– Лича.
Даниэль сама себе не поверила бы, в голосе отчетливо читалась ложь: слишком резко, слишком быстро и сухо прозвучало слово. Вот и Антуан усмехнулся.
– Я… я лучше в уголочке у лестницы.
Сбежать бы, но инстинкт самосохранения велел оставаться на мельнице.
Ладони снова вспотели, уже не от страха – от волнения. Сердцу было тесно в груди, дыхания не хватало, и, воспользовавшись темнотой, девушка расстегнула верхние пуговицы платья. Легче, увы, не стало.
– Иди сюда!
Даниэль коротко взвизгнула, когда сильные руки рывком притянули к груди, опрокинули на спину. Она забилась, словно птица в силке, а потом обмякла, ощутив тепло ладоней Антуана. Они лежали на бедрах, совсем не там, где полагалось держать руки преподавателю. Юбка не очень длинная, если захочет, Антуан задерет ее и… Даниэль никак не могла понять, хотелось ли ей этого «и». Теперь она едва слышала сердце сквозь рваное дыхание.
– Не надо!
Как жалко и фальшиво!
Одна рука де Грассе осталась на месте, вторая скользнула вниз по ноге, рождая мурашки. Леди Отой одновременно страшилась и упивалась новыми ощущениями. Задержав дыхание, она напряженно ждала, пытаясь понять, как обычное движение способно рождать одновременно холод и тепло. Последнее растекалось по телу снизу вверх, тянуло лепестки к животу.
– Плохо ты обо мне думаешь! – Даниэль ахнула, когда шею обжег легкий поцелуй, напоминавший дуновение ветра. – Я не насилую студенток. И очень хорошо понимаю, чего ты боишься. Не стоит.
– Вы говорили, что целуете женщин только в губы…
Что она делает?! Но девушка решилась. Когда еще представится случай? Потом все станет по-старому, ведь, по сути, ничего и нет, только волшебство одной-единственной ночи. У каждого были причины поступать сейчас именно так, противно разуму и всем законам.
– Однако!
Антуан рассмеялся и отпустил девушку. Та разочарованно вздохнула. Слишком мало и слишком рано!
– Поцелуй меня! – потребовала она и попыталась на ощупь отыскать его лицо.
– Даниэль, ты, эм, соображаешь, что делаешь? – встревоженно поинтересовался де Грассе и отвел ее руку. – Я не собирался и не собираюсь соблазнять тебя на этом сеновале.
«Зато я собираюсь», – хотелось ответить леди Отой, но она промолчала. Лучше не говорить, а сделать. Пока преподаватель обескуражен, он легкая добыча. И Даниэль склонилась над ним, наугад ткнулась губами. В итоге угодила в подбородок. Начавшая пробиваться щетина щекотала губы – очередное новое ощущение. Как и вкус чужой кожи, прикосновение к волосам. Они тоже жесткие, как весь Антуан де Грассе.
– Даниэль!
А вот теперь темный маг сердился. Он без труда отстранил студентку и, удерживая ее лицо на уровне своего, вновь зажег магический огонек. Даниэль предпочла закрыть глаза: пусть хоть так она не увидит своего позора. Завтра ее вышвырнут из академии, а через пару месяцев сделают женой Роберта Уоррена – хотела близкого знакомства с мужчиной, получи.
– Вот что мне с тобой делать, а? – Вопреки ожиданиям голос Антуана звучал устало и задумчиво. – Не стану лгать, будто не завожу романов со студентками, но не таким образом.
– А каким? – обиженно буркнула девушка и таки открыла глаза. – В качестве замены наказаниям, когда у студентки выбора нет?
– Никаким! – огрызнулся де Грассе и, отпустив ее, передвинул подушку-мешок на новое место. – Забудьте, юная леди. Одно радует: на балу невесту изобразите идеально, Луиза не подкопается.
– Нет, вы скажите! – не унималась Даниэль.
Все внутри ее клокотало от ярости. Антуан посмел ее отвергнуть! Более того, поставить ниже неведомых прошлых пассий. Этого леди Отой стерпеть не могла. Де Грассе еще поплатится! Полная решимости отстоять свое достоинство, она уселась рядом с преподавателем, напрасно притворившимся спящим. Если потребуется, девушка просидит так всю ночь.
– Несносная девчонка! – в сердцах пробормотал Антуан и рывком сел, едва не задев ее лбом. – Встретил на свою голову!
Последующего Даниэль не ожидала.
Чужие губы оказались требовательными, настойчивыми. Там, в таверне, девушка не испытала и половины эмоций, которые обрушились на нее теперь. Она не помнила, как ее прижали к душистому сену, когда, не прерывая поцелуя, де Грассе всем весом навалился сверху. Мир сосредоточился на чужом запахе, таком желанном, рождавшем непонятное томление, руках, зарывшихся в ее волосы. Приоткрыв губы, Даниэль неумело вторила движениям мужчины, не сопротивлялась, когда его язык проник внутрь, обвился вокруг ее языка. Тело превратилось в желе, податливое воле Антуана. Мысли путались, руки бесцельно блуждали по спине мужчины. Сердце сжималось, но уже не от страха или беспокойства, а эйфории, будоражащей кровь, превратившей ее в раскаленную лаву. Даниэль тянулась к де Грассе, извиваясь, тесно прижималась к нему. Пожелай он, девичья честь осталась бы в памяти старой мельницы, но темный маг резко оборвал поцелуй, бесконечный, такой сладкий и запретный. Тяжело дыша, словно после изнурительной тренировки, приподнявшись на вытянутых руках, Антуан пристально смотрел на Даниэль. Раскрасневшаяся, растрепанная, она в изнеможении разметалась на сене. Желание еще не схлынуло, раз за разом накрывая удушливой волной.
– Стоп, леди, так далеко мы с вами не зайдем, – хрипло пробормотал темный маг и на минуту смежил веки.
– Почему?
Обиженная девушка попыталась сорвать очередной поцелуй, притянуть голову Антуана к себе – он не позволил. Приступ страсти прошел, де Грассе снова мыслил здраво в отличие от той же Даниэль. Ей по-прежнему хотелось запретного, чтобы слова отца не разошлись с правдой. Пусть Антуан ее соблазнит, она никому не скажет. Ему ведь тоже хотелось, девушка чувствовала. Он целовал ее не со скуки, дышал столь же рвано, как она, и еще… Тяжело обмануть бывшую ученицу колледжа целителей, даже если она неопытна в постели.
– По многим причинам. Да и с девственницами надо аккуратнее, – усмехнулся преподаватель и поправил взъерошенные волосы. – Мало того, что вечно не то сделаешь, так еще терзания насчет женитьбы. Хватит с вас поцелуев. Сомнительное вы одноразовое развлечение, Даниэль Отой!
– Я не развлечение и уж точно не одноразовое.
Волшебство момента лопнуло, словно мыльный пузырь. Оправив задравшиеся юбки, девушка застегнула платье и потребовала отдать ей мешок:
– Вы мужчина, вам удобства ни к чему.
– Тогда куртку верните, – мстительно ответил Антуан. – Она все же моя. И не жалуйтесь, если замерзнете или не сможете заснуть.
Надувшаяся Даниэль шумно выдохнула воздух и нехотя согласилась:
– Хорошо, я улягусь с вами, хотя после случившегося следовало бы поднять вопрос о вашем моральном облике. Министерство бы чрезвычайно заинтересовало количество одноразовых студенток.
– Хватит!
Темный маг хлопком в ладони оборвал разговор. Девушка не отважилась его продолжить. Может, де Грассе ей и симпатизировал, но без зазрения совести назначил бы суровое наказание за острый язык. Да и какие у нее права? Птичьи. Пусть спит с кем хочет, а ей останутся на память
