Толик начал бурчать. Я не хотел отвлекаться. Впереди виднелась железнодорожная насыпь. Проход под рухнувшим мостом. На насыпи – несколько вагонов.
– Стой! Пароль!
– Красный девять, – крикнул Толик.
– Давай, братка, подходи быстрее! Тут у нас весело! – крикнул его друг. Мы меняли троих атлантовцев. Я оглянулся. Ренат и Толик уже вешали автоматы на плечи, лица бойцов расплывались в улыбке.
Зона, а им весело. Я резко ускорился. Не зря меня торопила дорога.
– Да расслабься, – произнес Толкач. Я сшиб его, протиснулся под мост, выскочил с другой стороны, обогнув вагон.
Двое атлантовцев присели на корточки и подманивали животное. Собака?! Она бочком подбиралась к ним, похрюкивая.
– Назад! – крикнул я, вскидывая автомат.
– Ты чего, Костыль, пятиногую свинью испугался?
Я сдал назад, открывая сектор обстрела.
Да, это была свинья.
6Пятая нога, словно протез, находилась прямо в середине туловища свиньи. Животное было с грязным боком и всклокоченной черной шерстью на холке.
Про кабана я был в курсе, про собак, про кровохлеба. Даже лично знаком с некоторыми представителями. Знал я про тушканчиков и карликов в странных плащах.
Про свинью я не знал. Смутила меня эта пятая нога. Зоновская свинья дико заверещала. Это стало стартом.
– Что за… – успел произнести атлантовец.
Свинья повернулась ко мне рылом, уставилась мутноватыми глазками. Не живыми, а поддернутыми пленкой. Она повернулась боком к бойцу, и ее черные, перекрученные ноги с острыми копытами в одно мгновение пробили ему горло. Брызнула кровь, орошая псевдосвинью и упругий, серый асфальт.
Автомат дернулся, визг мутанта перекрыл грохот выстрела.
Я попал в узкий лоб твари, но визг не прекратился. Черные конечности мутанта замелькали с невероятной быстротой. За полсекунды боец свалился на землю, но зверюга успела нанести ему еще с десяток ударов.
Меня беспокоило, что она так странно стояла – одним боком, здоровым боком, не пораженным паразитом. У паразита этого было маленькое, сморщенное личико, похожее на кукольное, прямой нос, человеческие черты лица – казалось, будто кто-то срезал круговым движением лезвия шкуру на боку свиньи, пробил мышцы и погрузил в ее теплые кишки этого уродца. Черные копыта выступали венчиком вокруг этого лица. Вот и секрет пятой ноги, будь она неладна!
Я инстинктивно присел на колено, щелкнул предохранителем. Уже два бойца лежали на асфальте: один с пробитым горлом, другой упал от страха и пытался отползти от мутанта. Так они и перебирали конечностями: псевдосвинья, пытаясь достать второго бойца, и этот боец, пытаясь отползти от мерзкого существа.
Его автомат волочился за ним.
Мерзкое личико окружала зализанная плоть. Не знаю, почему возникла такая ассоциация, но я был уверен, что паразит высовывает язык и облизывает шкуру свиньи.
Мерзко. Длинная очередь перекрыла визг мутанта. Ошметки отлетали от головы свиньи, но тварь продолжала двигаться. Следующую очередь я направил в черное кукольное лицо паразита.
Верно. Автомат, пусть и с коротким стволом, на близкой дистанции делал свою работу хорошо. Разлетелся лоб паразита, маслянисто-черная кровь вылетала фонтанчиками и смешивалась с красной кровью атлантовца.
Автомат победил. Щелкнул затвор, намекая, что закончились патроны. На дороге лежали желтые гильзы, чуть дальше – мутант и его жертвы.
Псевдосвинья наконец-то заткнулась.
– Тля, – выдохнул я. Все, отмучилось бедное животное. В этом было что-то неправильное, чувство вины, что ли. Свинья – домашняя скотина, которая доверяет человеку, а тут ее бросили, оставили на съедение паразиту.
Я пытался вставить в автомат новый магазин, но предательски не попадал.
«Спецназовец! Руки трясутся, половина пуль ушли гулять мимо цели», – злился я.
Новые выстрелы раздались надо мной. Ренат и Толик! Я упал на спину, благо в бронижелете мог хоть на гвозди ложиться.
– Не стреляй! Не стреляй! – заорал я.
Услышали. Замолчали автоматы. Я бросился к атлантовцу, перепрыгнул через его напарника.
Без медицинской сумки я ощущал себя беспомощным. Привык, что начмед нагружал меня, доверял шить, оказывать помощь. А как ее оказать в поле? Я понял, что это ненужная информация, которая отвлекает, придает эмоциональную окраску. Доктор должен походить на скальпель – чистый, стальной и безжалостный. Надо уметь работать с тем материалом, что есть в наличии. Вот и сейчас – я уже оценивал шансы атлантовца.
Он лежал на боку. Тля! Я наклонился, успев вытащить из набедренных карманов минимальный набор: бинт, аптечка и жгут.
Оценил повреждения. Шумели антлантовцы.
– Что за уродство?
– Это не свинья?!
– Мы решили ее подкормить хлебушком…
Последнее уже произнес атлантовец, который упал. Он попытался встать, не удержался, припечатался пятой точкой о дорогу, но Баранов подтянул его за бронежилет и поставил на ноги. Толик же приблизился почти вплотную к мутанту и сделал еще несколько выстрелов.
Молодец.
Однако мне нужна была поддержка, а не крутой вид пострелушек.
Я скинул с пострадавшего шлем, быстро освободил из обертки бинт, приложил к ране на шее бойца. Нет, все же он был везунчик. Кровь текла из его шеи – текла, а не била струйкой. Это было уже хорошо. Кожа висела крупным лоскутом. Виднелись мышцы, сочилась кровь… Я прижал к ране бинт, сосредоточился на лице парня.
Порванные щеки, вытекший глаз. Теперь было ясно, почему боец потерял сознание. Шок, болевой шок.
– Дали мне бинты! Ренат, ко мне, – колем обезбол…
– Ты знаешь, что делаешь? – вмешался Толик. Он не выпускал автомат, водил им из стороны в строну. Мозгоправ фигов.
– Ренат, быстрее! – повысил я голос.
Баранов сориентировался. Дал мне белый бинт, достал из аптечки шприц-тюбик.
– Так, сейчас вызовем помощь, – начал командовать Толик, – пока надо наложить жгут на шею. Надо как-то его затянуть…
– Толкач, рот зашил наглухо. И быстро притащил сюда брезент!
– Костыль, ты тут вообще никто! – начал он.
– Толя, он у нас вообще-то доктор, – сообщил ему Ренат.
– Я принесу, – дрожащим голосом сказал атлантовец. Мелькание черных копыт перед фейсом проясняет голову.
«Урод. Толик-урод. Зачем меня отвлекать? Зачем в такую минуту пытаться стать главным?»
– Еще раз, закрыли все рты и выполняем мои приказы! – прорычал я и не удержался, еще раз проголосил: – Мои приказы!
Игла шприц-тюбика – в мышцы бедра. Следом – из моей аптечки. Новый бинт. Главное, обезболить и остановить кровь. Нет, ни артерия, ни вена не задеты. Я поднял голову, осмотрелся. Атлантовец тащил сорванный с навеса брезент. Ренат помогал мне с раненым. Свинья продолжала дергаться.
– Поднимаем его, дальше ты прижимаешь бинты к ране, а я накладываю жгут, – быстро пояснил я.
– На шею? – уточнил Баранов.
– Нет, на глаза! – не выдержал я.
Ренат действовал четко. Приподняли. На глаза я наложил бинокулярную повязку. Дальше, дальше. Времени было мало. Нет, жгут накладывается не на шею. К ней прижимают бинты жгутами, а вот его, резинового змея, прижимаем к руке.
Первая медицинская помощь была оказана.
– Перекладываем, – сказал я. В этот раз никто уже не возражал.
Мы вчетвером стали по краям импровизированных носилок и подняли раненого.
– Надо было снять с него броник… – прошипел Толик.
– Несем! – сказал Баранов.
– Нет. – Мне не понравилось положение, в котором застыл раненый. Мягкие носилки – это хорошо, но не
