— Фото на память?
Взирая на девушку, Малика покачала головой.
Фотограф повернулся к Драго:
— С вами она примет любую позу. У нас есть ширма. Нести?
— Идём, Малика, — прошептал страж.
— Уведи его, — попросила она.
Драго взял фотографа под локоть и отвёл в сторону. Склонившись к уху, что-то сказал. Толстяк пошленько хихикнул.
— Разве для этого рожала тебя мать? — произнесла Малика.
Девушка подняла бездонные глаза цвета морской волны.
— Ты позоришь свой народ, ориентка!
Девушка побледнела.
— Я не могу поверить, чтобы дочь гордого народа…
— Я отреклась от него, — перебила девушка и устремила взгляд в глубь парка.
Уже ступив в тень проёма между повозками, Малика резко развернулась и направилась обратно.
— Вы куда? — крикнул Драго и побежал за ней.
Она локтями прокладывала путь через толпу. Обходила шатры.
— Малика! Это не смешно! — возмутился Драго. — Если маркиз пожалуется Криксу…
Она схватила его за грудки и притянула к себе:
— Я старший советник! Ты подчиняешься мне, а потом уж Криксу.
Драго зыркнул по сторонам:
— Малика, на нас смотрят. — Разжал её пальцы, одёрнул рубаху. — Что вы ищете?
— Не знаю. — Она закрутилась на месте и, глядя на указатель, замерла. — Где человек-рыба?
Зазывалы указывали то вправо, то влево. Малика и Драго метались из стороны в сторону, пока не наткнулись на очередной столб со стрелками.
На самом солнцепёке, на приземистой тележке стоял высокий, в рост человека, стеклянный куб, заполненный доверху водой. В углу куба сидел, скрючившись, длинноволосый тощий мужчина, затянутый в резиновый костюм с плавниками. Красные стопы и кисти рук были покрыты волдырями.
Драго усмехнулся:
— Восковая кукла.
— Ты так думаешь?
— Конечно! Сами посмотрите. — Страж указал на два узких отверстия в кубе, снизу и сверху, закупоренные пробками. — Меняют воду и всё.
Малика прильнула лбом к стеклу, чтобы разглядеть лицо мужчины, и тотчас отпрянула:
— При какой температуре размягчается воск?
— Тридцать восемь градусов.
— Здесь намного больше.
Драго приложил к стеклу ладонь:
— Значит, я ошибся. Не из воска, из чего-то другого.
Люди огибали аквариум и уходили, а Малика не могла оторвать взгляд от худых как палочки рук и ног с длинными, загнутыми ногтями.
— Малика! Прошу вас, пойдёмте.
— Зачем им кукла, на которую противно смотреть?
— Это парк развлечений. Люди здесь развлекаются.
— Глядя на уродов?
— Ну, лентяй! — раздался ворчливый голос. — Только отойдёшь, как он сразу валится спать.
Зазывала принялся бить по кубу молоточком. «Восковая кукла» переместилась в другой угол, рванула вверх, ударилась о стекло и распласталась на дне.
Зазывала продолжал стучать:
— Человек-рыба! Подходим! Человек-рыба!
Толпа прибывала. Каждое движение человека-рыбы встречалось дружными охами. Дети верещали и хлопали в ладоши.
Малика рывком развернулась:
— Над чем смеётесь? Он варится, а вам смешно?
Женщина притянула к себе девочку:
— Вы испугали ребёнка. Как вам не стыдно!
Публика заволновалась. Кто-то потребовал увести полоумную, кто-то выплюнул ругательства, кто-то начал барабанить кулаками по аквариуму.
Драго взял Малику за локоть:
— Ориенты вне закона.
— А ты?
Драго потащил Малику за собой:
— Хотите, чтобы вас разорвали? Это толпа! Толпа — зверь!
Она вырвалась. Расталкивая людей, понеслась, на бегу расспрашивая зазывал, где найти хозяина парка. Страж нёсся следом, выкрикивая: «Собачку не видели? Кто видел маленькую собачку? Посмотрите под ногами».
Малика взбежала по ступеням дощатого крыльца. Едва не сорвав полог, влетела в фургон под качающимся на ветру зонтом.
Стены и потолок обиты гобеленом. В стене напротив входа — открытое окно. Вместо сетки от мух — тончайшая ткань, через которую были видны лошади, взрывающие пустошь копытами. На полу, среди подушек, брошенных поверх бархатного покрывала, возлежал пожилой мужчина с нездоровым румянцем на впалых щеках, облачённый в шёлковый халат. Девушка, одетая в полупрозрачное платье, поглаживала его бледно-жёлтые ноги с фиолетовыми дорожками выпирающих вен. Верзила, стоя за подушками, взмахивал большим, причудливой формы веером, прикреплённым к золотистой рукоятке.
Мужчина отставил запотевший стакан на поднос, устремил на Малику и Драго жалящий взгляд:
— Что надо?
— Вы хозяин парка? — спросила Малика.
Мужчина кивнул.
— Отдайте мне ориентов.
Хозяин поманил её пальцем. Малика приблизилась. Он вновь поманил пальцем. Она наклонилась.
Прикрыв глаза, хозяин глубоко вдохнул и на выдохе произнёс:
— Ты кто?
— Я? — Малика посмотрела через плечо и указала на Драго. — Я с ним.
— А он кто?
— Он страж.
— Верни деньги за вход, и пусть гуляют, — сказал хозяин верзиле и откинулся на подушку.
Тот засунул руку в карман его халата.
— Нам не нужны деньги. Мы ищем беглецов из резерваций, — проговорила Малика.
Хозяин небрежным жестом приказал верзиле махать веером:
— В моём парке нет беглецов.
— Есть. Мы видели.
— Всё, что вы видели — моя собственность.
— А если я заплачу?
— С каких это пор ищейки стали платить?
— Я хорошо заплачу.
— Разве что натурой, милочка.
Малика опустилась на край покрывала. Перебирая пальцами скользкую ткань халата, направила руку к паху хозяина:
— Я очень хорошо заплачу.
Он стиснул её запястье. Масляно улыбаясь, притянул Малику к себе:
— Попробуй меня удивить, дорогуша.
Она высвободила руку:
— Удивлю. Даже не сомневайтесь.
Малика стояла в тени шатра, слушала весёлый гул толпы и считала минуты. Страж уже должен был добежать до машины, достать из чемодана кошелёк и вернуться. А его всё не было.
Через час-другой солнце нырнёт за крыши повозок. Сумерки не принесут желанной прохлады и уж точно не успокоят сердце. Много веков назад, перед тем как поселиться на этих землях, люди обещали морунам любить и поддерживать друг друга. Разве думали хозяйки земель, что эти люди превратятся в зверей? Нет… звери не испытывают радости, видя страдания и унижение живых существ.
— Разве так можно? — возмутился маркиз Безбур, вывернув из-за палатки. За ним тенью следовал Драго. — Я чуть с ума не сошёл. Я думал, с вами что-то случилось.
Приблизился к Малике и прошептал в одно ухо:
— Страж рылся в ваших вещах.
Драго незаметно вложил ей в ладонь кошелёк и шепнул в другое ухо:
— Он сам за мной увязался.
Малика вошла в фургон, оставив спутников снаружи, и бросила кошелёк хозяину на колени.
— Ты не поняла? — произнёс он. — Я беру натурой.
— Это залог. Я за ним вернусь.
Хозяин вытряхнул из кошелька на ладонь чёрную жемчужину, быстро сжал в кулаке и кивнул верзиле:
— Проследи, чтобы им никто не мешал.
Через пять минут Драго выхаживал вокруг куба, косясь на толпу, с интересом наблюдающую за происходящим. Ориент свернулся бубликом в углу аквариума и неотрывно смотрел на Малику. А она прижимала ладони к стеклу и с трудом сдерживала слёзы.
— Вы делаете из нас посмешище, — недовольно пропыхтел за спиной Безбур. — Вам не избежать разговора с правителем.
— Помолчите, — бросила Малика. — Драго, ну что?
— Многослойное, ударопрочное. Так просто не разобьёшь.
— Зачем же такое стекло поставили?
— Они возят аквариум по всей стране. В дороге всякое может произойти.
— Сколько он так сидит? — обратилась Малика к зазывале.
— С утра, — ответил он тоном, каким обычно говорят люди, лишаясь работы.
— В аквариуме сколько сидит?
— При мне три года.
Малика обхватила лоб раскалённой ладонью:
— Три года… Драго! Вытаскивай пробки.
— Нельзя.
— Его надо остудить.
— Без воды будет только хуже.
— Мы поменяем воду. — Малика кивнула зазывале. — Давай шланг.
— Он короткий. Колонка возле крайнего дома.
— Как его дотащить?
— Впрягай стража в тележку, пусть тащит, — раздался голос верзилы.
— Драго, — прошептала Малика. — Пожалуйста.
— Не могу.
— Никто не догадается, что ты ветон.
Страж притянул её к себе
