– И зачем это вообще нужно?
– Красная тинктура[73],– ответил Мальви. – Все мечтают о ней, потому что…
– …она трансмутирует любой металл в золото, продлевает жизнь и является сокровищницей всякой мудрости, – закончил Вийон. – Вот если бы она трансмутировала воду в водку – вот было бы дело. А золота больше всего в карманах купцов. Вон тех, – махнул в сторону окна, за которым был слышен уличный шум. – А может, она умеет трансмутировать совесть? Сделает так, чтобы те, у кого ее побольше, могли уделять ее убогим? А может, она поможет нам, чтобы мы наконец-то вырезали всех богачей?
– Если вырежете одних, то скоро появятся и другие. И, вероятней всего, станут ими те, кто вырезал предыдущих.
– Тоже верно.
Алхимик подошел к окну. Взглянул на улицу. Отсюда, с самого низа, будто со дна распадка, она напоминала мрачное, едва освещенное ущелье с гладкими кирпичными стенами, продырявленными окнами и круглыми розетками. Мальви остановил взгляд на ободранной толпе нищих и на стоящих под домами распутниц.
– Все распадается, – сказал он. – Старый мир рушится. На его останках родится новый. А я уже много лет думаю, что алхимия могла бы оздоровить людей. Исцелить больных. И дать им счастье, дать нечто большее, чем только холод, грязь и разврат. Дать им богатство…
– Дать золото?
– Если золота много, оно теряет цену. И поэтому перестает быть целью человеческой жизни.
– Пустой треп. А я тут не для того, чтобы философствовать. Мне нужна твоя помощь! Что ты знаешь об упырях?
– Упыри? Все что-то о них знают, Вийон. Новокрещенцы говорят, что умершие встают из могил потому, что, как говорил Альфред де Вари, Бог мстит нам за то, что мы не остались его рабами. Священники же, в свою очередь, полагают, что это дела дьявола.
– А ты слышал, чтобы из могилы вставал летающий упырь? Который поднимается в воздух…
– Летающий упырь? Ну, говорят, есть летавицы. Еще летают колдуньи – на метлах, на шабаш. Но мертвые? Мертвые не летают. Не могут летать. Это было бы святотатством.
– Святотатством… По отношению к кому? К Богу или к апостолам?
– К земным законам… Ничто не может покинуть землю. Ничто не может от нее оторваться. Все должно оставаться здесь. Бог создал нас своими рабами. Приковал к этой земле. А чтобы приковать сильнее, послал нам Христа, чтобы мы в него верили и покорно ждали. Сделал так, что мы вечно должны тут гнить… Никогда не вырастут у нас крылья! Если бы не дьявол, мы бы не были теми, кто мы есть. Погоди… – он остановил взмахом руки Вийона, который уже открывал рот, собираясь ответить. – Я кое-что вспомнил… Крылья… Знаешь, однажды я видел книгу… Автора не помню… Называлась она, кажется, «О воздушных демонах». Поищи там. Может, найдешь там подсказку.
– «О воздушных демонах»? Это о ком, о сильфидах?
– Не только. Нынче немногие читают книги. Кажется, я видел ее в библиотеке нашего коллегиума.
– Коллегиума? Это хорошо. – Вийон выглядел приободренным. Глаза его странно блеснули. Он потер руки и по-дурацки ухмыльнулся. – Знаешь, что я тебе скажу. Из этого мира тяжело сбежать. Даже после смерти.
* * *– Она убила себя, Вийон.
– Как это? Сама себя?
– Да. – Люп сплюнул. – Странно, да? Дочка бейлифа Ренна воткнула себе кинжал в сердце. Причем – на самой высокой башне города. В Высоком замке.
– Но зачем она это сделала? Ей было плохо на этом свете?
– Как знать. Но знаешь что, Вийон… их было больше… – бормотал Ле Люп. – Типа, тех самоубийц. – Он ловко сплюнул в кулак. – Несколько богатеньких свихнулись. Пошли в Высокий замок и там покончили с собой. Зараза… Что у них, эпидемия, или как? Всех похоронили на старом кладбище. Самоубийц всегда там зарывают, верно?
Вийон не отвечал. Чувствовал себя так, словно с утра у него не было во рту ни капли пива.
* * *Створки с тихим треском поддались, Вийон осторожно отворил их. Достал кинжал, всунул в щель между оковкой, поднял крючок. Петли скрипнули, окно раскрылось. Он быстро и тихо скользнул на пол.
Когда-то библиотека коллегиума в Ренне пугала его своими размерами. Вийона, как признанного гуляку и скандалиста, давно вычеркнули из реестра парижских студентов, поэтому в скриптории делать ему было нечего. Чтобы найти то, что ему было нужно, приходилось прокрадываться сюда ночью и делать то, что он умел лучше всего, – воровать.
Он осторожно двинулся вдоль огромных полок, прогибающихся под тяжестью бесчисленных томов. Книги старели тут, желтели и плесневели в пыли и сырости, никому не нужные, отброшенные с презрением. В последнее время немногие пользовались библиотекой. Жаки предпочитали пить и развлекаться, а не листать в поте лица своего страницы позабытых томов. Впрочем, и библиотекари не впускали никого в сердце этого строения. Когда-то давно, пока он не ступил еще на предательскую тропу убийств и попрания закона, Вийону случалось помогать ректору в поиске истрепанных, запыленных трактатов. С тех времен он и помнил расположение помещений.
Он прекрасно ориентировался в темноте, с кошачьей ловкостью обходил все стойки, полки, небрежно сваленные стопки книг и отдельных листов. Улыбался невольно, втягивая запах сырости и пыли. Гигантские, сгибающиеся под необоримой тяжестью, достающие до потолка полки его уже не пугали. Вся их мудрость рассыпалась в пыль и прах. Никому эти книги не были нужны. Когда-то Вийон просиживал над ними долгие часы. Нынче лишь кривился, вспоминая те времена. В десять раз большему научился он, когда сделался вором.
Но сегодня ему нужно было не это. Он осторожно отводил рукой влажную паутину. Похоже, он попал туда, куда нужно. На полках стояли одни чернокнижные и алхимические трактаты. Знания, собранные здесь, подавляли. Но он искал одну маленькую книгу. Ключ к тайне.
Ему показалось, что услышал какой-то шорох. Замер. С тревогой огляделся. Тишина. Тогда он достал из кармана огарок свечи и зажег его. Прошел вдоль длинной полки с книгами, читая названия: «Истинный Огненный Дракон, или Тайна великая, в Книгах Соломона сокрытая», «О демонах», «Магия, называемая Черной, или Тайна Тайн», «Истинный Гримуар, папой Адрианом составленный», «Большая Книга Альберта Магнуса», «Об элементалиях». Он читал названия одно за другим, отводя паутину. «О воздушных демонах» нигде не было видно. Этой одной-единственной книги он не находил. Нервничая, сбросил с полок несколько томов. Свалил еще пару. Ни следа разыскиваемого произведения. Раздраженный, но и пожираемый любопытством, он листал трактаты, просматривал лежащие кучами пергаменты. Несколько раз слышал тихий писк, а под его пальцами шныряли маленькие пушистые тельца. В библиотеке были крысы, его союзники.
Место это начинало действовать Вийону на нервы. Он был сбит с толку размерами библиотеки и собранного здесь
