и отец его…

— Стой! — Великий князь опять прервал повествование, которое Жилята намерен был приправить обилием подробностей, в надежде отвлечь князя от сути разговора.

— Выходит Мечеслав сам собирал дружину? — Уточнил Юрий Всеволодович и был вынужден еще раз перебить Жиляту, который было вновь, завел сказ про Ероху.

— Да что ты про него заладил? Ростовским воина судья Василько Константинович. — В голосе князя послышались отзвуки нетерпения. — Теперь меня слушай! Скажу я тебе о делах Мечеслава. О том, как их вижу, с твоих Жилята слов. — Великий князь посмотрел на дружинника взглядом, который тот с трудом выдержал, борясь с желанием спрятаться под служившую ему одеялом овчину.

— Мечеслав своевольно поднял дружину. — Изобличая, принялся перечислять Юрий Всеволодович. — Припасы на два дня, не спрося взял в обозе. Тайком от меня! — понизив голос выделил последнее слово. И тут же, что бы усилить впечатление, повторил. — Тайком от меня, увел войско из стана! — Сделав паузу, спросил. — Все так?

Жилята, придавленный княжеским взглядом, нашел в себе силы только кивнуть.

«Как-то не честно оно получилось. Вину одного, возложил на другого. Мечеслава подвел под княжеский гнев. Теперь он даже если жив, не оставь его господи, долго домой не сможет вернуться». — Мучаемый начавшей грызть его совестью, Жилята все же по-прежнему был уверен, что спасать в первую очередь нужно своего боярина. — «А там Путислав и сам порадеет перед князем за младшего брата».

Тем временем Юрий Всеволодович поднялся на ноги. Какое-то время молча, думал о чем то. Потом, не глядя на Жиляту, как бы отстраненно, поинтересовался.

— А твердь вы эту как нашли? — Услышав о том, как помог провожатый, князь покивал и все так же, как будто о чем-то не важном, спросил:

— А этот мордвин, откуда он взялся?

Жилята сначала сильно замялся, но вспомнив свой разговор с провожатым у костра в ночь перед битвой, нашелся.

— Он служит преподобному отче Дамиану. Ну, то есть, как служит? Мирята ему жизнью обязан, вот и пособляет попу по мере сил.

— Стой. — Князь приложил руку ко лбу, видимо, что-то припоминая. — Преподобный Дамиан — это тот самый иеромонах, что ездил учиться к грекам в Никею? Служит при монастыре Пресвятой Богородицы в Новгороде Низовской земли. Он сейчас в свите архиерея Митрофана. Давеча владыка о нем отзывался. Хвалил за усердие в служении Господу. Он?

— Он самый княже. Его долг пособить христианскому воинству! Вот и прислал своего человека. А уж тот расстарался, благослови его Господи! Да кабы не он… — Жилята осекся. Великий князь смотрел с каким-то хищным интересом. Так, точно оценивал возможности Жиляты и измерял до него расстояние. Совершенно другим, лишенным какого бы то ни было радушия, тоном спросил:

— А как же этот поп прознал о ваших нуждах? Или Мечеслав сам его просил? Но как он узнал, кого нужно просить? Или его кто-нибудь надоумил? — Тут князь недобро улыбнулся. — Или кто сам просил за него?

Жилята безмолвствовал. Теперь он увидел, куда клонит князь.

«Мечеслав с преподобным не знают друг друга. А княже видать проведал об этом. И как теперь быть?» — Снова вспомнился тот самый конь.

«Сделать как он? Прикинуться сомлевшим? Подумают, что я от раны ослабел». — От этой мысли он отмахнулся. — «Позор это для воина! Холопы эдак делают». — Собравшись с духом, он впервые, за весь этот разговор и всю свою жизнь осмелился солгать великому князю.

— Как там они меж собой столковались, я того не ведаю.

— Не ведаешь?! — Воскликнул Юрий Всеволодович, выказывая этим безмерное изумление. — Ты, десница Путислава! Верный человек во всех его делах! Недаром же из всех его ближников, в этом набеге был ты один! Братья во всем тебе доверяют! И ты о них можешь чего-то не знать?!

Жилята молчал заедаемый совестью. Терзаясь собственной неспособностью выгородить своего боярина, и казня себя за то, что так подвел его младшего брата, он более не осмеливался смотреть в глаза великому князю. Бесцельно глядя в дальний угол на сваленные там, видно за ненадобностью, и едва различимые во тьме, какие-то предметы походного скарба, он уже почти с безразличием ожидал прямого вопроса об участие во всем этом деле самого Путислава.

«Князь-то, видать, все уже знает. А коли так, то на кой он меня взялся пытать? А, все одно, запираться нет проку».

— Сколько Мечеслав увел с собой суздальцев? — Неожиданно спросил Юрий Всеволодович и Жилята без запинки назвал ему число, которое последнее время ни как не шло из его головы.

— Пятьдесят шесть.

— А вернулся ты один! — Указав на воина пальцем, обличающее провозгласил великий князь. — А прочие где? Не ведаешь ты! Полсотни христиан, и это только суздальцев. Кто их загубил? Кому ответ держать?! Молчишь?

Жилята, вдруг разглядев в сваленных в углу вещах, седло снятое с Гнедого. Вспомнил бой. Вспомнил поединок. Вспомнил что, как и для чего делал последние дни. Сразу же, будто оттуда, из глубин памяти, стала подниматься злость на всё вокруг.

— Так Мечеслав может статься, уже и ответил. За все их души разом, да перед самим Господом! — Стараясь сдерживаться, произнёс он, но князь, видимо уловив перемену в настроении собеседника, посмотрел на него с удивлением:

— Так это перед Господом! А что перед людьми? Перед родней полста с лишним воинов? Перед наилучшими семьями Суздаля. Перед ними кто ответит? С кого они спросят? Мечеслава тут нет. А есть ты Жилята! Так что тебе ответ и держать! — Великий князь помолчал, отмечая отразившуюся на лице Жиляты муку, и сильно смягчив голос, добавил, почти ласково. — Или может быть твоему боярину?

Жилята молчал, оторопело глядя на великого князя. К нему запоздало, но с тяжкой неотвратимостью пришло понимание.

«Он хочет, что бы я сам, указал на Путислава перед вятшими людьми Суздаля. Он ведь прочил Жирослава нам на воеводство. Но бояре ему отказали, Жирослав де недавно живет в нашем городе. Чужак! Воеводой назвали опять Путислава. Князь же тогда не стал с ними спорить. Воеводу он признал, да видать скрепя сердце. А ныне-то вон как оно обернулось. Ежели не сделаю, так как он желает, князь выставит меня перед нашим боярством». — Жилята вдруг еще сильнее почувствовал усталость. — «Погубить своего боярина, что бы спасти себя?» — Так плохо ему, никогда еще не было. Откуда-то опять навалилась слабость. Точно такая же, как та в лесу, с которой он тогда боролся, с немалым трудом оставаясь в сознании. Теперь же, ощутив ее липкое касание, он тот час же ему поддался, потянувшись навстречу, и скоро почувствовал, как летит куда-то…

Глава шестая

Но он не смог нырнуть в омут беспамятства. Мокрый от проступившей испарины, лежал в полузабытьи, в котором все слышал и все понимал, но сделать ничего не хотел и не мог.

Рядом с ним

Вы читаете Княжьи люди (СИ)
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату