Поступок Путислава Жиляте показался странным.
«Доверил сына чернецу, отринув помощь Лавра Кудесника! С чего это?» — В другое время он обязательно порассуждал бы об этом, хотя бы с тем же Лавром. Сейчас было не до того.
«Что мне великому князю рассказывать? А что он уже знает? И от кого?» — Тут его от размышлений о собственной судьбе, отвлекли мысли о своих воинах.
— Лавруха, а что, сыновец-то твой? Мезеня с другом его Коченем, в стан когда вернулись?
Лекарь отвернулся, убирая светильник в суму.
— Нету Мезени. Запропал где-то. — Голос его дрогнул. — Наши-то когда вас встретили, узнали все про них от твоего мордвина. Авдей вызвался их дожидаться. Прождал дотемна и вернулся ни с чем. Говорит не пришли.
— Вот ведь! — Жилята нахмурившись, посмотрел на лежанку Авдея. — А где он теперь?
— Так князь Ярослав и другие князья, с дружинами ушли вашу твердь воевать. Авдея приставили к княжичу Всеволоду. Может по пути, и встретили Мезеню.
Жилята даже в сумраке шатра, освещаемого только светом лучин и углей в жаровне, увидел, как у Лавра в глазах блеснули слезы.
— Ты раньше срока не горюй! — Сказал ему, стараясь утешить. — Даже если наши их и не встретят, Мезеня и Кочень сюда доберутся. Парни удачливы — я сам это видел! — Он придумывал, что бы еще сказать такого же, но тут полог закрывавший вход, одернулся. В шатер, вместе с холодом зимнего вечера, твердо, по-хозяйски, вступил великий князь Владимирский. Первым делом, взглядом отыскав в красном углу икону, он, сняв с головы соболью шапку, трижды перекрестился. Лишь после этого обернулся к застывшим в ожидании Лавру и Жиляте.
— Ну, здравы, будьте воины христианские! — Выслушав ответное приветствие, он, величаво ступая, вышел на середину шатра.
— Жилята, как ныне твое самочувствие? Достанет ли сил со мной побеседовать? — Благосклонно кивнув на заверения дружинника о готовности ради князя, к чему угодно, он перевел взгляд на лекаря. Поинтересовавшись у него состоянием раненого, узнал, что Жилята из-за потери крови еще очень слаб.
— Молитва и отвар сил ему придали, но это ненадолго. Как утомится, так и сомлеет. — С этими словами, лекарь отошел от своего подопечного.
Еще раз кивнув, Юрий Всеволодович, попросил Лавра сделать в шатре немного светлее.
— Чего сидеть впотьмах? Вон хоть полешко в жаровенку брось. — Когда тот исполнил его просьбу, князь поблагодарил его.
— Вот эдак-то лучше. Спасибо тебе. Теперь же оставь нас с Жилятой одних. Хочу я с ним кое о чем перемолвиться. — Со значением взглянув на раненого, великий князь посоветовал лекарю уйти в соседний шатер.
— Это чтобы зря не мерзнуть. Векшу я туда же отправил.
Лавр, было, замешкавшись, суетливо засобирался, сказав, что ждать будет снаружи.
— Все же таки Жилята слишком истощен. Ты меня княже, покличь, коли что!
Убедившись что лекарь ушел, Юрий Всеволодович постоял немного на том же месте обводя взглядом внутреннее убранство воинского шатра. Потом подошел к ближайшему лежаку.
— Чья это постель? — Спросил у Жиляты.
— Воина Авдея.
— Я, пожалуй, тут усядусь. — Князь, опустившись на лежак, с заметным облегчением вытянул вперед ноги в сапогах. — Оно, правда, негоже так, не спрося хозяина…
— Княже, ты устраивайся, где тебе удобно! — Сумел оказать радушие Жилята. — Авдюха это примет за честь.
— И то, правда! — Великий князь улыбнулся одними губами и поинтересовался. — А где здесь место Мечеслава? — Проследив кивок воина, вдруг спросил. — А сам-то он где?
Жилята подготовился к этому вопросу. Он подробно поведал князю о попытке дружины прорваться и о том, что из этого вышло, а закончил так:
— Так что, по всему, пробиться он не смог. Где он теперь — то я не ведаю.
Юрий Всеволодович, слушавший очень внимательно, после этих слов, устремил прицельный взгляд на рассказчика. — А как так случилось, воин Жилята, что ты сейчас вот здесь, а твой воевода, ты не ведаешь где?
Жилята был готов и к этому вопросу. Благо и врать, пока нужды не было. Он вдохнул в грудь воздуха, собираясь с силами, и стал повествовать о том, как Мечеслав, велел ему спасать своего племянника. Он намеренно начал с того, как увидел Изяслава истекающим кровью, но держащимся в седле. В этом месте, в темных глазах великого князя, казалось, будто даже затеплилось участие. Жиляту это очень воодушевило, он принялся с жаром рассказывать дальше. Неожиданно князь его оборвал. Выставив перед собой правую руку раскрытой ладонью к собеседнику, он сказал.
— Погоди! Ты должно быть не правильно понял. Про раны Изяслава расскажешь в свой черед. Сейчас начни-ка лучше с самого начала. С того — в голосе князя послышался стук ударившего по щиту меча — как начинался этот ваш поход.
Жилята ждал, что князь об этом спросит. Но отвечать не был готов, так как не знал, о чем можно рассказывать. Очень опасаясь навлечь княжий гнев на своего боярина, он рассчитывал на его помощь. На то, что тот подскажет, что нужно говорить. Но Путислав сюда не пришел.
«Как теперь быть? Вот бы понять, что и от кого князь уже проведал?» — Ответа не было, и он предпринял робкую, безо всякой надежды попытку уйти от разговора.
— Да ты, поди, все уже знаешь…
— Это так — кивнул князь — многое знаю, от разных людей. Теперь я желаю послушать тебя.
Жилята, снова вздохнув, принялся рассказывать с самого начала. Теперь он был менее словоохотлив. Повествовал скупо, многое не упоминая вовсе, и всем нутром чувствуя, что говорит, не то, что Юрий Всеволодович желает от него услышать. Он уже подробно, надеясь, что великому князю это будет интересно, расписывал укрепления эрзянской тверди, когда тот его опять перебил.
— Постой! — Сделав тот же знак рукой, он вернул рассказчика к самому началу. — Вы когда к походу готовились, кто… — Юрий Всеволодович сделал паузу, во время которой Жилята вдруг почувствовал тяжесть в животе, и снова захотелось уйти от разговора.
«Князь что-то почуял, теперь не отпустит». — Внезапно он вспомнил. Был у них конь, возил одно время телегу в обозе. Тот если его тяжело нагружали, умел притвориться лишившимся сил. Падал, и казалось, что он лежит без чувств. Говорили, пару раз ему поклажу облегчали. Правда, потом выучились лечить его кнутом.
«Может быть, и мне так же притвориться?» — Мелькнувшая мысль показалась постыдной.
— Кто искал охотников среди ростовских воинов? — пауза наконец-то закончилась.
Жилята еле удержался от вздоха облегчения.
«Ну, это князь и сам уже знает. Было кому ему рассказать».
— К ростовцам ходил сам Мечеслав. Он и Ероха, давние приятели, ну и сговорились. А вот ярославских, прельстил уже Ероха. Он, как говорят, средь них в большом почете. Когда-то был в знакомцах у самого их князя. Да вроде
