Если кто–то и сможет распутать этот клубок, то он будет тем, кому нечего терять. Теперь таких двое — Деметра и ее сестра. Неизвестно, сколько времени пройдет перед тем, как Рубина сможет выйти из комнаты. Но Деми была уверена — та не допустит, чтобы смерти продолжались.
В истории Нью–Авалона было слишком много белых пятен. В особенности, насчет управления и обязанностей титулованных магов. Какой мотив был, чтобы убить членов Совета и двух смертных заодно? Ведь опекуны Деметры были напуганы в то утро. Они точно знали, кто и зачем должен прийти за ними. Вот только не успели рассказать. Выполнял ли Дориан чей–то заказ, или принял это решение спонтанно, решив поразвлечься, пока ждал свою главную жертву?
Историки даже не упомянули, почему проклятие Ворона называлось именно так, оставалось только предполагать. Миссис Гейбл говорила, что семья Далгартов и все темные маги оказались проклятыми из–за ведьмы Ортруны. В девичестве ее фамилия была Рейвен, так что, возможно, название проклятия объяснялось просто. Но Деми не давал покоя тот документ, который они нашли в библиотеке. «Глас Ворона»… Что, если проклятие и изобретение были как–то связаны? Ведь вдовствующая графиня и здесь приложила свою руку…
Если кто и мог помочь разобраться в этой тайне, то только ее праправнук. Так что приезд Дрейка придется очень кстати.
После завтрака Деметра вернулась в библиотеку, чтобы продолжить копаться в старых томах, но не обнаружила ничего интересного. Вскоре дворецкий сообщил, что друг уже приехал и ждал ее в гостиной.
— Деметра Лоренс, мы знакомы, — сходу представилась Деми, заходя в комнату и снимая действие «Напитка другого лица».
— Привет, — выпалил парень, поднимаясь с дивана, как только узнал новую хозяйку замка. Он выглядел обеспокоенным. — Как ты?
— Я в порядке, — подала плечами Деметра и села в соседнее кресло.
В этой гостиной она была первый раз. Из–за молочных обоев в цветочек и бежевых штор комната казалась просторной и светлой, куда более уютной, чем все остальные помещения замка. Все пространство занимали мягкие диваны, кушетки и пухлые кресла. Должно быть, сидя на них, было очень приятно пить послеполуденный чай и обсуждать с друзьями последние сплетни. Сейчас же предстоял не такой уж и простой разговор.
— Вам с Рубиной пришлось нелегко, — продолжил Дрейк, будто прочитав ее мысли. Он вновь сел на диван. — Мне жаль, что я ничего не смог выяснить на балу. Но как только я узнал о смерти маркипза, то понял, что нужно действовать срочно. Пытался расспросить отца, но тот уперся. Ничего мне не сказал. Но… Он точно знает, почему это все происходит.
— Он же входит в Совет, — вспомнила Деми, немного расслабившись. Присутствие парня возвращало хрупкое чувство безопасности, на которое она уже и не надеялась. — Убийства точно связаны с его деятельностью. Так считает и Файра Спирита, ментор Рубины. Но из–за чего они происходят… Может, не знаю, у членов Совета были кусочки какого–нибудь артефакта, и теперь кто–то пытается собрать их полностью?
— Что, опять идеи из фэнтези? — усмехнулся Дрейк. — Не думаю, что такой артефакт существует. Мне пришло в голову другое. Чтобы отменить действие некоторых заклинаний, нужно убить мага. Или каким–то образом заставить его передумать. Но убить — надежнее.
— Думаешь, Совет использовал общее заклинание? — поразилась Деметра, вцепившись обеими руками в подлокотник. — Да, это похоже на правду! Но как мы можем выяснить точнее?
— Рубина теперь тоже одна из них, — пожал плечами парень. — Она вступит в должность сразу после похорон.
— И сможет достать нужную нам информацию…
Деметра откинулась на спинку кресла, переваривая услышанное. Словно лучик надежды загорелся где–то вдалеке. Это уже было похоже на настоящий план. А не то, что она старалась придумать, торопясь, и запутавшись в собственных эмоциях!
— Есть еще кое–что, — подал голос Дрейк и зашуршал бумагами, доставая их из внутреннего кармана черной куртки. — Это я нашел в нашей библиотеке. Обрывки дневника моего предка, Людвига. Там есть упоминания об их отношениях с Антуанеттой. Не знаю, чем это может помочь, но, если мы все еще хотим найти изобретение…
— Покажи, — потребовала Деметра. Все, чтобы было связано с Людвигом Далгартом и Антуанеттой Вайерд, вызывало у нее странный интерес. Словно это имело какое–то значение.
Они разложили бумажки на полу и постарались распределить их по датам написания.
«10 марта 1889 года. Заканчивается строительство первых зданий города, который должен стать границей между миром магов и людей. Отец считает, что город поможет сделать первый шаг к сближению наших народов. Он все еще надеется, что сможет уравнять светлых и темных, и наивно полагает, что они захотят поделиться магией со всеми жаждущими. Безумная идея, но должен признать, в ней что–то есть.
3 мая 1889 года. Сегодня прибыла мисс Антуанетта Вайерд, наследница внезапно почившего герцога, который должен был стать одним из Основателей. Теперь она заменит его в этом непростом деле. Жду сегодняшнего приема в особняке, чтобы познакомиться с этой непревзойденной светлой волшебницей, о которой я столько слышал.
21 июня 1889 года. Отец убит. Мать твердит, что его отравили, и требует наказать виновных. Совершенно обезумев от горя, она винит во всем мисс Вайерд. Однако я ей не верю. Антуанетта никогда не поступила бы так. Она такая светлая и чистая, в ней нет ни грамма зла. Я собираюсь сделать ей предложение, как только закончится траур.
16 июля 1889 года. Праздник Основателей. Дело отца будет продолжено, я клянусь в этом.
5 сентября 1889 года. Сегодня еще один страшный день. Моя возлюбленная узнала о смерти своей подруги, Стефании. Рядом с остывшим телом лежал нож, украшенный нашим фамильным гербом. Антуанетта забрала назад согласие на брак со мной. Она считает, что в убийстве виновата моя мать.
26 сентября 1889 года. Я заключил с матерью договор. Она поможет мне вернуть Антуанетту, если я помогу ей с одним изобретением.
