— Не хочу рисковать. Тем более из-за ориента.
Малика выдернула руку:
— Не смей ко мне прикасаться! Я подозревала, что ветоны — мелкий, склочный и трусливый народ. Теперь я это знаю точно.
Серые глаза вспыхнули металлическим блеском и потемнели.
Драго окинул толпу взглядом:
— Расступись!
Люди растеклись, как две бесшумные реки. А со всех сторон доносились крики зазывал, смех и музыка.
Драго подошёл к наковальне, подхватил молот. Держа его одной рукой, вернулся к кубу. Замахнулся.
— Дай Бог, чтобы не оглох. — И со всей силой ударил по стеклу.
Аквариум разлетелся на кусочки. Рухнув с потоком воды на землю, ориент перевернулся на живот и закашлялся.
— Этот человек под защитой правителя, — крикнула Малика. — Если кто-то его тронет, будет отвечать перед правителем! Маркиз Безбур! Снимите с него резину.
И жестом позвала Драго за собой.
Безбур вытаращил глаза:
— Я?!
Страж поставил стоймя молот возле ног верзилы, вложил ему в ладонь рукоятку:
— Если хоть кто-то подойдёт, убей.
Малика вошла в фургон. Взглянув на неё, хозяин отослал девушку, покосился на замершего возле полога стража:
— Нравится смотреть?
Драго расставил ноги, заложил руки за спину, развернул плечи:
— Нравится.
— Я могу начать? — спросила Малика.
— Попробуй, дорогуша.
— Я могу сесть к вам на колени?
— Начало не впечатляет, милочка.
— Вам понравится.
— Ну попробуй.
Малика села к хозяину лицом, провела тыльной стороной ладони по впалой щеке:
— Позвольте узнать ваше имя.
— Зачем тебе?
— Хочу запомнить имя настоящего мужчины.
Узкие губы растянулись в ухмылке.
— Зови меня Турз.
— Вас так назвали родители?
— Сомневаюсь, но другого имени я не знаю.
Скользнув ягодицами по шёлковому халату, Малика придвинулась к хозяину вплотную, обхватила его лицо ладонями:
— Посмотрите на меня, Турз. У вас очень выразительный взгляд, Турз. Я впервые вижу человека с таким взглядом, Турз. — И прошептала на языке морун: — Я стираю с зеркала пыль.
Сначала ничего не происходило, хозяин сидел расслабленно и улыбался. Потом с тонких губ сползла улыбка. Дёрнулся один глаз, другой. Губы задрожали. По щеке покатилась слеза. Гримаса боли исказила лицо. Хозяин застонал, затрясся как в лихорадке. Малика этого не видела. Она парила в пустоте, в темноте и тишине. Она отражала.
Порыв ветра сорвал с шеста связку ярких шаров. В небо взметнулся чей-то зонтик. Детская панамка зацепилась за флагшток и затрепетала, словно птичка в неволе. Будто паруса хлопнули стенки шатров и поникли.
Выйдя на крыльцо, Малика протянула Драго кошелёк с жемчужиной:
— Не потеряй.
Он затолкал кошелёк в карман. Переступил с ноги на ногу:
— Ему было больно.
— Да, видеть себя насквозь — это очень больно.
— Я бы не хотел оказаться на его месте.
— Если боишься меня — уходи, — сказала Малика и спустилась с крыльца.
Слух о том, что произошло возле аквариума, разлетелся по парку. Вокруг ориента и маркиза собралась внушительная толпа. Ориент сидел на земле. Костюм был снят до пояса. Красное худое тело вызывало у дам отвращение — они кривились, обмахивались веерам и закатывали глаза. Зато детей достопочтенные главы семейств посадили себе на шеи.
В передних рядах люди молчали, сборище за их спинами волновалось и гудело, как встревоженное непогодой море. Отовсюду доносились надорванные голоса зазывал, бой барабанов и звон тарелок. Бесполезно. Публика ждала конца представления.
Заслышав: «Идут! Идут!», люди расступились перед Маликой и Драго.
— Он там без нижнего белья, — сказал Безбур Малике. — Прошу прощения за пикантные подробности.
Озираясь, верзила бросил рукоятку молота на землю:
— Ну, я пошёл?
— Хозяин велел тебе проводить нас до машины, — отозвался Драго.
— До какой машины? — переспросил Безбур.
— До вашей, — ответил Драго не моргнув глазом. — У человека атрофированы мышцы. Он не сможет не то, что идти, он даже стоять не сможет без помощи.
Взял одной рукой молот и направился к наковальне, путь к которой, несмотря на давку, освободился в мгновение ока. Без видимых усилий ударил молотом по чаше. Чугунный шарик взлетел по проволоке. Плюшевая игрушка вместе с металлической пластиной взмыла в небо.
Драго нёс ориента на руках, рядом шла ориентка, одетая в рубашку с жетоном на груди. За ними следовала Малика, обнимая собаку. Слушала клокочущее недовольством дыхание маркиза и смотрела в мускулистую, исчирканную шрамами спину стража. В какой мясорубке он побывал?
В стороне, словно стесняясь чуднóй компании, вышагивал верзила — то ли слуга хозяина парка, то ли охранник.
По тротуарам навстречу им двигалась поредевшая к вечеру вереница горожан. Люди останавливались, провожали их взглядами и устремлялись вперёд, горя желанием окунуться в слухи и сплетни.
Верзила довёл компанию до автомобиля маркиза и скрылся из поля зрения.
Малика потянулась к дверце. Безбур перехватил её руку:
— Отойдём в сторону. Надо поговорить.
— Мы отвезём их к ориентам, — сказала она, не двигаясь с места.
— Нет, Малика. Это моя машина, и я решаю, кто в неё сядет. Эти люди жили в ужасных условиях. Они больны и, наверное, заразны.
Малика сделала шаг к маркизу, прижалась грудью к его груди:
— У вас очень выразительный взгляд, маркиз Безбур.
— Малика… Не надо, — произнёс Драго еле слышно.
— Я вижу, что вы не из тех, для кого мелкие личные интересы и глупые страхи важнее достоинства и сострадания, — продолжила она. — Я многое вижу в ваших глазах, маркиз Безбур. И горжусь, что рядом со мной находится один из самых достойнейших людей Порубежья.
Маркиз суетливо вытащил из кармана платочек и вытер пот над верхней губой:
— Драго, постели сзади плед.
Часть 10
Адэр положил на стол книгу в потемневшем кожаном переплёте. Мун не зря рассказывал полузабытую историю о столкновении ориентов с ракшадами. Не зря. Он словно предчувствовал, что правитель, зная о способностях древнего народа, обратится к ним с просьбой. Армии нет. Морская граница без охраны. Авось появится возможность выторговать себе фелюги или весь берег, а может, то и другое. Случай подвернулся, да только не срослось. Прежде чем принять важное решение, люди обычно обмениваются мнениями, спорят. А тут… взяли непонятно что, ткнули пальцем, и на тебе — ответ. Где логика? Они готовы заживо похоронить себя, своих жён и детей в море, и всё из-за так называемых «Откровений Странника». Это не Священное Писание. Скорее фолиант для гадалок и доверчивых простаков. Хотя Йола на простака похож только внешне.
Глядя на обложку без названия, Адэр облокотился на стол, прижал сложенные ладони к губам. Откуда у него, у человека, который не верит ни в дьявола, ни в Бога, безотчётный страх перед книгой, будто это вовсе не книга?
— К вам советник Силар, — проговорил Гюст и пропустил в кабинет главного стража.
Адэр накрыл фолиант папкой для бумаг, жестом приказал секретарю уйти, чем заслужил укоризненный взгляд, и указал на стул.
Крикс без предисловий перешёл к делу:
— Демобилизация граждан Порубежья из армии Тезара займёт намного больше времени, чем я думал, мой правитель.
— Сколько?
— Поэтапно от трёх месяцев до полугода.
— Сколько?! — воскликнул Адэр.
Трой Дадье нанёс удар! Неожиданный, продуманный, болезненный.
— Вам предлагают рассмотреть увольнение военнообязанных в запас, — продолжил Крикс. — Увольнение проходит быстрее, чем демобилизация. Но в случае необходимости моих… ваших людей,
