─ Ну вот, Риан, ─ наигранно и притворно расстроился Гэндальф, ─ ты испортила всю интригу. В одном ты правда не права: поселения тут уже давно нет. Здесь живет один единственный беорнинг. Он называет себя Беорн, и именно у него мы будем просить помощи. Когда я представлю вас ему, то постарайтесь не раздражать его, иначе я не знаю, что он с вами сделает. В хорошем настроении он вполне добродушен, но в гневе… Бывает ужасен!
─ Так он друг или враг нам? — допытывался Торин, желая узнать на что они подписываются.
─ Ни то, ни другое. Он либо поможет нам, либо убьёт всех, — «обнадежил» их Гэндальф.
─ А у нас есть выбор? — переспросил кто-то. В тот момент все вспомнили, что не все орки погибли на горе, и сейчас существует большая вероятность того, что они преследуют их.
─ Риан, откуда ты знаешь такие подробности? Насколько я знаю, редко кому довелось так близко изучить этот таинственный народ. Особенно теперь, когда от них остался лишь Беорн — усмехнулся Гэндальф, ведя за собой гномов.
А девушка внутри похолодела. И ведь действительно, она раз за разом нарушает свои собственные принципы. Простые путешественники мало что могут узнать о “пограничниках”, как их нередко называли. Но она… она обязана была учить все, что было связано с их ближайшими, не считая эльфов, соседями.
─ Что ты, Гэндальф, ─ наконец произнесла она, ─ я прожила в их селении с неделю и скажу тебе, что подметила не мало. Но, скажи, куда они все подевались? Почему остался только один? ─ Риан предусмотрено перевела тему разговора в другое русло. Кажется, в этот раз ей повезло.
Информация эта заинтересовала всех и, дальнейший спуск с горы они проделали выдвигая гипотезы такого массового переселения народа. Кили и Фили поддерживали дядю и помогли его сойти к устью реки.
Реку в том месте, где они оказались можно было перейти вброд по большим плоским камням, однако весь отряд единогласно решил задержаться на её берегах, чтобы окончательно восстановить силы и подлечить Торина. До дома Беорна ещё нужно было дойти, поскольку эта скала находилась на несколько миль севернее основной тропы и, соответственно, дома живущего здесь хозяина.
Вещей практически ни у кого не было. Ровно, как и провизии. Лишь сумка Риан была всё так же наполнена бесполезными здесь эльфийскими нарядами, да остатками ранозаживляющей мази. Впрочем, мазь вскоре тоже кончилась — девушка не жалея нанесла её на лицо Торина, и отдав остатки для прокусанного варгами торса.
Разведя костер, гномы разделились в поисках еды. Они были голодны с тех пор, как выбрались из пещер гоблинов. Лука у Риан не было. Лишь меч мог помочь хоть как-то добыть пищу. Вновь воспользовавшись своим острым обонянием, девушка быстро выследила нескольких зайцев и смогла разделать их. Вернувшись к костру, она обнаружила, что первая партия неизвестного ей мяса уже готовится на углях. Некоторых гномов ещё не было на месте, поэтому Риан решила отойди в тихую заводь и искупаться. Пока погода позволяла. Её грязная одежда оставляла желать лучшего, поэтому и для эльфийских платьев всё же нашлось применение.
Торин устал. И не только от недавних событий. Устал жить кочевым образом, постоянно подвергаясь опасностям. Устал бояться за жизнь племянников и своих подданных. Устал обнадеживать их возвращением в Эребор. Однако сегодня он увидел далекую пику Одинокой Горы и впервые за много лет понял, что их мечта стала достижимой.
Что же так повлияло на него в тот момент, когда он увидел живого Азога? Он же понимал, что ему не справится с ним, но ярость и злость наполнила его вены. И даже отчаянный крик Риан его не остановил. И только сейчас он понял, как сильно он подверг опасности свой отряд. А всё из-за гордыни и необоснованной веры в свою победу. Идя вдоль разливающейся реки, Торин корил себя всевозможными словами, которые не осмелился бы произнести вслух.
Дойдя до небольшой заводи, скрытой кустами, он услышал какой-то шум. Решив посмотреть кого же туда занесло — животное или одного из гномов, он не ожидал обнаружить там их воительницу. Девушка его не заметила, поэтому Торин решил схорониться и посмотреть, что она будет делать. Сейчас ему меньше всего хотелось нарушать чье бы то ни было уединение.
Неужели ловкая полуэльфийка собралась запастись водившейся здесь в изобилии рыбой? Однако та поступила иначе. Это и привело Торина в некоторое замешательство.
Расстегнув свой небольшой походный рюкзак — единственный, который уцелел в этом долгом переходе, она вытащила полностью белое эльфийское платье. То самое, в котором он заметил её обнимающейся с длинноволосым эльфом. Его мысли наполнились воспоминаниями и картинами, которые сейчас хотелось забыть больше всего.
В то же время Риан скинула свой плащ, оставшись в штанах да рубашке. Покружившись по берегу и на короткое время забежав в заводь босыми ногами, девушка затянула необыкновенной красоты мелодию. Такую же, как когда-то напевали эльфы. Тогда, как только пришли в Ривенделл. Казалось, её голос пробирает до костей. Слов в той песне не было, лишь едва слышимый напев, но в то же время он завораживал, не давая отвернуться от поющей девушке. Даже птицы затихли на ветвях, прислушавшись к нежному голосу эльфийки.
Незаметно для Торина, девушка моментально скинула с себя свое одеяние, обнажив бледную спину. Та была увенчана множеством ссадин и отметиной от злополучной стрелы, которую Риан показывала им еще в пещерах горных троллей. Торин практически сразу прикрыл глаза, судорожно выдохнув. Эта картина явно не предназначалась для посторонних. Девушка собиралась искупаться. Однако, как не старался король отвести взгляд, он так и не смог оторваться от её точеной фигурки. Даже сквозь лёгкие шелка платья были заметны нежные округлости. А воображение, уже получившее свою пищу, не собиралось останавливаться на достигнутом.
«Почему она не использовала свою мазь на себе? Почему отдала остатки ему, когда её тело так же нуждалось в лечении? Зачем она геройствует, жертвует собой? Неужели не понимает, что её жизнь гораздо важнее всех их вместе взятых. Она ещё ребенок, она должна не знать всего этого», — эти мысли отрезвили его разум.
Торину казалось, что прошла целая вечность меж тем, как на самом деле всего несколько минут. Девушка, уже давно накинувшая платье, осторожно вошла в заводь. Торин и не подозревал, что она
