— Как думаете, каким будет Эребор? — задумчиво спросил Кили, разглядывая яркие языки пламени костра.
— Наверное таким, как рассказывали нам в сказках, — предположил его брат и на миг устремил взгляд в звездную россыпь на чистом ночном небе.
— А я думаю, что дорога до него будет длинна и тяжела, — тихо сказала Риан. — Пройдя пустынные территории, Мглистые Горы и Лихолесье, вы выйдете только к огромному озеру. Оно называется Долгое. На этом озере стоит Озерный город. Еще известен, как Эсгарот. А дальше… — продолжала девушка, но даже не заметила, что своим рассказом безумно увлекла собеседников. Риан выдохнула и опустила взгляд в свои ладони. Будто с головой окунулась в собственные воспоминания, а места, о которых она рассказывала, тут же оживали в ее воображении. — Переплыв озеро или обойдя его вокруг перед вашим взором предстанет лишь пустошь. Давно покинутая людьми и на ней практически ничего не растет. Ее давно называют Пустошью Смауга, а за ней будет та самая Одинокая Гора. Очень величественная и могучая.
— Ты была там! — слегка прищурив глаза, Фили немного подался вперёд, задавая этот по сути риторический вопрос. Выглядел он так сосредоточено, как будто пытался прочесть мысли в голове девушки.
— Покинув свой дом после смерти отца, я была полна сил и энергии, — поочередно рассмотрев братьев, Риан немного поджала губы и все-таки решила не скрывать от них правды, — мне казалось, что весь мир простирается мне на встречу. Я, конечно, слышала об Одинокой Горе. Переполненная мечтами о том, что впереди меня ждут новые прекрасные места и приключения, я отправилась в путь и мне хотелось испытать себя. Сначала путь мой лег на восток. Я, впрочем как и местные жители Эсгарота, не верила в сказки о драконе, которыми уже много лет можно было испугать только детей. Таким же нереальным мне казался миф о золоте, поэтому, идя по пустоши, я следовала за своим любопытством и надеялась на удачу, но мне не удалось дойти до места назначения. От одного ушлого торговца я узнала, что существует некий лаз по которому желающие испытать себя планировали проникнуть в гору. Но ни один из них так и не вернулся. Тогда я по-настоящему испугалась, — горько и стыдливо призналась девушка, — струсила и повернула обратно.
— А хочешь вновь пойти туда с нами, Риан? — восторженный возглас Кили нарушил повисшее молчание. Полуэльфийка сразу же вознеслась в его глазах, ведь она, с виду хрупкая и женственная, сделала то, о чем с юных лет мечтал каждый гном.
— Конечно, хочу, — Риан не стала отрицать, что это ее самое горячее желание.
Братья пообещали, что поговорят с дядей о возможности взять в поход еще одного спутника, который ни в коем случае не станет обузой, и в случае надобности сможет сам за себя постоять.
***
С наступлением следующего солнечного дня Риан не могла нарадоваться тому, что теперь настала ее очередь мучить своих учителей. Девушка вспомнила, что те не умеют плавать и вызвалась их научить. Пока погода и воды озера были теплыми, улыбающаяся Риан заявила, что желает возмездия за мучительные тренировки с щитами и буквально заталкивала их в воду. Мокрые и раздраженные гномы каждый раз бурчали на нее, но при этом всегда выполняли ее указания, а уже через пару недель Риан могла сказать, что Фили и Кили, окажись они в воде, точно не потонут.
А однажды у них зашла речь о прическах. Риан было интересно все ли гномы украшают свои бороды или усы, и узнала, что подобное делают большинство из них. Они считают волосы большой ценность и стригут их очень редко. Сами же братья были еще молоды для такого, но обещали, что в следующем году обязательно удивят ее своими новыми бородами. Риан запротестовала. Она не хотела видеть в “своих” братьях схожести с гномом Грофом из Бри. Для нее даже такие их бороды и усы уже были большими. Риан решительно воспротивилась такому грядущему событию и предпочла схитрить, играя на их любопытстве. Она сообщила, что если братья хотят познакомиться с хорошенькими эльфийками или человеческими девушками, они должны выглядеть опрятно и молодо, а
после вытащила из подошвы сапога кинжал, которым безжалостно отрезал небольшие косички на усах и бороде Фили, но тот уже был не против этого. Взамен утерянных волос, Риан поспешила украсить его голову похожими косицами, которые научилась плести у Пэм. Если Фили кардинально преобразился в лучшую сторону, то Кили она решила не трогать. Он и так был очень симпатичен. Иногда, смотря на него, сердце Риан сладко замирало ─ до чего же он был очарователен. Его заразительный смех и шутки порой очень смущали полуэльфийку. Однако она понимала, что им не быть кем-то большим, чем друзьями. И, честно говоря, девушка и не стремилась к этому так уж сильно. Ей было достаточно знать, что они питают друг другу достаточно теплые дружеские чувства, которые тесно граничили с сестринско-братской любовью.
Так подошел к концу последний месяц лета и им вновь предстояла долгая разлука. Фили и Кили, сев на своих пони, отправились в противоположную от Риан сторону. Девушка поняла, что будет по ним очень скучать, а потому не смогла сдержать слез при прощании.
Вернувшись в Бри, Риан как ни в чем не бывало продолжала помогать Мерри и Пулу с их делами в «Гарцующем пони». В городе не происходило ничего странного и опасного, от чего Фениксу бывало очень мало работы. Единственно, что скрасило ее серые будни, так это появление нового барда. После первого Юля в таверну пришел бродячий музыкант. Подобные ему люди частенько посещали их заведение, однако этот был особенным. Напившись крепкого ширского пива, он озвучил новую песню собственного сочинения. Та песня так заразила всех мужчин Бри, что ее еще долго напевали в различных кабаках. Она часто звучала на улицах или из открытых окон домов, отчего хозяюшки смотрели на «Гарцующий пони» с неодобрением.
А вот второй Юль нового 2941 года принес ей неожиданные новости. Счастливая Мерри сообщила Риан, что в Шире видели великого мага, и если он едет к эльфам, то он, непременно, должен показаться и в Бри. Однако в тот месяц эльфийка его так и не увидела. Так она бы и забыла об этом, если бы в середине Рете (марта) не застала необычных посетителей. Риан бродила по залу и выискивала в толпе одноглазого ─ большого и не обремененного зачатками совести разбойника, любящего легкую наживу. Ей предстояло славно повеселиться.
В тот вечер,
