— Почему вы не утратили силу? — в лоб спросила у нее, вновь увидев в глубине карих глаз огненные искры.
— Заметила? — усмехнулась она, зажигая ближайшие свечи щелчком длинных пальцев.
— Сандер сказал, что кристалл забирает все.
— Забирает, — улыбнулась Валенсия. — Но ведь у всего есть предел. Есть он и у кристалла. До меня ему не приходилось иметь дело с повелителем целой Империи.
Я чуть воздухом не подавилась, весьма некрасиво вытаращив на родственницу глаза.
— Что значит — с повелителем?
— То и значит. — Женщина закинула ногу на ногу и хитро улыбнулась. — Не ожидала? Не переживай. Никто не ожидал. Ты знаешь, как раньше в Империи выбирали наследника божественной крови?
Я нахмурилась. Что-то подобное когда-то слышала.
— Папа говорил, что наследника выбирал сам огонь, — с сомнением ответила ей, не уверенная в том, что это правда.
— Совершенно верно. Столько лет все было хорошо. Огонь выбирал наследников-мальчиков — и все были счастливы, — произнесла она, устремив задумчивый взгляд на террасу. — Но все меняется. Когда наследнику было тринадцать лет, пламя неожиданно выбрало новорожденную девчонку… Только кого это интересовало? Правду скрыли, а сила осталась. Так что кристалл чуть не подавился, но все забрать так и не смог.
— Ясно, — тихо ответила ей.
Со мной так не получится. У меня кристалл съест все.
— Почему обряд решили провести так быстро?
— Кристалл затухает, — серьезно ответила женщина. — Совсем мало сил осталось. Ты тоже божественной крови и должна его чувствовать.
Я попыталась прислушаться к собственным ощущениям и ничего не почувствовала.
— Не знаю.
— Ничего, завтра ощутишь. Энергии немного, а это опасно. Кракены уже совсем близко подобрались к Кароссу. Как только кристалл затухнет, они сразу бросятся на остров и растерзают его на части. Сандер и так слишком долго медлил.
— Благословения получить не мог, — заметила я, вспомнив, что муж говорил об этом.
— Точно. Ты, главное, не бойся, — продолжила Валенсия. — Все пройдет быстро. Распластает тебя Сандер на алтаре, и все, не до нежностей там. Потом вообще сознание потеряешь, а завтра утром наступит долгожданная свобода.
— Свобода? А как же дети? — вырвалось у меня.
Эффект от этих слов получился неожиданным.
— Слава Сайрону, никаких детей. О нет, не надо мне такого. От них портится фигура. И уж точно я не захотела бы рожать Каарху.
— Почему? — спросила, поднимаясь.
Коленки чуть-чуть дрожали, но не смертельно. Падать в обморок не хотелось.
— Как почему? — отозвалась Валенсия. — Жить-то хочется. Сандер что, ничего тебе не сказал?
— Не сказал — что?
Я не стала говорить, что он вообще мне почти ничего не рассказывает и я все узнаю гораздо позже остальных.
— Что быть его амери страшно и опасно. А чаще всего — смертельно.
Пришлось вновь присесть на кровать, чтобы не упасть.
— Что? Но как? Почему?
— А ты думаешь, выносить столь сильного ребенка каждая сможет? О нет, не сможет. Даже огненным сложно, ведь мы практически утратили силы. А Каархи их сохранили и приумножили. Высосет младенец все, до капельки. Правда, говорят, если Каарх полюбит свою амери, а та ответит на его чувства, то сможет выжить. Только каково это? Полюбить и потом погубить?
— А мать Сандера? Она тоже погибла?
— Нет, — фыркнула Валенсия раздраженно. Сразу видно — не ладили между собой женщины. — Мне так не повезло. Фриона жива и весьма здорова. В свое время этот союз наделал много шума.
— Почему?
Ох, кажется, кроме этого, мне уже и сказать нечего. Сплошное «почему?».
Валенсия странно на меня глянула:
— Ох, милая, они держат тебя в неведении.
— Как и вы, — многозначительно протянула я.
— Потому что Фриона — дриада.
Надо прилечь. Срочно.
Я навзничь упала на кровать, прикрыла глаза и попыталась унять шум в ушах.
— Вы ошибаетесь, — тихо, но твердо ответила ей через пару секунд. — Это невозможно. Физически. У дриад рождаются лишь девочки. И точка. Никаких сыновей. Никогда и ни при каких условиях.
— Моему мужу тоже все так говорили. Но тем не менее Фрионе удалось совершить невозможное.
В голове все перемешалось. Слишком много информации — противоречивой, невозможной и невероятной.
Как в такое поверить?
А вдруг я еще сплю? И все это мне снится? Открою сейчас глаза и вновь окажусь в старой, продуваемой ветрами комнатке за покрытой сажей печкой. А если прислушаться, можно будет услышать, как гремит кастрюлькой няня, как шаркает по полу, едва передвигая ногами.
Но это лишь мои фантазии. Мягкая кровать никуда не делась, воздух пропитан солью, а заходящее солнце определяет мою судьбу.
— Но как? — пробормотала я, открывая глаза и рассматривая потолок. — Как у нее получилось?
— Я ломаю над этим голову уже несколько десятилетий. Она просто исчезла на девять месяцев, а вернулась уже с ребенком.
— Мне интересно. Здесь вообще есть что-то простое и легкое? За что ни возьмись, все с секретом и какими-то тайнами.
Валенсия расхохоталась.
— Ох, дорогая моя, это только начало. Тебя еще совету не представили.
— А им-то что нужно? — несколько раздраженно бросила в ответ.
— Как что? — усмехнулась женщина. — Будучи женой Сандера и представляя императорскую династию, ты владеешь половиной острова.
Вот так живешь и не знаешь, что, оказывается, владеешь половиной острова.
— А я все думала, что это Ниардо так вокруг меня вьется? — произнесла с тихим смешком после нескольких секунд молчания.
Больше никаких эмоций новость не вызывала.
— Сын первого? Смазливый мальчишка. Все к тебе порывался попасть, Сандер не пустил. Но ты с выбором не спеши.
— Каким выбором? — рассеянно отозвалась я и вновь поднялась с кровати. Неловко переставляя ноги, подошла к балкону, хватаясь за стену, чтобы не упасть.
Где же ты, магия жизни? Почему не приходишь на помощь?
— Официального фаворита.
И эта туда же.
