Правило номер один: мэром Пердидо-Бич и УРОДЗ является Кейн.
– Да он у нас сама скромность! – фыркнул Эдилио.
– Правило номер два: Дрейк назначается шерифом и наделяется полномочиями требовать исполнения правил. Правило номер три: я назначаюсь начальником пожарной охраны и обязан реагировать на чрезвычайные ситуации. Класс. Мне просто повезло, – он покосился на товарищей. – Нам повезло.
– Здорово, что ты удосужился вспомнить о нас, мелких людишках, – съязвил Квинн.
– Номер четыре: запрещается самовольно входить в магазины и брать что-либо без разрешения мэра или шерифа.
– А ты против, что ли? – заметил Квинн. – Нельзя просто грабить и воровать всё подряд.
– Я не против, – нехотя согласился Сэм. – Номер пять: все обязаны помогать Мэри в детском саду и предоставлять всё, что она потребует. Окей, это справедливо. Номер шесть: не убий.
– Чего, правда? – вскинулся Квинн.
Сэм вымученно улыбнулся, как улыбался всякий раз, когда ему надоедала накалённая обстановка, и он ждал того же от остальных.
– Шучу.
– Тогда прекрати валять дурака и прочитай эти чёртовы правила.
– Я просто пытаюсь сохранить чувство юмора в разваливающемся на куски мире. Правило номер шесть: все должны участвовать в обыске домов и всего остального. Номер семь: о любых нарушениях докладывать Дрейку.
– То есть, все мы должны стать доносчиками, – сказал Эдилио.
– Не бойся, миграционной полиции здесь нет. Нет полиция, твоя понимать? – буркнул Квинн. – Впрочем, если кто-нибудь сумеет выслать тебя обратно в Мексику, я отправлюсь с тобой.
– Я из Гондураса, а не из Мексики, – напомнил Эдилио. – Я тебе, наверное, уже в десятый раз это повторяю.
– Правило номер восемь. Его я, пожалуй, зачитаю так, как оно написано, – продолжил Сэм. – «Запрещено показывать фокусы и производить любые другие действия, сеющие страх или смуту».
– И что это значит? – спросил Квинн.
– А то, что Кейну, без сомнения, известно о силе.
– Тоже мне, новость, – покачал головой Эдилио. – Все считают, что это – дело рук Бога. А я сразу понял, что у Кейна есть сила. Говорят, этот Кейн, он вроде мага. Ну, или волшебника.
– Нет, старик, будь у него такая сила, ему не нужны были бы Орк и Дрейк, следящие, чтобы другие её не проявляли.
– Ты ошибаешься, Квинн, – возразил Сэм. – Нужны, если он хочет остаться единственным, у кого эта сила есть.
– А по-моему, ты параноишь, чувак.
– Номер девять: мы находимся в состоянии чрезвычайного положения. До окончания кризисной ситуации запрещается критиковать, насмехаться и мешать тем, кто исполняет свои должностные обязанности.
– Ну, ситуация действительно чрезвычайная, нет? – пожал плечами Квинн. – Если уж это не чрезвычайная, тогда я и не знаю, что считать таковой.
– И, по-твоему, нам теперь следует молчать в тряпочку? – не веря своим ушам спросил Сэм.
Прежде ему хотелось помириться с Квинном, но теперь желание прошло. Сэм окончательно разочаровался в друге.
– Слушай, это как в школе, ясно? – принялся спорить Квинн. – Ты же не перечишь учителям? По крайней мере, в глаза.
– Тогда тебе должно понравиться и десятое правило: «Шериф может решить, что вышеуказанных правил недостаточно для того, чтобы справиться с ситуацией. В этом случае шериф может сам формулировать любые правила, которые потребуются для сохранения порядка и безопасности людей».
– «Формулировать», – фыркнул Квинн. – Такое впечатление, что правила им помогала писать Астрид.
– Нет, не её стиль, – Сэм бросил листок на стол и сцепил руки в замок. – Всё это совершенно неправильно.
– Да, – Эдилио был так же встревожен, как и Сэм. – Получается, что Кейн и Дрейк могут делать что хотят и когда хотят.
– Именно к этому всё и сводится, – согласился Сэм. – А кроме того, они хотят натравить нас друг на друга, хотят, чтобы мы стали подозрительными.
– До тебя ещё не дошло? – расхохотался Квинн. – Мы уже стали подозрительны. Происходит чёрт-те что, мы отрезаны от всего мира, нет ни взрослых, ни полиции, ни учителей, ни родителей. Зато среди нас, – только без обид, приятель, – завелись какие-то мутанты. Ты же ведёшь себя так, будто всё идёт своим чередом и нет никакого УРОДЗ.
Терпение Сэма лопнуло.
– А ты ведёшь себя так, будто Бетти заслужила побои. Почему-то тебя это не возмущает. Не злит, что Орк может преспокойно избивать девчонку, которая, мы это хорошо знаем, даже мухи не обидит.
– Ах, вот ты к чему клонишь! Это, что, моя вина? – Квинн вскочил, опрокинув стул. – Слушай, Сэм, я не говорю, что она заслужила трёпку, ясно? Но чего ты от меня хочешь? Если ты одеваешься не как все или, там, на физре тюфяк тюфяком, к тебе начинают цепляться. Так всегда было. Даже в то время, когда вокруг толклись учителя и родители. Такова жизнь. И ты думаешь, что теперь, в этом бардаке, ребята скажут: «О, наш Сэм может извергать молнии то ли глазами, то ли задницей, это круто!» Нет, чувак, они не так скажут.
К удивлению Квинна и к ещё большему изумлению Сэма, Эдилио его поддержал:
– Он прав. Если здесь есть ещё такие же, как вы с Бетти, ну, ты понимаешь, у нас будут проблемы. Сам рассуди: у кого-то сила есть, у кого-то – нет. Мне-то что, я привык быть человеком второго сорта, – он метнул быстрый взгляд на Квинна, который тот проигнорировал. – Однако другие могут позавидовать или испугаться. Все так сбиты с толку, что им только дай повод кого-нибудь обвинить в своих бедах. В испанском языке есть такое выражение cabeza de turco. Так называют того, на кого можно свалить все грехи.
– Козёл отпущения, – перевёл Квинн.
– Да, – кивнул Эдилио, – правильно, козёл отпущения.
– Ну? Что я тебе говорил? – Квинн с выражением оскорблённой невинности развёл руками. – Если ты – иной, готовься стать жертвой. Такие дела. Ты пытаешься вести себя благородно, поступать как праведник, но ты ничего ещё не понял. Самое худшее, что нам грозило за проступки раньше, это отстранение от уроков или двойка. А теперь рыпнись, и тебе проломят башку бейсбольной битой. Хулиганы были всегда, но прежде за порядком следили взрослые. А сейчас рулят сами хулиганы. Началась совсем другая игра, старик, совсем-совсем другая. Отныне мы играем по правилам хулиганов.
Глава 17. 169 часов, 18 минут
– МНЕ НУЖНО больше таблеток! – орал Коржик.
Даре казалось, что этот голос никогда не затихнет и не осипнет, и ей придётся слушать его вечно.
– Ещё рано, – сказала она, наверное, уже в миллионный раз за последние три дня.
– Давай таблетки! – взревел Коржик. – Мне больно! Больно!
Дара зажала уши ладонями, пытаясь сосредоточиться на странице раскрытой книги. Если бы
