Именно так я и добрался до борта бекаса и обнаружил, что значительная его часть отсутствует – видимо, вследствие взрыва, так удачно лишившего меня сознания. В металлическом борту, который находился совсем близко, зияла огромная рваная дыра. Оттуда валили клубы густого дыма, и вроде я заметил языки разгорающегося пламени. От гуннского корабля к нам оказались переброшены две широкие доски. Очевидно, по ним сюда и добрались белобрысые солдаты.
От другого борта бекаса донесся звук громкого взрыва, а в воздух поднялся фонтан из мутной воды, деревянных щепок и чего-то, весьма похожего на куски человеческих тел. Кораблик содрогнулся и спустя очень короткое время начал заваливаться набок.
Однако сражающихся это не остановило. Кажется, большинство даже не заметило, что произошли какие-то изменения. Трупов на палубе становилось все больше, а вопящих воинов не убывало. Откуда они брались – только нечистый ведает. В толпе я заметил Сирого. Капитан остервенело рубил двумя огромными саблями ошалевшего гунна. У белобрысого уже отсутствовало ухо и кусок носа, а левая рука была рассечена от плеча до шеи.
Один из гуннов приметил меня и попытался ткнуть в глаз широким ножом. Я ловко увернулся, схватил проказника за руку и, крутнувшись на месте, запустил врага за борт. Кажется, гунн что-то кричал, потому что его рот оказался распахнут, но в общем гвалте его вопль не различался.
Впрочем, стану я еще обращать внимание на эту досаную мелочь. А вот то, что действительно важно – троица рослых блондинов сумела пробиться ко входу в трюм, и пока пара бойцов отражала атаки пиратов, один начал спускаться по ступеням. Понятное дело, я с самого начала знал, зачем эти уроды сюда пожаловали.
Пришлось еще раз проделать путь между ног и трупов. Только теперь двигаться стало тяжелее, потому как количество неподвижных тел значительно увеличилось, а крен стал много сильнее. Пока гунны, истошно вопящие: «Der Teufel soll das buserieren, schweinbande!»[33] – отражали натиск полуголых матросов, я проскользнул между широко расставленных ног широкоплечего гуннландца и почти скатился по ступеням.
Впереди слышалась какая-то возня, вздохи и глухие удары. В общем, если забыть о том, что происходит на самом деле, я бы подумал, будто граф решил отсношать принцессу, пока это не сделал кто-то еще.
Понятное дело, все обстояло несколько иначе.
Гунну не удалось захватить Шу врасплох, и тот даже умудрился обезоружить нападавшего. Это хорошая новость. Плохая – оружие графа лежало у дальней стенки, посему оба противника вцепились друг другу в глотки и тупо душили. Интересно было бы посмотреть, кто выйдет победителем. Жаль, на это не было времени.
Поэтому я просто ткнул гунна ножом под лопатку, и пока тот пытался сообразить, какая неприятность приключилась, махнул рукой Вайолетте. К чести принцессы, та все это время не сидела на месте, а пыталась приложить гунна бутылкой по голове. Только сейчас девица облегченно вздохнула и опустила свое «оружие». Ее телохранитель отпихнул неподвижное тело врага и принялся массировать шею. Ни слова благодарности!
– Пошли, – сказал я и, нырнув в каюту Лаведы, забрал сумки с вещами. – Боюсь, очень скоро эта посудина уйдет под воду.
– А что там? – спросила Вайолетта и указала пальцем вверх. Крики и стоны умирающих доносились даже сюда.
– Ничего особенного. – Я бросил одну сумку очухавшемуся графу. – Как обычно – неприятности.
Громыхнуло. Бекас шатнуло так, что нас бросило на стену. Когда содрогания корабля прекратились, выяснилось, что он почти завалился на бок. Я отчетливо слышал громкий треск и плеск воды. Встревоженно ржали наши лошадки. Потом вновь затрещало, и ржание утихло. Хм, кажется, Уркаган отправился в свой конский рай.
Подниматься по ступеням, оказавшимся почти на стене, оказалось не так-то просто. А на выходе еще и пришлось ткнуть ножом в чью-то окровавленную рожу. А не хрен мне преграждать дорогу! Даже не знаю, кто это и был.
– Мама! – закричала принцесса, когда мы выбрались наружу. И я готов был полностью поддержать ее в этом вопле.
Бекас успел до середины погрузиться в воду и очень резво продолжал это делать. Из трех металлических корабликов я наблюдал только два. Причем один стоял носом вверх, точно собирался взлетать в небо, а второй вовсю чадил, и языки огня прорывались через щели в его блестящих бортах.
Видимо, последний взрыв прикончил большую часть бойцов с обеих сторон, потому что в воде я наблюдал лишь несколько голов. В отдалении я заметил счастливчиков, которым удалось заполучить большие куски деревяшек. Уцелевшие резво уплывали прочь, и нам следовало как можно быстрее последовать их примеру.
Или научиться дышать под водой.
– Мамочка! – На этот раз крик принцессы больше напоминал визг. Вайолетта сделала шаг вперед и попыталась съехать по мокрой от крови палубе прямиком в воду. Шу хоть и находился в таком же одуревшем состоянии, как и его дама сердца, но таки успел схватить ее за руку. – Что нам делать?!
Ясно одно: если я собирался выжить, следовало избавиться от большей части вещей, какими бы ценными они ни были. И если мои спутники теряли только одежду да прочую ерунду, то у меня сердце обливалось кровью. Но выбора не было: со всем этим я просто не выплыву.
– Держитесь! – прошипел я, когда бекас содрогнулся и бойко забулькал через поднимающиеся горбом доски. Откуда-то с невидимой нам части кораблика донесся отчаянный вопль и громкий всплеск.
Я торопливо закрепил меч на спине и отправил все остальное, в том числе содержимое карманов, ко всем чертям. Сигона пришлось стукнуть по руке, чтобы молодой балбес таки разжал пальцы и выпустил сумку. Наш багаж весело скользнул вниз и пропал под водой. Принцесса еще раз вспомнила покойную матушку, а я понял, что до полного погружения остались считаные мгновения.
– За мной! – прохрипел я и навалился на кусок борта, где заметил трещину. – Давай же!
Захрустело, и большая плоская деревяшка обрушилась в грязную от обломков воду. Последняя судорога умирающего бекаса сбросила нас в озеро.
– Держитесь за него!
В рот попала вода, и я едва не захлебнулся. Вынырнув, обнаружил, что Вайолетта и Шу послушно вцепились в это жалкое подобие плота. Я последовал их примеру, отплевываясь от мерзкой на вкус влаги.
В этот момент рвануло так, что заложило уши. Взорвался один из металлических кораблей. Какой – я так и не понял: когда очистил глаза, на поверхности не наблюдалось ничего, кроме огромной воронки. И она пыталась втянуть нас в свои недра.
– Гребите! – завопил я, яростно болтая ногами. – Давайте! Пока не утонули, мать вашу! Гребите!
Страх придает людям большие силы. В этом я убедился, когда после рывка от смерти обернулся и увидел, что мы успели уплыть на пол-лиги от места былого сражения. Воронки я уже не обнаружил. Из воды, как ни странно, поднимался столб белого дыма и уходил в небеса. В сущности, вода и небо – вот и все, что я мог наблюдать. Плохо. Озеро Слезы Дракона очень большое, и я не знал, куда мы успели добраться, пока не
