– Что «во-вторых»?
– Свой рассказ о Деве-Воине ты начала со слов «во-первых». А что во-вторых?
– А-а-а… я и забыла. Во-вторых, тебя ждут следователи. Я знала, что ты после каторги вернешься к Татьяне; знала, что после нее придешь сюда; знала, что у нас будет этот разговор; знала, что тебя сейчас арестуют и начнут внутреннее расследование. Как видишь, все идет так, как я просчитала. Но меньше всего я хочу твоего осуждения и казни. Я знаю, что ты не боишься смерти, даже такой позорной; гораздо больше ты будешь переживать за Вячеслава, который в случае твоей казни сгниет на своей каторге. Но я надеюсь на твой здравый ум и на то, что ты любишь этот проклятый небесами Муос не меньше меня. Если ты решишь выбрать путь Девы-Воина и попытаться что-то сделать для этого катящегося в пропасть мирка, сообщи об этом мне. Ну а теперь иди к следователям, они тебя уже заждались.
– Они все время были здесь? И слышали, о чем мы говорили?
– Нет, они не слышали. Здесь стены звуконепроницаемы.
– И ты не боялась меня? Я шла сюда с очень нехорошим настроением – я была готова тебя убить, если понадобится. А за те полсекунды, которых мне вполне хватило бы, чтобы свернуть тебе шею, на помощь позвать ты не успела бы.
Жанна по-дружески улыбнулась:
– Свернуть мне шею тебе не позволил бы твой психотип. Ты убила многих, но для этого у тебя всегда были причины убивать. У тебя есть поводы ненавидеть меня, но причин меня убивать – у тебя нет.
V. Инспекторат
1После Великого Боя делегаты от Центра, Америки, Партизан, Нейтральной и некоторых независимых поселений сошлись в одном из бункеров Центра. Они создавали новое государство, которому дали название Республика. Большинство делегатов еще недавно стояли плечом к плечу в Большом Гараже, многие до сих пор имели увечья и до конца не залеченные ранения. Это была встреча боевых товарищей, вместе прошедших такое испытание, какого в их жизни до этого не случалось и впредь больше не случится, поэтому между ними не было и не могло быть и тени недоверия. Пребывая на гребне небывалого эмоционального подъема, охватившего всех выживших, за считанные месяцы они создали Конституцию Республики и Закон Республики, которые после этого уже никогда не менялись. Впрочем, главную роль в создании этих основных документов молодого государства сыграли бывшие инспектора Центра, на униформах которых по-прежнему виднелись следы от содранных цифирных нашивок. В основу Конституции и Закона легли инструкции, существовавшие все в том же Центре, из которых были бесследно удалены параграфы о градации по уровням значимости, добавлены новые и переработаны в революционном духе старые разделы.
Конституция предписывала создание Парламента из делегатов от крупных поселений, и законодательный орган был впервые собран уже через год после Великого Боя. Парламент единогласно избрал исполнительную власть – Инспекторат – из числа кандидатур, предложенных разработчиками нормативной базы Республики. Так получилось, что в основном ими оказались опять же бывшие инспектора Центра, и в этом не было ничего удивительного: простоватые партизаны, измученные рабством, нашествием ленточников, постреволюционными чистками американцы, анархичные нейтралы и полудикие выходцы из независимых поселений явно уступали в управленческих навыках более цивилизованным центровикам.
На низшей ступени иерархии государственного аппарата Республики находились администраторы поселений, представлявшие власть Республики на местах и отвечавшие за порядок и благосостояние поселений, но главным образом за сбор налога в пользу Республики. За администраторами из Центра внимательно следили инспектора, отвечавшие за одно крупное или несколько мелких поселений. Они устанавливали разнарядки по сбору налога, добивались от администраторов выполнения разнарядок и других указаний Инспектората, регулярно проверяли курируемые поселения с целью выявления скрытого урожая, невыполнения распоряжений Инспектората и коррупции администраторов. Некоторые инспектора отвечали за крупные объекты, такие как Университет, Госпиталь, Электростанция, или за направления деятельности Республики: инспектор по строительным и ремонтным работам, инспектор путей сообщения, инспектор дренажных систем. Руководили сонмом инспекторов верховные инспектора. Их было семь: четверо руководили секторами, трое – производством, сельским хозяйством, социальными вопросами. Элитным отделом в Инспекторате стала психологическая служба – каждый из инспекторов-психологов по рангу равнялся верховному инспектору. Ученый совет, являвшийся главным государственным органом старого Центра, теперь также занимал особое место при Инспекторате. Были еще и особые инспектора, которые гласно и негласно проверяли администраторов поселений и других инспекторов, включая верховных. При выявлении малейших признаков злоупотребления, халатности, недобросовестности или некомпетентности об этом следовал донос Советнику Верховного администратора, а при необходимости – и в следотдел. В таких случаях инспектор запросто мог лишиться своей должности, ответственной и нервной, но дающей ему и его семье сытую безопасную жизнь в уютной отдельной квартирке вдали от радиации и смертоносных хищников. Это в лучшем случае, а в худшем, когда расследование факта коррупции проводил следователь, оно могло закончиться осуждением к каторге, а то и публичной казнью, на которую в обязательном порядке собирался весь Инспекторат. Надо ли говорить, что недобросовестных сотрудников в Инспекторате было не сыскать, все они были готовы денно и нощно нести свою пожизненную трудовую вахту, скрупулезно проверяя, весь ли налог взыскан с поселения, все ли работы проведены рабочими бригадами по заданию Инспектората, не было ли где израсходовано лишнего государственного муоня.
Главным должностным лицом Республики, руководившим Инспекторатом и Штабом, был Главный администратор. В соответствии с Конституцией Главный администратор должен был жить отшельником в президентских апартаментах правительственного бункера. Дабы исключить принятие решений в угоду кому бы то ни было, он не должен был ни с кем общаться, кроме Советника, докладывавшего ему ежедневную составленную Инспекторатом информационную сводку и передававшего затем декреты и приказы главного должностного лица для исполнения Штабу и Инспекторату. Главный администратор был наделен правом назначать и снимать инспекторов и администраторов, уменьшать и увеличивать налоги, давать команды на начало военных операций и осуществление строительных работ, утверждать списки на безоговорочное переселение людей из одних поселений в другие. Конституция не позволяла ему лишь принимать законы (этим занимался Парламент) и судить людей (это делали следователи).
Созданный в соответствии с Конституцией Парламент собирался по мере необходимости, которая возникала все реже. Конституция Республики и Закон Республики не менялись с момента их издания. Главный администратор, выбирать и снимать которого имел право только Парламент, был все тот же – первый, избранный сразу после принятия Конституции, и повода для пересмотра кандидатуры до сих пор не возникало. Единственный вопрос, вокруг которого вращалась работа Парламента последние годы – это принятие лоббируемых Инспекторатом и Ученым советом законов, направленных на избавление от нетрудоспособных инвалидов и чистку генофонда. С большим трудом, ломая унаследованные еще от древних этические барьеры, практичные научные
