– Вы так добры!
Не сон ли это, не ловушка?
– Случается, – улыбнулся мужчина. – В столовую не успеете, поэтому…
Чашка с бодрящим напитком, звякнув, опустилась на стол рядом с тарелкой. Себе де Грассе добавил жареной ветчины и сдобную булочку.
Завтрак в компании темного мага после каши казался божественным. Даниэль с удовольствием отправляла в рот кусок за куском, в последний раз с таким удовольствием она ела дома, в Дорсете.
– Голова не болит?
Умяв содержимое тарелки за пять минут, Антуан поджарил себе еще один тост.
Леди Отой покачала головой. Ни капельки.
– Тогда после еды напишем вашему отцу и по дороге в академию заглянем на почту. Или таки Роберт Уоррен? – сделал паузу темный маг.
– При всем уважении к ректору, фамилия Уоррен мне не идет, – с набитым ртом заметила девушка.
– Какую же вы предпочитаете?
Показалось, или глаза Антуана хитро блеснули?
– Отой, разумеется.
Не прошло и пяти минут, как на столе появилась чернильница и лист бумаги. Сдвинув остатки трапезы к краю, де Грассе поставил их перед Даниэль, а сам отошел к окну, нежиться в лучах робкого осеннего солнышка. Оно только-только показалось в просвете домов и одарило преподавателя золотистым ореолом пылинок. Девушка невольно залюбовалась – больно эффектно смотрелся темный маг со сложенными на груди руками. Черты лица смазало освещение, деталей одежды толком не разглядеть, осталось только общее впечатление силы и бесконечной уверенности. Стоявший перед леди Отой человек знал себе цену и давно сжился со своим ремеслом. Такой способен как научить, так и защитить.
– Хотите еще раз поцеловать?
Даниэль вздрогнула и заморгала.
– Вы так пристально на меня смотрите.
Нотки самодовольства в голосе Антуана вывели девушку из состояния задумчивости. Она подобралась и дернула плечиком:
– Мужчин я целую исключительно в пьяном виде после смертельной опасности.
– Останетесь старой девой.
Де Грассе отлепился от подоконника и, собрав чашки, положил их в мойку. Тут же, словно повинуясь заклинанию, открылся кран, в таз полилась вода, и невидимые руки принялись мыть посуду.
– Используете рабский труд домовых? – прищурилась Даниэль.
Слова о старой деве задели, но девушка крепилась, не рвалась в бой. Антуан провоцировал, не стоит превращаться в бесплатное развлечение.
– Лучше они, чем ваша очередная уборка. Других студентов поблизости нет, приходится тратить свои кровные.
Из струи воды показалась мохнатая рыжая голова с густой окладистой бородой. Ее обладатель, вытерев лоб в мыльной пене, важно поднял палец:
– Кровь только моя, маг еще тот скупердяй!
Де Грассе обернулся к домовому, и тот предпочел исчезнуть.
Водопроводный кран закрылся, чашки активно завертелись во вспененной воде.
Даниэль не стала обсуждать чужие трудовые отношения и, заправив перьевую ручку чернилами, вывела приветствие. Антуан стоял рядом, контролируя процесс.
– Стоп! – Он положил руку на запястье девушки, когда на листе появилось начало фразы: «Мне стало известно…» – Дальше под мою диктовку.
– Но это личное! – возмутилась леди Отой.
– То есть с ректором и личем разберетесь сами?
Возражений не нашлось, и Даниэль покорно написала письмо с чужих слов. Оно вышло менее эмоциональным, зато более содержательным. От лица дочери Антуан интересовался, отчего лорд Отой не сообщил ей о грядущей помолвке лично, намекал, что ей известно о связи семьи с личем: «Вы проводили некий ритуал над моим телом, вселили в него чужую сущность. Как не спрашиваю, меня интересуют причины. Ваше молчание может дорого обойтись нам обоим. Лич не станет дожидаться помолвки и предъявит свои права». В конце, уже сама, Даниэль приписала: «Темный дар мне нравится, отказываться от него я не намерена, равно как выходить замуж по щелчку пальцев. Ваше согласие и несогласие в данном вопросе ничего не значит».
– Напрасно.
Девушка подняла голову и встретилась с осуждающим взглядом преподавателя.
– Не стоит разбрасываться словами, рискуя испортить себе жизнь. Любовь к магии у женщин проходит быстро.
С языка рвалась колкость, но Даниэль сдержалась. Слова де Грассе прозвучали как совет, а не как обычное замечание. И во взгляде промелькнуло нечто такое, отголосок былой жизни. Рот дернулся в кривой гримасе, девушка не заметила бы ее, если бы не наблюдала за преподавателем. Дорого бы она дала, чтобы заглянуть в его мысли!
– Будете перечитывать?
Воспоминания Антуана явно тяготили его, и Даниэль милосердно вернула хозяина дома к реальности. Хотя бы из корыстных побуждений: темный маг в дурном настроении основательно испортит день окружающим.
– Нет, можете запечатать.
В кабинет де Грассе по-прежнему ее не пускал, воск принес сам. Интересно, что же он там прячет?
Приложив к расплавленной кляксе кольцо с печаткой, Даниэль в нерешительности поднялась. Ну вот, завтрак окончен, письмо написано, пора уходить. Возвращаться в академию не хотелось: там Антуан де Грассе превратится в прежнее чудовище, а девушка вновь станет бояться каждой тени. Лучше задержаться на кухне. Окончательно проснувшись после кофе, леди Отой поняла, как тут хорошо. Пусть Антуан не коллекционировал слоников в горке, не увлекался вышитыми салфетками и майоликовыми декоративными тарелками, в комнате витал дух хозяина. В башне академии такого нет, душу де Грассе вкладывал в другое место. Дом, а не место ночевки. Взять хотя бы чашку – у нее скол, но преподаватель ее не выбросил. Почему? Очевидно, из-за полустершегося вензеля. Рассмотреть бы ближе, но неудобно. Или подстилка на стул, чтобы не мерзнуть зимними вечерами, – десятки мелочей, которые все вместе составляют портрет хозяина. Де Грассе из Бресдона виделся ценителем старины, надежности и уюта, а не мрачным мстительным темным магом. Он любил яркие краски, иначе бы не постелил разноцветный плетеный половик.
– У меня нет желания загонять лошадь, поэтому прогуляете половину занятий, – неожиданно обрадовал Антуан и тут же подсунул горькую пилюлю: – Вечером жду на индивидуальное занятие. Да, да, юная леди, – он с деланым сочувствием вздохнул, – за удовольствие нужно платить. Вы отлично повеселились вчера, пришла пора ударно поработать. А пока займемся вашим внешним видом. Бресдонские портнихи, безусловно, уступают дорсетским, но тоже на что-то способны.
– Вы собираетесь заказать мне платье?!
Даниэль едва не задохнулась от удивления, начисто позабыв о недавних колкостях. Хороший бальный наряд стоил дорого, и его точно не покупали посторонние люди. Обычно траты брал на себя отец или муж, в крайнем случае жених. Де Грассе мог отделаться бы танцами и парой комплиментов.
– Я обещал и свое слово держу. – Преподаватель потянулся за накинутым на свободный стул пиджаком и надел его. – Готовы или подождать?
Черный бархат заструился по рукам и спине – оптическая иллюзия из-за игры света и фактуры, но Даниэль на миг показалось, будто движение передалось и броши-змейке на лацкане. Она повернула голову и подмигнула. Девушка моргнула, и иллюзия пропала. Интересно, де Грассе, как и Аргус, носил настоящую змею? Леди Отой сомневалась, что темный маг в чем-то уступал старшекурснику.
– Почему некроманты выбрали символом змею?
Вопрос застал Антуана врасплох. Он насупился, пытаясь постичь законы
