Орк завизжал. Бился как бешеный и визжал.
Сэм оттолкнулся от тела Орка, словно от трамплина, и поплыл. Вновь приложившись о барьер, Орк взревел, точно умирающий бык.
– Эдилио, ходу! – крикнул Сэм, цепляясь за кромку правого борта.
Эдилио взялся за рычаг дросселя, а Квинн и Астрид помогли Сэму взобраться.
Орк бултыхался в воде, посылая вслед Сэму невразумительные проклятия. Говард спрыгнул с катера, спеша на выручку приятелю. Их рулевой бестолково топтался у штурвала. Верёвка по-прежнему была привязана к «утке», крепления вряд ли выдержат, но резкий рывок мог повредить хотя бы один из гребных винтов.
– Не проворонь верёвку, Сэм, – напомнил Эдилио, отводя «Китобоя» от стены.
Вовремя. Всплывшая верёвка натянулась, едва не хлестнув Сэма по руке. «Китобой» содрогнулся, «утка» отлетела, один из гребных винтов катера был наверняка повреждён.
– Ну, ты и придумал! – Эдилио нервно хохотнул.
– Кажется, твоя морская болезнь прошла?
Рация ожила, уныло пропищав испуганным голоском Говарда:
– Это Говард. Они сбежали.
– Что меня не удивляет, – послышался тихий ответ с берега.
– У нас катер сломался, – заныл Говард.
– Сэм, – сказал Кейн, – если ты меня слышишь, братец, то знай, я тебя найду и убью.
– Братец? – удивилась Астрид. – Почему он называет тебя братом?
– Долгая история.
Сэм усмехнулся. У них образовалась масса времени для всяческих историй. Да, они спаслись. Однако победа была пиррова. Они лишились дома.
– Хорошо, – сказал он, – значит, побег или смерть.
Он установил румпель, взяв курс вдоль плавного изгиба барьера. Астрид нашла бутылку с отрезанным верхом из-под отбеливателя и начала вычерпывать воду.
Глава 27. 125 часов, 57 минут
ДОРОГА ЗАНЯЛА гораздо больше времени, чем ожидала Лана. Миля, на которую она рассчитывала, на поверку оказалась тремя. К тому же пришлось тащить на себе под палящим солнцем запас еды и воды.
Уже далеко за полдень, она на подгибающихся ногах добрела до скопления камней у подножия горы. Обогнув его, Лана с удивлением обнаружила то, что можно было назвать заброшенным старательским лагерем, если не посёлком. В узкой складке хребта теснилась дюжина строений, почти неотличимых друг от друга: не дома, а груды посеревших досок. Когда-то, видимо, здесь проходила улица, длиной с полквартала.
Гнетущее безмолвие навевало жуть, оконные переплёты, точно пустые глазницы, с тоской смотрели на Лану.
На задах главной улицы, в стороне от взглядов случайных прохожих, – хотя откуда бы им тут взяться? – виднелось здание покрепче. Сколоченное из тех же серых досок, оно стояло не покосившись, сохранилась даже крыша из листов жести. Размером сарай был примерно как гараж на три машины. Следы шин вели именно туда.
– Пойдём, мальчик, – сказала Лана Патрику.
Пёс побежал вперёд, обнюхал сорняки у ворот и завилял хвостом.
– Значит, внутри никого, – подбодрила себя Лана, – иначе ты бы залаял, правда?
Она решительно распахнула створки, не желая красться внутрь, словно героиня ужастика. Сквозь дыры в крыше и щели между досками внутрь пробивался скудный солнечный свет. В сарае стоял пикап. Не такой, как дедушкин, намного длиннее.
– Эй! – крикнула Лана. – Есть здесь кто? Эй! – повторила она, немного погодя.
Первым делом обследовала пикап. Бак оказался наполовину полон. Ключей не было. Лана впустую обыскала весь автомобиль.
Расстроившись, принялась за сарай. В основном, там хранились всяческие механизмы: нечто, вроде камнедробилки; что-то, похожее на большой чан с подведёнными под него соплами; в углу стоял баллон со сжиженным газом.
– Значит так, Патрик. Или мы найдём ключи и, возможно, убьёмся, когда я сяду за руль, или отправимся в Пердидо-Бич пешком и, вероятно, помрём от жажды, протопав неизвестно сколько миль по жаре, – подвела итог Лана.
Патрик внимательно её выслушал и гавкнул.
– Согласна. Надо искать ключи.
Кроме двустворчатых ворот, в сарае была небольшая задняя дверца. За ней уходила вверх утоптанная дорожка. Попетляв меж бесформенных груд камней и свалки ржавых машин, тропка ныряла под землю, в отверстие, обрамлённое деревянной крепью. Оно было похоже на удивлённо распахнутый зев горы, кривой квадрат черноты с двумя обломанными балками вместо зубов. Внутрь тянулась узкоколейка.
– Мы же с тобой не хотим туда идти, верно? – спросила Лана пса.
Патрик осторожно приблизился к дыре, встопорщил загривок и зарычал. Однако рычал он не на дыру. Лана услышала мягкий топот лап, подняла глаза и увидела койотов, безмолвной лавиной спускающихся по склону. В стае их было не меньше двадцати, а то и больше. Они бежали с умопомрачительной скоростью.
А ещё Лана услышала, как они переговаривались негромкими, неестественно-гортанными голосами:
– Еда… еда…
– Нет, – прошептала Лана.
Наверное, ей мерещилось. Она в панике оглянулась на хижину и заметила, что часть стаи отделилась, чтобы перекрыть ей путь к отступлению.
– Патрик! – завопила она и бросилась ко входу в шахту.
Едва они вбежали внутрь, как температура упала градусов на двадцать. Словно попали в помещение, где работал кондиционер. Освещения не было, если не считать света снаружи, но Лана не могла ждать, пока глаза привыкнут к полумраку. Мерзко воняло чем-то тошнотворным, приторно-сладким.
Патрик повернулся к койотам и оскалился. Звери сгрудились у входа, почему-то не решаясь войти. Лана на ощупь попыталась найти какое-нибудь оружие, ну, хоть что-нибудь. Ей попались камни величиной с кулак взрослого мужчины, и она принялась истерично, не целясь, швырять их в койотов.
– Убирайтесь! Прочь отсюда! Пшли вон!
Ни один из камней не попал в цель. Звери легко уворачивались, будто играя с ней в детскую игру.
Вдруг стая расступилась, пропуская одного койота. Не самого крупного, зато самого уродливого: одно из ушей-лопухов – полуоторвано, весь облезлый, морда – в розовых лишаях. В какой-то давней драке ему отгрызли щеку, из-за чего казалось, будто койот ухмыляется.
Вожак зарычал.
– Прочь! – Лана, дрожа, замахнулась большим камнем.
– Человеку здесь не место, – голос был неразборчивым и в то же время пронзительным, он напоминал шарканье подошв по мокрому гравию.
Несколько секунд Лана таращилась в полном изумлении. Это было невозможно, но слова явно произнёс койот.
– Чего?
– Выходи.
На сей раз ошибки быть не могло. Она видела, как двигаются его челюсти, и ворочается язык в пасти.
– Койоты не разговаривают, – пробормотала Лана, – это всё иллюзия.
– Выходи.
– Вы меня убьёте.
– Да. Снаружи умираешь быстро. Внутри умираешь медленно.
– Ты разговариваешь, – Лана почувствовала, что сходит с ума, действительно вот-вот спятит.
Койот не ответил.
– Почему я не могу остаться в шахте?
– Человеку здесь не место.
– Но почему?
– Выходи.
– За мной, Патрик, – дрожащим голосом прошептала Лана, пятясь в глубь туннеля.
Вдруг она обо что-то споткнулась. Быстро глянула вниз и увидела ногу, торчащую из залитого кровью комбинезона. Вот и источник вони. Отшельник Джим умер, и умер давно. Лана перепрыгнула через труп, так что теперь он отделял её от стаи.
– Это вы его убили! – обвиняюще выкрикнула она.
– Да.
– Зачем?
И тут Лана заметила фонарик. Обычный прямоугольный фонарик! Быстро нагнулась и подобрала его.
– Человеку здесь не место.
Койот повелительно тявкнул.
