Ураганный ветер невиданной силы повалил Натана на камень. Упавший с потолка ястребом темный дар придавил лича. Огонь ритуального рисунка загудел, забился в бешенном танце. Рунические письмена отделились от пола и по дорожке крови перебрались на тело Натана. Он хрипел и бился в конвульсиях, не в силах вырваться из ловушки. Собственная кровь активировала ритуал и безжалостно выпивала жизненные и магические силы, все до последней капли. Выставив сложенные «лодочкой» ладони, Селестина черпала их из воздуха. Ее тело звенело, стало практически прозрачным.
– Ну хватит!
Ведьма отступила, и, никому не нужная, сила лича, пробив крышу, искрящимся столпом устремилась в небеса. Даниэль заметила в образовавшейся дыре силуэт дракона, а через пару минут в часовню ворвался сам ректор.
– Не успел!
Он раздосадованно ударил кулаком по притолоке.
– Плохих преподавателей набирали твои предшественники, даже ритуал бессмертия толком провести не могут.
Селестина опустилась на корточки рядом с Даниэль и пощупала ее пульс.
– Не надо бояться, все кончено, – проворковала она.
– Я бы на месте леди Отой боялся. – Роберт сделал пару шагов вперед и остановился против студентки. – Напившийся чужой силы урожденный опасен.
– Брось ты сказки рассказывать! – отмахнулась мнимая ведьма. – Сколько раз повторять: я не чистый урожденный, просто очень злой полукровка. И сейчас готовлюсь вкусить все прелести отката, поэтому, пожалуйста, займись Даниэль, а после доставь нас в академию.
Пока лорд Уоррен снимал с девушки чары лича, Селестина, вернее, де Грассе, принявший ее образ, едва доковылял до ближайшего угла. Силы резко покинули его, и темный маг рухнул на пол, чудом не расшибив лоб. Ректор метнулся к нему, но Антуан знаком дал понять, что все в порядке. Его трясло, словно в лихорадке, кожа приобрела болезненный желтый оттенок и походила на морщинистый древний пергамент. Оборотное заклинание начало разрушаться, словно змеиный хвост, чулком сползая от лица к ногам. Со стороны выглядело пугающе и тошнотворно. Но вот облик Селестины окончательно растворился, и на Даниэль смотрели знакомые карие глаза.
– Вы как? – встревоженно поинтересовался у девушки де Грассе, хотя ему впору было бы озаботиться собственным здоровьем.
– Спасибо. Вашими стараниями.
– И ректора. Он тут не для мебели.
– Послушай, – вмешался Роберт, – мне кажется разумнее…
– Скоро пройдет! – оборвал его Антуан и попросил: – Пожалуйста, оставь нас ненадолго одних.
Ректор понимающе кивнул и, прихватив останки лича – их надлежало сжечь, – вышел в темноту ноябрьской ночи.
Разговор не клеился. Смущенная Даниэль стояла вполоборота к де Грассе, прикрывая разодранное на боку платье. Жалко его, а еще жальче обручального кольца, которое неведомо когда соскользнуло с пальца. Лучше бы серьги, а не чужая фамильная драгоценность!
– Я очень виновата перед вами, Антуан. – Даниэль показала руку.
Темный маг рассмеялся:
– Пустое! Его легко найти.
Он по-прежнему выглядел плохо, немногим лучше покойника, хотя пытался бодриться. Под глазами стремительно наливались лиловые тени, скулы болезненно заострились, словно лицо усохло. Девушка по сравнению с ним казалась цветущей красавицей. По сути, она всего лишь замерзла, но не потеряла ни капли крови. Пощечина – сомнительное увечье, боль давно прошла.
– Может, вам врача?
Леди Отой растерялась. Она не понимала, что говорить, как поступать в таких случаях. Нужно помочь, посочувствовать, но примет ли Антуан ее участие?
– Не надо, – качнул головой де Грассе и, преодолев сопротивление тела, сел прямо. – Доучитесь до старших курсов, познакомитесь с этой крайне неприятной штукой.
– Так я останусь?
В глазах девушки забрезжила надежда.
– Разумеется, – без тени сомнения подтвердил преподаватель. – Если не провалите сессию.
– О, я постараюсь, очень постараюсь!
В порыве чувств Даниэль метнулась к нему, потянула руку к блестящему влажному лбу, но вовремя вспомнила: де Грассе чужой. Рука безвольно повисла, плечи поникли, и леди Отой отвернулась.
– Я хотел бы поговорить, Даниэль. Сейчас, пока не придется никому ничего объяснять. – Голос Антуана звучал набатом в ее душе: такой же тревожный, пусть и внешне спокойный. – Речь о вашем объяснении.
– Так глупо… Забудьте!
Если бы могла, девушка забрала бы те слова обратно. Де Грассе ее не любит и никогда не полюбит.
– Совсем забыть?
Легкая хитринка в его тоне заставила поднять голову, заглянуть в глаза магу. Темные, манящие, они затягивали, но не давали проникнуть в сокровенные мысли.
– Вы отчитали меня, велели держаться подальше – логичное решение.
– Я? – нахмурился Антуан. – Юная леди, не искажайте мои слова. Я всего лишь сказал, что не желаю вас соблазнять.
– Разве это не одно и то же?
Даниэль ничего не понимала. Чего он хочет?
– Нет, – выдохнул де Грассе и коснулся подрагивающими кончиками пальцев ее подбородка, понуждая не отрывать взгляда от своего лица. – Нет, маленькая Даниэль, это совсем другое. Ты неопытная студентка, тебе так легко угодить в сети мужчины, успевшего завести отношения не с одной женщиной.
– И вы решили за меня, да? – Кровь девушки медленно закипала. – Кого любить, с кем спать? Печетесь о моей репутации, словно папенька, хотя тревожит вас исключительно ваша. Что люди скажут, не уволит ли ректор? А я не ребенок, не ребенок, Антуан, и…
Темный маг не позволил ей договорить и поцеловал. Даниэль не собиралась оставаться на вторых ролях и быстро перехватила инициативу. Обхватив голову де Грассе, зарывшись пальцами в его волосы, она быстро доказала: слова леди Отой не расходятся с делом. Поцелуй меньше всего напоминал стыдливый и невинный. Де Грассе подготовил хорошую ученицу, которая все схватывала на лету и шла дальше, куда пока не осмеливался заглянуть преподаватель. Позабыв о холоде и слабости, о не самом романтичном антураже, парочка упивалась друг другом. Даниэль перебралась на колени Антуану и давала свои собственные уроки. Де Грассе тоже раздвинул рамки дозволенного: девичья грудь была слишком близко, чтобы не попытаться ее поцеловать. Леди Отой не возражала. Прикрыв глаза, она наслаждалась новыми ощущениями и, поправ нормы морали, потихоньку расстегивала крючки на платье, чтобы Антуану досталось больше.
– Ты серьезно?
Де Грассе предоставил ей шанс к отступлению, когда мягкая ткань опала на бедра.
– Более чем. Оттолкнешь, прокляну! – пригрозила девушка и движением руки окончательно перевела их отношения за грань учебных.
Больше не стесненная ничем грудь высоко вздымалась вовсе не от страха, а от переполнявших ее эмоций. Даниэль держалась так, словно на ней закрытая роба, с поистине королевским достоинством, а Антуан не мог оторвать взгляда от капельки бирюзы в манящей ложбинке.
– Ну, соблазняй, толкай на путь порока!
Леди Отой не просила – требовала. Де Грассе рассмеялся: настолько потешной казалась ее взрослость.
– Только самую капельку, потому что я не каменный. А после ты прикроешься: мы еще не договорили.
И он наклонился к острым холмикам, чтобы в следующий миг сорвать с уст Даниэль томный вздох. Антуан не торопился, ласкал губами и языком нежную кожу. Девушка плавилась под его руками. Приоткрыв рот, она наслаждалась неведомыми ранее ощущениями.
– Ой, кажется, я помешала! Ухожу, ухожу, пусть награда найдет героя.
Оба синхронно обернулись и увидели край мелькнувшей
