— Ты тут ни при чем, Гарри, — поспешила успокоить подростка Мари, выслушав все, что произошло с однокурсников в комнате за Большим залом. — Видел бы ты себя со стороны, когда Дамблдор объявил: «Гарри Поттер»! Но кто, кто же это сделал? Грюм прав, Гарри. Ученикам не под силу обмануть Кубок и переступить линию Дамблдора…
— Да пусть хоть сам Мерлин, — резко ответил Снейп. — Почему Поттер? Почему не Уизли? Я даже понял, если бы ты смогла каким-то образом нарушить правила и попасть в число чемпионов…
— Между прочим, у меня была такая идея, но мне бы понадобилась твоя помощь, так что я отказалась, — ехидно вставила Мари.
Действительно, практическим опытом выяснилось, что Старящее зелье не поможет обойти линию, а вот помощь взрослого человека — да. Но у Марии не было близких совершеннолетних студентов, которые согласились бы добавить себе конкурентов, а просить отца девочка не желала. Хотя 1000 галеонов, бесспорно, манили.
— Но Поттер! И кто опять должен следить за тем, чтобы этот паршивец не убился? Конечно же, Северус, — проворчал он, успокаиваясь.
— Не боись, — Мари плавно подошла к мужчине и положила руку на плечо, — отныне я беру часть твоей работы на себя. Не дадим убиться Поттеру! — воскликнула она.
И если сама Дюпен Чен продолжала жить, как жила, изредка выбираясь болтать с Флер, проводить ей экскурсию по замку, иногда захаживать с Луной в Запретный лес к фестралам и посещать, но уже гораздо реже, Визжащую Хижину, то Гарри жилось гораздо хуже. Напрасно он думал, что скоро все свыкнутся с его чемпионством и дела как-то наладятся. Он больше не мог избегать учеников, которые точно также думали, что он кинул свое имя в Кубок, только в их глазах Поттер не был героем.
Хаффлпаффцы, обычно дружившие с Гриффиндором, теперь изменили отношение ко всему факультету. Они считали, что Гарри отбирает славу их чемпиона Седрика Диггори. Хаффплафф не был избалован победами, а Седрик, как никто, завоевывал им награды. Уже на первом занятии по травологии Мари ходившая рядом с Гарри и Гермионой, чтобы хоть как-то оказать мальчику поддержку заметила какими отчужденными и даже осуждающими выглядели приятели Поттер с факультета барсуков.
С Роном он так и не помирился. Гермиона в Большом зале садилась между друзьями, как могла, поддерживала беседу. С ней бывшие друзья говорили, но друг на друга старались не смотреть. Мари качала головой и повторяла, что они дураки, но как бы то ни было, ни Поттер, ни Уизли не делали шагов к примирению.
Дюпен Чен откровенно не завидовала однокурснику. Для него весь мир, кажется, приобрел черный цвет и ополчился против него, только лишь потому, что его друг больше не поддерживал его. Но Рон упорно продолжать лелеять обиду и не подходил первым. Мари даже перебросилась с рыжим парнем парой предложений, но так и не услышала ничего, кроме слов обиды. Она решила плюнуть на их игры в молчанку и заняться своими делами. Например, вновь скрестить палочки с почти кузеном Малфоем. Тот, обнаружив поддержку почти всего Хогвартса, начал активизировать все свои силы. В поддержку Седрика выпустили значки, которые буквально через несколько секунд озвучивали, что Поттер — смердяк.
***
— Эй, я не подойду к нему! — возмутилась Гермиона, стоя у входа в библиотеку. Под мышкой у нее была зажата очередная книга, а на мантии гордо алел значок «Г.А.В.Н.Э». Она возмущенно уставилась на своих друзей, которые планомерно подталкивали четверокурсницу к разговору с Диггори. Обычно все происходило так: Грейнджер приставала к кому-нибудь со своими значками, долго бегала и нудела, а после человек либо посылал ее далеко и надолго, либо проникался ее идеями, либо просто покупал значок, чтобы она отстала. Сейчас было просто необходимо, чтобы Гермиона заняла себя чем-то.
— Куда ты денешься, когда разденешься, — отмахнулась Мария, демонстративно вытаскивая палочку.
— Ладно, ладно, — моментально исправилась Грейнджер, опасаясь, что Дюпен Чен действительно может исполнить свои угрозы.
Впрочем, даже для Дюпен Чен и Данбар, которая неплохо общалась и с той и с другой, дальнейшее развитие событий просто «вынесло мозг». Уже спустя несколько минут Гермиона подсела за столик к Седрику, и этот первый красавец в Хогвартсе со своими темными волосами, серыми глазами, прямым носом и бледной кожей начал болтать с ней. Не просто желая побыстрее отвязаться, а действительно наслаждался разговором. Мари не думала, что этот хаффплаффец настолько долбанутый на голову. Впрочем, чтобы помешать Грейнджер в кой-то веки болтать с парнем, она и не думала.
— Напомни мне, почему я не захотела рассказать Диггори про эльфов? — толкнула ее в бок Фей, когда они тихонько покидали библиотеку.
На следующие две недели, Мария выпала из жизни Хогвартса. Наконец-то прибыла посылка от Сириуса. Этот Бродяга добыл каждый ингредиент в немаленьком списке и прислал ей, попутно интересуясь тем, что происходит с Гарри. Сириуса волновало то, что творится с его шрамом. Сначала Поттер все же сообщил своему крестному о снах и болях, а после написал, что это все ему показалось. Но Марии-то было известно куда как больше. Она планировала рано или поздно сообщить Северусу о Гарри. Ей откровенно не нравилась эта паршивая ситуация.
— Ли послал нас к тебе, — с такими словами начался безоблачный путь Марии в сторону Дракучей Ивы.
— И что хотел наш общий темнокожий друг? — насмешливо спросила Мари, глядя на рыжие макушки.
— Он думает, что если ты ответишь, что в нем не так, это успокоит его кровоточащее сердце, — выдал Фред.
Буквально неделю назад Ли Джордан предложил Марии встречаться. Оторопев от такого напора, девочка ответила отказом. Ли был Ли. Ее близким другом и соратником близнецов во многих их неприятностях. Мари прикалывалась над Роном и ребятами, заставляя их смущаться и смеяться, но разве все это было всерьез? Она скорее бы ответила «да» тому мрачному студенту из
