– Знаешь, Костыль, у меня сомнения. Ты неправильный какой-то. Словно я со сталкером варкую, а не с военным. Признавайся, ползал по Зоне?
– Конечно, – я усмехнулся. Коля повернулся ко мне, держа автомат на коленях. Аж дыхание затаил.
– До ЧАЭС добрался за час – и назад, – продолжил я.
– Да ну тебя, Кость. – Патлатый выбросил недокуренную сигарету, и она, оставляя дымный след, улетела в траву.
Я не стал говорить, что меня зовут Кузьма. С самого первого дня так и повелось.
– Слуга красный – все без изменений, – раздался голос снизу. За забором наматывали круги атлантовцы, каждые полчаса сообщали.
– Аналогично, – ответил им Коля. Подождал, пока недовольный атлантовец фыркнет и продолжит движение по периметру.
– А мне тут не нравится. Совсем. Раньше еще хуже было, когда в другой группе находился, еле перевелся. Нас не любят, особенно капитана нашего, – признался он.
– За что его любить? – поинтересовался я. Остановился. За деревьями промелькнули черные точки.
– Да нет, Костыль, понимаешь, его не любят за задержанных сталкеров. Вот и цепляются к нему, обвиняют во взятках.
Я не стал вникать про задержанных. «Кто тут кого ловит? Тут уже Зона, за сталкером никто не побежит с криками “стой-сдавайся!”».
Сталкер! Человек замер на месте. Перед ним блеснула вспышка. Аномалия. Он покрутился, двинул в другую сторону, развернулся и направился к блокпосту, стараясь обогнуть аномалию.
– Эй, там сталкер, – сказал я.
Патлатый покрутил головой, сориентировался. Вскинул автомат. Опустил.
– Ага, сталкер. Вот поэтому я не люблю Зону. Приходится стрелять в людей.
4– Что там по уставу? – уточнил я.
– Стрелять на поражение, – уныло ответил мой напарник.
– А как вы делаете? – спросил я, уже зная ответ.
– Стреляем. – Он помежевался и добавил: – В стороны стреляем.
Я щелкнул предохранителем, ставя на одиночные, передернул затворную раму и прижал автомат к плечу.
– Мутант на десять, – крикнул Патлатый. Повторить он не успел. Автомат его задергался, стараясь упереться стволом в небо. Я азартно стрелял в сторону, на три часа. Дерево, которое я выбрал мишенью, отплевывалось кусочками коры. Красота!
Сталкер сориентировался. Упал в траву, пополз за холм и там затаился. Впереди у него была дорога, а дальше – свобода. Не совсем свобода, зато вольная жизнь. Там, где напыщенные морды не указывают, как себя вести, не заставляют вкалывать по девять часов в день за монитором, не забирают выходные.
Я прекратил стрельбу. Спалил патронов пятнадцать.
– Жесть, – произнес Коля. – Сейчас он отползет к деревьям, потом на лыжи – и вперед.
– Главное, ему не мешать… – согласился я.
– Это не мутант! Сталкер! Убиваем его! Давай стреляй на поражение!
Крик атлантовцев разбил предстоящую идиллию вдребезги, словно бросили стеклянную вазу с девятого этажа. Идиоты! Толкач, главный из них, залез на забор и вел с него прицельную стрельбу. Разлет пуль с укороченного ствола был колоссальный, но и до сталкера было метров двести.
Патлатый заорал:
– Прекратить стрелять!
Толкач отстегнул магазин, кинул его и спрыгнул сам:
– На перехват!
– Стой, тупень, покидать пост запрещено! – крикнул Коля. Напарник Толкача ринулся в кирпичное здание, и через секунду заговорил динамик.
– Тревога! Тревога!
– Он же его убьет, дурень, – обреченно сказал Патлатый, – ни за что ж завалит…
Толкач ринулся к полю. Припал на колено, стрельнул в сторону холма. Нет, позиция была слабая.
– Патлатый, сделай так, чтобы не шмаляли в спину, – приказал я ему. Закинул автомат за спину, освобождая руки. По лестнице – долго. Я поднырнул под низкие перила, спрыгнул на крышу строительного вагончика. Кунг был армейский, без колес и, как оказалось, с прохудившейся крышей. Затерла ее непогода до состояния тонкого листа, а тут еще я спрыгнул. Нога провалилась в проделанную дырку. Я дернулся и услышал, как кромка метала шкрябает черную кожу на берце. Прощай обновка! Хорошо, что не двумя копытами сделал вентиляцию в крыше. Дальше!
Весь спуск занял у меня от силы три секунды. Я спрыгнул с кунга, ощутил боль в голени освобожденной ноги, налетел на бетонный блок.
– Тля, – выругался я.
Толкач не успел далеко уйти. Он с прижатым к плечу автоматом передвинулся к тополю и вел стрельбу. Я встал за соседним деревом, присел на колено: вдруг сталкер начнет отстреливаться?
– Сейчас мы его прикончим! – крикнул Толкач мне. – А, это ты, Костыль! Давай стреляй!
– Тревога! Тревога! – продолжал орать громкоговоритель.
– Нафига его убивать?! – громко крикнул я. Черт! Я понимаю, что работа на блокпостах такая – не пускать праздношатающихся. Я согласен, что бандитов надо отлавливать и потом пробивать по базе данных. Сюда сползались те, у кого статьи висели на душе и за убийство, и за разбой, и за изнасилование.
Согласен, сталкеры – это зло. Но если каждого, кто попал в прицел, убивать – то так можно ближайшие кладбища забить под завязку, по три человека в одну могилу.
Нет, человек должен получать по заслугам, а не от выдуманного кем-то бреда. Или от желания азарта. Охотник, тля, Толкач!
– Верно, – понял он по-своему, – сейчас захватим – и все, по грамоте получим!
Атлантовец хохотнул. «Где же вас таких нашли? – подумал я с горечью. – Атлантовцы. Крепкий, сосредоточенный парень. Да и двигается как профессионал. На полусогнутых, перебежками. Хотя до четкости Зуба или Трофимыча он недотягивает. Трофимыч». Я понял, почему меня зацепил сталкер, ради которого я полез сейчас на рожон. Похожая одежда, как и на старом сталкере. Именно это вызвало у меня неприятие ситуации.
– Расходимся, – крикнул я, – в клещи берем!
Толкач выстрелил еще несколько раз в сторону холма и принялся обходить сталкера справа. Я, чувствуя боль в ноге, ринулся к деревьям, которые росли вдоль дороги.
И мы принялись зажимать клещи. Стало жарко. От пробежки в полсотни метров, в бронежилете и с автоматом так не разогревает. А вот от мысли, что сталкер – может, и не сталкер вовсе, а бандит… Или просто психанет мужик, начнет отстреливаться.
Над южным блокпостом орал громкоговоритель. С каждым новым шагом я слышал его хуже и хуже…
– Прекратить преследование нарушителя! Дождаться группы подкрепления!
Это было что-то новое в обычном репертуаре. Видимо, достучались до капитана, вот он и поставил нетипичную запись. Дождаться я был готов. Упасть за деревом, взять цель на мушку и ждать. Толкач же рьяно стрелял. Я оглянулся, оценил обстановку.
Стрелял атлантовец длинными очередями. Автомат уверенно выбрасывал пули в сторону противника, а потом замолкал. В конце каждой очереди – удаляющееся эхо и тишина. Тишина. Звенящая тишина. Словно над ухом пропищал комар и улетел искать лучшей жизни.
Я приблизился к холму, за которым застрял сталкер, намного быстрее Толкача. «Хоть бы в аномалию
