– Вы были в том городе?
– О нет, дорогуша. – Маргарита рассмеялась. – Я была лишь в том, что от него осталось. Еще когда была совсем маленькой, отец взял нас с сестрой с собой в плавание, где мы и встретили салларийцев. Это было чуть более полувека назад, и от того города остались лишь дворец в центре гавани да сваи на берегах.
– Что же случилось?
– Что? Да то же самое… Лик!
В каюту зашел один из матросов, дежуривший у двери.
– Пусть первый помошник явится ко мне.
Пират кивнул и поспешно покинул помещение. Спустя минуту в проеме возник высокий саллариец в белой, но грязной от работы рубахе, с массивной саблей на поясе. Его кожа была чуть темнее, чем у собратьев, что указывало на почтенный возраст. Волосы салларийцев напоминали листики, прилипшие к почве после дождя. Очень прочные и густые, они плотно прилегали к черепу и росли строго в одном направлении. Салларийцы никогда не стригли их, и по длине листьев также можно было понять его возраст. Лишь при контакте с водой они отходили от тела и слегка поднимались, напоминая собой гребень или гриву.
– Это Аламантус. Мой первый помошник, – представила Маргарита нового гостя. – Ал, наша гостья интересуется историей твоего народа.
– Мне очень приятен ее интерес. – Аламантус слегка склонил голову. Его глаза желто-салатового оттенка очень напоминали Шмулихины. Он часто моргал, по несколько раз за минуту. Это объяснялось тем, что глаза быстро сохнут, так как привыкли к водной среде. – Что именно госпожа желает узнать?
– Ей интересен раскол. Почему вы покинули коралловую гавань?
Аламантус скривился, но, видя требовательный взгляд капитана, развел ладонями и сел на предложенный стул. Кожа на внутренней стороне ладоней, а также стоп и шеи у салларийцев была более светлая и нежная на ощупь. У самого основания пальцев виднелась тонкая пленка наподобие перепонок.
– Не было никакого раскола. – В голосе Аламантуса слышались гортанные нотки, напоминающие урчание или кваканье. Он часто сглатывал, сопровождая это громким горловым звуком. – Мой народ охотился и добывал еду вблизи своих мест обитания. И в один момент еды перестало хватать, а население все росло. Тогда многие перешли на охоту, стараясь добывать пищу на суше. Но это не решало проблему, ибо рыба уходила из наших мест. Сивилла отвернулась от нас, видя бездумную трату ее даров.
– Сивилла?
– Богиня морских пучин, царица морей и океана. Ваши гидроманты чтут ее, словно родную матерь. Мы построили дворец, равных которому нет и доселе, а храм никто не возвел. Падая в беззаботную роскошь, мы забыли о наших обязанностях и перестали чтить богиню. Тогда Криквалионий, сын правящего царя, без его ведома увел часть населения вглубь материка, в открытые им земли. То были опасные, болотистые районы. Полные насекомых, крокодилов, василисков, виверн, всяких ядовитых тварей, но все еще свободные от других народов. Когда Криквалионий вернулся, чтобы сообщить радостные вести оставшимся, он обнаружил, что его считают предателем, а отец восстановил знать против него. Принца с позором прогнали, не дав молвить слово. А сам царь тем временем повел народ на запад. Туда, откуда приплывали акалийские корабли. Огромный флот двинулся штурмовать океанские просторы, и лишь благодаря усилиям жрецов Сивиллы – или магов воды, по-вашему, им удалось, хотя и не без потерь, преодолеть опасную зону. Так салларийцы распались на два самостоятельных царства – болотное, основанное Криквалионием, и морское, сохраненное его царем. Морские считают себя выше болотников, первороднее и истиннее. Они надменны по отношению к своим братьям. Болотники же, в свою очередь, даже не вспоминают о морских родичах, стараясь жить сегодняшним днем. По прошествии лет болотники стали более устойчивы к продолжительному нахождению на суше, и некоторые даже могут совершать большие переходы и спать на земле. Однако пустыня и засушливые районы смертельно опасны как тем, так и другим.
– А вы тоже болотник?
– Все салларийы на этом корабле – болотники, мэм. Наши морские братья ведут отчужденное, одинокое существование. В то время как мы часто путешествуем и взаимодействуем с народами близлежащих территорий. Мы торгуем, обмениваемся опытом, охотимся и плаваем по просторам, пока эти отступники тухнут в новой гавани. Акалийская диллатреса – единственная, кого они пускают в свои владения.
– Значит, вы тоже живете на воде? – спросила Меланта у капитана.
– Ах, если бы, ха-ха! – звонко рассмеялась Маргарита. – Наша столица расположена в необъятном гроте, пусть и граничащем с океаном, но от воды там лишь гавань да небольшой прудик. Который, правда, иногда выходит из берегов, в период мощных приливов затапливая парочку бедных семей. Дома выдолблены прямо в скале, хотя некоторые имеют каменные и даже деревянные пристройки. Сверху растут сталактиты, это такие камни, похожие на кристалы или кораллы. Иногда такая «коралловая сосулька» откалывается, падает и проламывает чье-то жилище. Однако перебираться в новое место мой народ не собирается.
– Звучит не так красочно.
– Мой капитан прибедняется. Их столица – величайшее чудо, что видели мои глаза. Чего стоят монументальных размеров доки, где с помощью чародейства создаются волшебные корабли… И это величайший позор для нашей расы. Ведь мы – дети Сивиллы, мы созданы в воде, мы живем в воде! Но самые совершенные корабли принадлежат не нам. А охраняет вход в город арка, вылепленная словно самими богами. Скульптуры умерших правителей нависают над гостями. Проплывая под ней, даже у храбрейших пробегают мурашки. Впервые увидевшие акалийский грот застывают в благоговении и шепчут, что не зря родились на этот свет. А ночью… О-о-о… Ночью мириады светлячков усеивают потолок этой самой большой в мире пещеры. И ты забываешь, что над тобой не настоящее звездное небо, лишь потому, что оно не сравнится с переливающейся фиолетово-си…
– Так, все, – прервала Маргарита и бесцеремонно вытолкала Аламантуса за дверь, – на́ яблочко, лопай и топай. Иди-иди. Завел тут шарманку свою…
Этим вечером Нирас с Децимусом решили к ним присоединиться. Децимусу хотелось больше узнать о других мирах, да и вообще разговор с Мэл – это всегда поток интересной информации. А Нирас пошел просто за компанию, спасать мага из цепких женских сетей. Он не посвящал Маргариту в их дела, а та не задавала лишних вопросов. Казалось, если ей вывалить все как есть, она просто пожмет плечами и зевнет.
Маг ожидал простой, приятельской беседы за скудной трапезой и заранее приготовил ряд тем, уловок и ответов, но увиденное им обесценило все приготовления. Единственный иллюминатор завесили фиолетовыми, чуть просвечивающими шторами, сумрак развеивали несколько светильников, а стол был накрыт белоснежной скатертью. При виде Меланты Децимус замер, как
