Проблема усугублялась тем, что Дара действовала на ощупь, пользуясь всем подряд, от адвила и викодина до тайленола с кодеином. В книге же ничего не говорилось о том, как бороться с болью, принимая немного того и капельку сего, при том, что ни «того», ни «сего» катастрофически не хватало.
Элвуд, парень Дары, прикорнул прямо в кресле. Он был хорошим, верным другом, по крайней мере, не бросил её здесь одну. Помогал переворачивать Коржика, когда под того надо было подложить судно. Однако было кое-что, на что Элвуд не соглашался ни под каким видом. Например, выносить то же судно или держать Коржику утку. Всё это делала Дара.
Три дня назад её назначили «ответственной» за это убогое, тёмное, безрадостное подземное царство скорби в подвале церкви. Дара делала такое, о чём прежде и помыслить не могла. То, что ей делать решительно не хотелось. Например, ежедневные уколы инсулина семилетнему диабетику.
В дверь постучали. Дара развернулась на крутящемся кресле, оставив бесполезную книгу одиноко лежать в круге света. Вошла Мэри Террафино, ведя за руку девочку лет четырёх.
– Привет, Мэри. Что у вас стряслось?
– Извини, что беспокою, – ответила та. – Знаю, тебе и так несладко. Но у неё болит живот.
Мэри и Дара обнялись. До возникновения УРОДЗ они не были знакомы, но теперь сдружились, став едва ли не сёстрами.
– Привет, солнышко, – Дара присела на корточки перед малышкой. – Как тебя зовут?
– Эшли.
– Хорошо, Эшли. Давай-ка измерим тебе температуру и посмотрим, что случилось. Забирайся вот сюда, на кушетку.
Она сунула электронный термометр в новый одноразовый колпачок и положила в рот девочке.
– Вижу, ты тут освоилась, – улыбнулась Мэри.
Коржик взревел так громко и неожиданно, что Эшли с перепугу чуть не проглотила градусник.
– У меня кончается обезболивающее, – пожаловалась Дара. – Ума не приложу, что делать. Мы выгребли всё из врачебного кабинета, иногда сюда приносят найденные в домах лекарства. Но он продолжает мучиться от боли.
– Как он вообще? Идёт на поправку? Я имею в виду его плечо?
– Нет. Не вижу никаких улучшений. Всё, что я могу, это поддерживать рану в чистоте, – Дара посмотрела на термометр. – 98 и 9. Совершенно нормальная. Ложись, детка, я осмотрю твой животик. Мне придётся немножко на него надавить, будет щекотно.
– Ты сделаешь мне укол? – спросила Эшли.
– Нет, лапочка. Я просто помну твой животик, – Дара нажала на живот девчушки и резко отпустила. – Больно?
– Щекотно.
– Что ты пытаешься обнаружить? – поинтересовалась Мэри.
– Аппендицит, – Дара пожала плечами. – Это единственное, о чём я имею представление. Когда я открыла справочник на главе «Боли в желудке», то обнаружила целую кучу всего, от запора до рака. Может, ей просто в туалет надо сходить? Эшли, ты сегодня какала?
– Не помню, нет, наверное.
– Посажу её на горшок, – решила Мэри.
– И дай ей попить воды. Чашки две.
– Знаю, ты не врач, Дара, – Мэри дотронулась до её локтя, – и всё же хорошо, что ты есть.
– Я пытаюсь прочитать эту книгу, – вздохнула Дара, – но чем больше читаю, тем страшнее мне становится. Там описан миллион болезней, о которых я сроду ничего не слышала и слышать не хочу, если честно.
– Могу себе представить.
Мэри замялась, и Дара вопросительно взглянула на подругу.
– Слушай, тут такое дело… понимаю, звучит дико, – Мэри понизила голос до шёпота. – То, что я тебе скажу…
– Я никому не рассказываю того, что здесь происходит, – суховато перебила её Дара.
– Знаю, извини. Просто… мне немножко стыдно.
– Мэри, меня уже ничем не смутишь. Я настолько погрязла во всякой пакости, что вряд ли ты сможешь вогнать меня в краску.
Мэри кивнула, нервно ломая пальцы, и выпалила:
– Я принимаю прозак.
– Зачем?
– Ну, у меня кое-какие проблемы. Беда в том, что лекарство кончилось. Знаю, это чепуха, по сравнению с тем, чем тебе приходится заниматься, – Мэри искоса взглянула на Коржика. – Но если я не приму таблетку, то начну… – Мэри замолчала.
– Да всё нормально, – сказала Дара.
Ей очень хотелось узнать, в чём дело, но она чувствовала, что давить не стоит.
– Сейчас посмотрю, есть ли у нас. Какую дозу ты обычно принимала?
– Сорок миллиграммов один раз в день.
– Писать хочу, – жалобно проныл Коржик.
Дара направилась к шкафу, где хранила лекарства. Некоторые были в больших белых аптечных бутылках, другие в коричневых пузырьках поменьше с завинчивающимися крышками. Имелись и несколько коробок пробников из кабинета врача.
Элвуд всхрапнул и проснулся.
– Ух ты, а я, оказывается, задрых.
– Привет, Элвуд, – поздоровалась Мэри.
– Ага, – пробормотал тот, вновь уронил голову на руку и уснул.
– Это так мило, что он остался с тобой, – заметила Мэри.
– Толку-то! – резко бросила Дара, но потом смягчилась. – Впрочем, по крайней мере, он здесь. Думаю, я могу дать тебе несколько таблеток по двадцать миллиграммов, и ты будешь принимать по две, – она высыпала на ладонь горсть капсул. – Это тебе на неделю. Извини, у меня нет пустого пузырька.
– Какая же ты славная, Дара, – Мэри с благодарностью взяла таблетки. – Когда всё это закончится, ну, ты понимаешь, и мы вырастем, ты наверняка станешь врачом.
– Мэри, – Дара горько рассмеялась, – когда всё закончится, врач будет последней профессией, которую я выберу.
Дверь резко распахнулась. Девочки обернулись. На пороге стояла, пошатываясь и прижимая правую руку к виску, Козочка Бетти.
– Голова болит, – невнятно пробормотала она.
Приволакивая левую ногу, Бетти сделала несколько шагов. Её левая рука бессильно свисала. Дара еле-еле успела подхватить девочку прежде, чем та упала на пол.
– Элвуд! Проснись! – закричала она.
Вместе с Элвудом и Мэри они дотащили Бет до кушетки, на которой Дара осматривала Эшли.
– Хочу какать, – объявила малышка.
– Господи, мне нужны таблетки! – заныл Коржик.
– Заткнись! – прикрикнула на него Дара, закрывая уши руками и крепко зажмуриваясь. – Все заткнитесь!
– Извини меня, – едва слышно прошептала Бетти, хотя фраза больше напоминала нечленораздельное «иссвнимня».
– Я не тебе, Бетти, – покаянно произнесла Дара. – Ложись на спину. Элвуд, дай мне книгу.
Она принялась судорожно листать оглавление, положив «Справочник» прямо на живот Бет.
– Ум…гоова… ит, – выдавила Бетти и правой рукой дотронулась до шишки на виске.
– Кто тебя ударил, Бетти? – спросил Элвуд, но девочка, похоже, не поняла вопроса.
Она только озадаченно сморщилась и застонала.
– У неё одна сторона тела не работает, – сказала Дара. – Смотрите, как перекосился рот. А глаза? Они смотрят в разные стороны.
– Ммм… гоова ильно лит, – вновь произнесла Бетти.
– По-моему, она говорит, что у неё болит голова, – перевела Мэри. – Что же нам делать?
– Не знаю! Может, я вскрою ей голову и посмотрю, нельзя ли её как-нибудь починить? – завизжала Дара. – А потом по-быстренькому прооперирую Коржика? Нет проблем! Только попросите! Ведь у меня есть эта дурацкая книжка! – она размахнулась и швырнула справочник на пол.
Тот проехался по скользкому линолеуму. Дара сделала несколько глубоких вдохов. Маленькая Эшли заревела. Мэри вытаращилась на
