Гектор был намного сложнее, и хотя он уже не был для меня совершенной тайной, как прежде, казалось, я годами могла бы копаться в нем, открывая слой за слоем, пытаясь узнать и понять его.
Я не сразу ответила, и он сказал:
— Пожалуйста, позвольте мне так сделать.
Одно я знала точно: я ему полностью доверяю.
— Спасибо, — сказала я наконец. — Я буду крепче спать, зная, что вы рядом.
И это была правда.
Ехать в повозке для слуг оказалось отвратительно, как я и предполагала. Очень скоро спина у меня начала болеть от тряски на деревянной скамье, и я изнывала от жары, так как мы предусмотрительно выбрали повозку с крохотными зашторенными окнами. Пот выступал на спине и на лбу, мокрые волосы, выбившиеся из косы, мелко завивались.
Однако было в этой поездке и кое-что хорошее. Во-первых, Гектор сидел рядом со мной, и мы касались друг друга при каждом толчке повозки. Однажды колесо наскочило на камень, повозка наклонилась на бок, и я поехала вниз по скамье, пока не уперлась бедром в его бедро. Повозка быстро выпрямилась, но ни он, ни я не потрудились отодвинуться.
Вторым плюсом было то, что я наконец получила возможность побеседовать со Штормом впервые за эти дни. Он сидел на скамье напротив, голова его почти упиралась в крышу повозки. Он снял капюшон, пот блестел на его идеально гладкой коже. Он обмахивался сухим пальмовым листом.
— Вам нравится наше путешествие? — спросила я его без тени улыбки.
Он зашипел, зеленые глаза бешено сверкнули, от ярости или, может быть, отвращения. Я почувствовала, как напряглось тело Гектора.
Но я больше не боялась этого инвирна. Разум подсказывал мне, что нужно опасаться его, помнить, что он мог быть тем наемником, что напал на меня в катакомбах. Но чутье говорило об обратном. Может быть, из-за его искренности с ним я не чувствовала опасности. Он относился к тем немногим, что не пытались скрыть от меня свои чувства. Может быть, он был такой один.
— Эта пустыня проклята Богом, — сказал он.
— Кажется, ваш народ не очень-то к ней приспособлен, — заметила я.
— Конечно, нет. Наша кожа высыхает и трескается, ноги покрываются волдырями. Целыми днями я чувствую, как у меня кровь закипает. Я отдыхаю от этого отвратительного климата лишь в своем пещерном укрытии.
Я бросила на него сердитый взгляд.
— И все же вы решились пересечь пустыню многотысячной армией, чтобы захватить наши территории.
— Ну, мы окружили вас с севера и с юга, но все же это так. Это было трудное путешествие. От одной жары погибли сотни людей.
— В вашей стране климат более прохладный?
— Прохладный. Влажный. Прекрасный. Во всех отношениях лучше, чем в этой чертовой дыре, которой вы правите.
Я рассмеялась неожиданно для себя самой.
Еще больше меня удивило то, что его губы искривились в подобии улыбки. Он сказал:
— Так скажите же мне, ваше величество. Чем я обязан несчастью ехать сегодня с вами?
— Мне не терпелось погреться в лучах вашей веселости и доброжелательности.
— Снова сарказм. Я думал, вы скажете, что решили спрятаться здесь, как испуганный кролик, от преследующего нас отряда.
— Я прячусь, как умный кролик.
— Думаете, это люди конде?
— Думаю, хотя не уверена. Одного из них, высокого, молчаливого человека, прежде видели с конде.
Он так внезапно подался вперед, что наши колени столкнулись.
В тот же миг кинжал Гектора был у его горла.
— Назад. Быстро.
Шторм откинулся назад и начал снова обмахиваться пальмовым листом. На лицо его вернулась маска спокойствия, хотя он не сводил глаз с кинжала Гектора. Он сказал:
— Опишите его мне.
Я описала, пытаясь точно передать слова Белена: высокий, волосы зачесаны назад, выглядит молодо, близкий советник конде. С каждым моим словом Шторм все больше сжимался, напрягался и горбился, пока не стал похожим на загнанного в угол кота.
— Что такое? Вы знаете этого человека?
— Мне нужно бежать, — сказал он. — При первой возможности. Оставьте меня на ближайшей торговой станции. Нет, оставьте меня в порту. Мне нужно место, чтобы скрыться. Я могу вернуться…
— Шторм! Вы знаете этого человека?
Он глубоко вздохнул, и маска спокойствия снова покрыла его лицо.
— Да, я знаю его. Франко, так? Это не настоящее имя. Его настоящее имя, на божественном языке, Слушающий Падающую Воду, что Таит Ущелье в Сердце Камня.
Я вздрогнула.
— Инвирн!
— Шпион, — сказал Гектор.
Шторм сказал:
— Если Франко узнает, что я здесь, он убьет меня.
— На конде Эдуардо работает шпион инвирнов, — сказала я, как будто, чтобы поверить в это, надо было произнести вслух. — А конде знает, что Франко — инвирн?
Шторм пожал плечами.
— Понятия не имею.
— Почему вы не сказали мне, что в свите одного из лордов кворума действует инвирнский шпион?
— Вы не спрашивали. Кроме того, я провел в подполье больше года. Я не знал, что он пробрался в круг приближенных конде.
— Есть еще шпионы при моем дворе?
— Я этого не знаю. Ваше величество, вы должны отпустить меня в ближайшем порту.
Повозка снова подпрыгнула, и я инстинктивно ухватилась за колено Гектора. Взгляд Шторма скользнул по моей руке, и он заговорщически улыбнулся. Я отдернула руку, сжав ее в кулак у себя на коленях.
— Если я отпущу вас, — сказала я, — вы упустите шанс найти со мной зафиру. Другого такого не будет. Только хранитель божественного амулета может найти путь, помните?
Он провел рукой по своим золотым волосам, задумался. Теперь, когда я немного привыкла к этому невероятному цвету, он казался скорее красивым, чем пугающим.
— Вы умеете убеждать, — признал он.
— Мы могли бы отпустить Шторма, — предложил Гектор, спокойно глядя на нашего
