– Мой бат, – Бетти схватила Мэри за руку. – Моо бат… посабоця о нём.
Её лицо вновь перекосилось от боли, и она обмякла.
– Бетти, – позвала Дара.
– Бетти, ты это прекрати, – сказала Мэри.
– Бет… – прошептала Дара, прижимая пальцы к горлу девочки.
– О чём она говорила? – спросил Элвуд.
– Думаю, просила позаботиться о её брате, – ответила Мэри.
Дара убрала руку с шеи Бетти и погладила её по щеке, словно прощаясь.
– Она… – Мэри не смогла заставить себя договорить.
– Да, – тихо ответила Дара. – Наверное, у неё было кровоизлияние в мозг, а не только рана снаружи. Тот, кто стукнул её по голове, – убийца. Элвуд, сходи в депо к Эдилио и скажи, что нам надо похоронить Бетти.
– Она ушла к Богу, – проговорила Мэри.
– Не уверена, что над УРОДЗ есть бог, – возразила Дара.
Бетти похоронили в час ночи, на площади, рядом с маленькой поджигательницей. У них не было морга, как и возможности подготовить тело к погребению.
Могилу выкопал экскаватором Эдилио. Тарахтенье мотора и случайный скрежет лопат казались ужасно громкими и неуместными.
Сэм стоял рядом с Астрид и малышом Питом. Тут же были Мэри, Альберт, пришедший из «Макдоналдса», близнецы Энн и Эмма. Элвуд пришёл вместо Дары, которая осталась с Коржиком. Мэри обнимала за плечи всхлипывающего девятилетнего брата Бетти. Квинн присутствовать отказался.
Сэм и Эдилио принесли тело из церкви. Они не придумали, как достойно или хотя бы аккуратно опустить Бетти в могилу, поэтому просто скатили её в яму. Тело глухо, словно мешок, ударилось о землю.
– Мы должны что-нибудь сказать, – предложила Энн. – Вспомнить, например, какая она была.
Так они и сделали, рассказав то немногое, что знали. Среди собравшихся не было близких друзей Бетти. Астрид начала читать «Отче наш»:
– Отче наш, иже еси на небесех, да святится имя Твое…
Пити повторял за ней. Никто ещё не слышал, чтобы он произнёс столько слов за раз. Все, кроме Сэма, присоединились к молитве. Потом каждый бросил по горсти земли. Когда они отошли, Эдилио засыпал яму экскаватором.
– Завтра сделаю ей крест, – пообещал он.
Когда церемония подходила к концу, из тумана, словно призраки, вынырнули Орк с Говардом. Никто с ними не заговорил. Постояв несколько минут, они ушли.
– Не надо было мне отпускать её домой, – сказал Сэм Астрид.
– Ты же не врач. Откуда ты мог знать о кровоизлиянии? А хоть бы и знал? Что бы сделал? Вопрос в другом. Что нам делать сейчас?
– Ты о чём? – спросил Сэм.
– Орк убил Бетти, – безжизненно произнесла Астрид. – Может, и не нарочно, но ведь убил.
– Да. Он её убил. И что ты собираешься делать?
– По крайней мере, надо потребовать, чтобы Орка наказали.
– У кого потребовать? – Сэм застегнул «молнию» на куртке, ночью было холодновато. – Будешь требовать справедливости у Кейна?
– Вопрос риторический.
– Не означает ли это, что мне не стоит ждать ответа на данный вопрос?
Астрид кивнула. Какое-то время они молчали. Мэри с близнецами, забрав брата Бетти, вернулись в детский сад.
– Ребята, я не знаю, сколько ещё продержится Дара, – проговорил Элвуд, ни к кому конкретно не обращаясь, и, расправив плечи, направился к госпиталю.
– Этого нельзя просто так спускать, – сказал Эдилио, подходя к Сэму и Астрид. – Слышите? Если мы спустим им подобное с рук, ничем хорошим это не кончится. Нельзя избивать друг друга до смерти.
– У тебя есть конкретное предложение? – холодно спросил Сэм.
– У меня? Я же мексикашка, не забыл? Я здесь новенький и даже никого толком не знаю, чувак, – он со злостью топнул ногой, точно земля была ему враждебна.
Сэму показалось, что Эдилио хотел сказать что-то ещё, но тот, закусив губу, развернулся и побрёл прочь.
– У Кейна есть Дрейк, Орк, Панда, Чез и, как я слышал, Молоток тоже с ним помирился. Вероятно, наберётся ещё полдюжины других.
– Ты их боишься?
– Ещё как боюсь, Астрид.
– Окей. Но ты ведь и в горящее здание боялся входить?
– Ты, что, правда не понимаешь? – Сэм спросил это с такой яростью, что Астрид отшатнулась. – Я ведь вижу, чего ты добиваешься. И ты, и все остальные. Вы хотите, чтобы я заделался эдаким анти-Кейном. Вам он не нравится, и вы надеетесь, что я его вышвырну. Вот только одного ты не знаешь. Даже если бы я смог это сделать, то сам стал бы таким, как он.
– Ошибаешься, Сэм. Ты бы…
– Помнишь, я рассказывал о том, как впервые применил силу и покалечил своего отчима? Представляешь, что я тогда почувствовал?
– Грусть. Сожаление, – Астрид вглядывалась в его глаза, точно ища подсказку. – Наверное, страх.
– Да. А ещё… – он поднял руку и сжал пальцы в кулак прямо перед носом Астрид. – А ещё я испытал кайф. Кайф, Астрид. Я думал: «Господи, вы только гляньте, чего я могу! Какая у меня сила и власть!» Неудержимый, неистовый восторг.
– Власть развращает, – тихо произнесла Астрид.
– Ага, – саркастически хмыкнул Сэм, – я об этом слыхал.
– Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно. Забыла, кто это сказал.
– Я совершил уже много ошибок, Астрид, и не хочу совершить ещё одну. Не хочу превращаться в этого парня, Кейна. Я хочу только… – он беспомощно развёл руками. – Хочу заниматься сёрфингом.
– Тебя бы власть не развратила, Сэм. Ты бы ничего такого не натворил.
– Откуда тебе это известно? – Сэм попятился, но Астрид подошла ближе.
– По двум причинам. Во-первых, это не в твоём характере. Естественно, что ты почувствовал восторг от неожиданно свалившейся на тебя силы. Но затем ты охладел. Не стал ею упиваться, а охладел. Вот тебе одна причина. Ты – это ты. Не Кейн, не Дрейк и не Орк.
– Не будь так уверена, – сказал Сэм.
Ему очень хотелось, чтобы Астрид оказалась права, хотелось с ней согласиться, однако он понимал, что знает себя лучше.
– А во-вторых, у тебя есть я, – продолжила Астрид.
– Правда?
– Правда.
Гнев и сомнения внезапно покинули Сэма, словно вода вытекла из перевёрнутой бутылки. Он почувствовал, что растворяется, глядя Астрид в глаза. Она стояла так близко. Его сердце дало сбой и застучало в ином ритме. Между ними было всего несколько дюймов.
Сэм сделал шаг, встав вплотную.
– Я не могу тебя поцеловать, твой брат смотрит.
Астрид взяла Пити за плечи и развернула его лицом в другую сторону.
– А так?
Глава 18. 164 часа, 32 минуты
ПОКИНУВ ПОХОРОНЫ, Альберт пересёк площадь и направился к себе в «Макдоналдс». Хотелось с кем-нибудь поговорить. Может быть, если включить свет, кто-то забредёт перекусить?
Увы, площадь опустела прежде, чем он успел отпереть двери. Двери своего собственного «Макдоналдса». В гнетущей тишине слабо гудели линии электропередачи.
Альберт стоял с ключами в одной руке и фирменной кепкой в другой, – головной убор он снял из уважения перед смертью. Навалилось уныние и предчувствие беды. Он был жизнерадостным человеком, но ночные похороны девочки, забитой до смерти хулиганами… такое кому хочешь настроение испортит.
Со дня возникновения УРОДЗ Альберт наслаждался жизнью. Конечно, он беспокоился о
