Мужик засмеялся. Ударил меня по плечу, да так, что заныла ключица.
– Красавец. Видна сразу горячая кровь! Сам такой был, теперь вот сединами покрылся, – сказал он. – Ты откуда такой? Чей род?
– От мамы с папой, – ответил я, оставаясь на месте. Ни полшага назад.
Он еще раз засмеялся. И потом резко сказал:
– Я вот такого ищу, на тебя похожего. Клички у него странные: солдатик, Пробирка, дезертирчик…
Я все же отступил. Зараза! Такое ощущение было, что на меня лавина напирает. Мне удалось сделать вид, что поворачиваюсь к блокпосту.
Кричу:
– Бара, ты инвалид! – и добавляю: – Не знаю. Если надо денег ему передать, то оставляй.
Он задумчиво смотрел на меня, переваривая сказанное.
– Костыль. – Произнес он и, больше ничего не говоря, двинулся к блокпосту.
Я же стоял на ватных ногах и думал о том, как плохо, что он появился в моей жизни. Из размышлений меня вывел Патлатый:
– Слышь, бессмертный, ты со всеми такой строгий или только с наемниками?
9– С главой наемников, – эхом сквозь время прозвучали слова капитана.
Мы сидели в его комнате: Ренат на старом стуле, я на подоконнике. Капитан медленно нарезал круги по помещению и махал руками, словно дирижируя палочкой.
– А чего мы так просто отпускаем наёмника? Они же убийцы, – проворковал Баранов.
Капитан щёлкнул пальцами:
– Нет, что этот, мечта любого мясника, тупит, понятно. А вот от вас, уважаемый, я не ожидал. Если видел, что я лично веду его под рученьки да пытаюсь за территорию Границы выпихать, то чего спросил документы? А?!
– Сказал то, что в голову стукнуло, – ответил я.
– А зачем тебе мозг? Вы же два дебила, значит, один из вас сила, а второй – ускорение!
– Ты меня не обижай, – произнес Баранов и сжал кулаки. Хорошо, что не дал по хитрой физии капитана. Я мотал на ус, писал на подкорковый диктофон информацию, а сам же думал, что делать дальше.
Капитан направил указательный палец Баранову в лоб:
– Объясняю для силы. В мире, где добро и правду можно встретить только в кино, все давно связано и повязано. И единственное, с чем я не буду ссориться, это с силами, которые, как ластик, легко стирают любые имена.
Он сымитировал выстрел. Баранов почесал лоб.
– Мне позвонили и сообщили три вещи: ответить на вопрос Карима Волка. Я так и сделал. Кстати, вопрос. Он пришел со стороны Зоны. Значит, скорее всего, через блокпост, который вы охраняли. Понимаете?
– Значит, он профессионал, – прогудел Баранов.
– Что еще сообщили? Как там раненый? – спросил я.
– Оперируют. Минус глаз, хотя жить должен. И третье, самое задорное. Сворачивают программу по воспитанию военсталов «сразу в Зоне». Будет, как раньше, в вашей части обучение, вылазки в Зону по выходным.
– Уже точно? – спросил Ренат. Он продолжал сжимать кулаки, как перед дракой.
– Нет. Пока документ набирают, потом на подпись, потом в штаб миссий… Короче, пока на тушенке у меня еще побудете с недельку.
– А кого искал этот…
Вот главный вопрос сегодняшнего дня. Зараза. Навалились намеренно. Сразу, словно плыл по речушке – и тут водопад.
– Карим Волк. Запомни. Именно так, уважительно, Карим Волк. Искал он фраера – дезертира. Вроде тот служил, потом форму поменял на сталкерскую курточку. Не все там ясно. Весной, как у меня дочь родилась, на блокпост напали. Порубили наших пацанов. Военный спецназ прибыл, но приказ пришел – дальше насыпи не соваться. Что делать, кто куда… Без меня тут накомандовали, олухи пернатые. Так вот, пришли сталкеры побитые и в уши влили, что напала на блокпост банда фризовцев. И теперь они же берут под контроль ферму. А там засел правильный бандит, на Борзого откликался. Я с ним пил когда-то, нормальный пацан. Был.
У Рената аж челюсть отпала от такого потока информации.
– Так вот, военсталы – ребята простые. Убили нашего – они и зачистили холмы от бандитов. Положили их немерено. Слухи ходят, единственный, кто выжил, – это наемники. Да и то не все. На ферме нашли труп одного, с горлом порезанным. Как свинью выпотрошили. Карим сначала нам устроил веселье, а потом нестыковочка дала о себе знать.
– Военные работали на холме, а парня того убили на ферме, где Борзый рогами уперся? – спросил я. Хотел промолчать, но решил узнать, рискнуть.
– Да, есть такое. Короче, люди Карима ищут этого дезертира на границе. Знаю, бандитов подключили, чтобы за периметром прошерстили, так у них несрост произошел. Приехали в больничку, между собой перецапались, так хотели добраться до дезертира, а потом их раскидали, как слепых котят. Не ясно только: раньше они кличку и описание не имели, а теперь будто свидетеля нашли, который им описал парня. А про Борзого… Странные у него отношения с хозяином были.
– А кто у него хозяин? – спросил я, уже зная ответ.
– Есть такой, Гунч.
Капитан намотал очередной круг.
И тут я понял: в часть мне пока нельзя. Совсем нельзя. Раз ищут, то однозначно выйдут на след. «Зараза! Тля! Кто мог меня видеть? Тройка бандитов – мертвы. Бандиты на ферме – сдохли. Трофимыч умер. Остается Крыса и единственный выживший бандит – дядя Сева.
Нет, нельзя мне в часть. Там у меня заберут оружие, и буду я ходить со сталью – в лучшем случае. Прижмут, положат в багажник – и все, здравствуй лес, привет могила. Обратиться за помощью к Зубу? Так и ждут, что я стану военсталом.
Получается, надо полгода пробыть в Зоне. Тут я – Костыль. Что же за беда такая, в прошлый раз в Зону с неохотой ходил, а она засосала как трясина. Теперь же выгоняет и выгоняет. То свинья-мутант, то теперь прекращение обучения».
– Так что спасибо, что побывали в гостях, надеюсь, скоро расстанемся, – сказал капитан.
– Капитан, помнишь, Толик упоминал этапы обучения?
– Ты что задумал, отродье? – насторожился он.
– Проявить себя хочу. Медальку на грудь. Отправь дальше по этапу. А там придет телеграмма – ты нас и вернешь.
– Тю. Я вас могу хоть до третьего этапа закинуть. Только вы не дойдете.
– Это почему? – спросил Баранов.
– Потому что это на «Метпроме». Там стоят спецы, которые и должны вас научить тайнам и премудростям.
– Пусти, а? – попросил я.
– Да зачем мне самому себе геморрой искать? Я что, не умный?
– Тебе как со стекла дождь, а я себя зарекомендую.
– Мы, – сказал Баранов. – И даже не рыпайся без меня, Костыль. Забыл, кто из нас «дед», а кто «черпак»?
– Баранов, ты что, дымом надышался? Выйдем, я тебе расскажу, кто из нас «дед». – Я офигел от такого заявления.
– Я вам обоим
