– Ага. Но он, знаешь ли, по крайней мере делает, как говорит.
– О да. Он к этому относится совершенно серьёзно.
– Ещё как, – ответила Вики. – И мир в самом деле стал бы лучше, если бы каждый думал, как он.
– Верно.
– Впрочем, мир стал бы лучше, если бы каждый просто думал.
* * *Впервые после развода – впервые после того, как я снова стал жить один, – я вернулся к некоторым привычкам своей студенческой жизни. Не полностью, ясное дело (я любил крафтовое пиво, а вот «Крафт»-ужин[88] не очень), но я питал слабость к удобству приготовленного в микроволновке попкорна и разогрел себе упаковку. Я взял её с собой на диван, поставил лэптоп на скамеечку для ног, отрегулировал его так, чтобы меня было хорошо видно, и запустил Скайп. Оставалось ещё две минуты до восьми часов – времени, когда мы договорились сегодня созвониться с Кайлой. Аккаунт ещё был в офлайне. Я лениво просмотрел список других моих контактов: адвокат Хуан Гарсия был онлайн – предположительно в Калифорнии; моя бывшая жена Анна-Ли тоже была онлайн – и я с тоской представил себе, как Верджил играет где-то поблизости от неё. Мой маленький мальчик. Я сделал глубокий вдох и выдохнул, медленно и печально.
Часы на рабочем столе сменились на 20:00, но Кайла так и не появилась; обычно она была одержима пунктуальностью, как свойственно многим учёным. Я погрыз попкорн, заглянул в «Фейсбук» и «Твиттер»; но прошло 20:10, и я уже потянулся, было, закрыть лэптоп, но заметил, что значок её аккаунта сменился с «офлайн» на «онлайн». Я выбрал «Видеозвонок», сел прямо, пару секунд послушал скайповский сигнал вызова и затем, как это часто бывает, услышал Кайлу раньше, чем увидел.
– Джим? – сказала она; в голосе звучало беспокойство. – Слава богу ты ещё онлайн.
Я начал было говорить «У тебя всё…», когда наконец появилось изображение. Сначала оно было тёмным – фон ярче, чем её лицо, – но потом камера перенастроилась, и лицо проявилось: левая сторона залита кровью, рыжие волосы сбиты набок.
– Господи! – воскликнул я, почувствовав, как вдруг резко ускорилось биение сердца. – Что случилось? Ты в порядке?
Она сделала глубокий судорожный вдох.
– Со мной всё будет о’кей. Просто напугалась до смерти.
– Расскажи, что случилось.
– Здесь полный дурдом. Я остановилась на светофоре, и толпа окружила машину и начала её раскачивать.
– Боже. Зачем?
– Не знаю. Но тут у нас тоже бунтуют, как в Виннипеге вчера.
– Из-за хоккея?
– Без понятия. Я уехала от них, но врезалась в другую машину. Кто-то меня подрезал, пытаясь уйти от толпы.
– Чёрт знает что.
– Слушай, мне надо умыться. – Я думал, она собирается завершить разговор, но вместо этого она сказала: – Сейчас… – и изображение задёргалось и размазалось, когда она взяла макбук в руки. На экране замелькали стены и потолок её квартиры, а потом, через несколько секунд, она, по-видимому, поставила компьютер на полку в ванной. Я смотрел сбоку на то, как она склоняется к зеркалу и коричневой губкой промакивает разбитое место на лбу; губка при этом стала малиновой.
– Может быть, тебе надо к доктору?
– Парень на эвакуаторе сказал, что если ты можешь передвигаться, то лучше сегодня к ним не ходить: приёмные покои забиты во всех больницах города. – Она включила воду – мне её звук показался непривычно громким – и умыла лицо. – Вот, – сказала она. – Всё не так плохо. Зашивать ничего не надо.
– Дай я посмотрю.
Кайла склонилась к камере, и я осмотрел порез; она была права в том, что все, по-видимому, заживёт само, хотя кожа вокруг стала темнее с тех пор, как она впервые появилась на экране.
– Чёрт возьми, – сказал я. – Хотел бы я быть там.
Кайла отодвинулась от камеры.
– И я бы этого хотела, дорогой. – Она посмотрела куда-то за пределы кадра, туда, где, как я знал, в её ванной располагалось маленькое оконце матового стекла. – Ночь только началась, и, я подозреваю, худшего мы ещё не видели.
* * *Мы с Кайлой поговорили ещё немного, потом ей понадобилось успокоить Райан: девочка была напугана постоянным воем сирен и противоугонной сигнализации, на который иногда накладывались звуки выстрелов.
В окрестностях моего дома ничего такого в ту ночь не было слышно, и я, пока не включил телевизор, даже не знал, что беспорядки продолжались в центре Виннипега так же, как и в Саскатуне, и, по мере того как развивался выпуск новостей, ещё в Ванкувере, Эдмонтоне, Торонто и Монреале. Хотя на некоторых кадрах можно было видеть, как люди продолжают делать вид, что всё дело в хоккее (они были одеты в футболки и потрясали клюшками, как дубинками), было ясно – по крайней мере мне, – что большинство скорее попросту мародёрствует среди хаоса либо устраивает хаос ради самого хаоса. В этот раз катализатором стал хоккейный матч; в Сан-Франциско в 2019-м – новые правила дорожного движения; в Фергюсоне в 2015-м – годовщина несправедливого решения суда; в Ноксвилле в 2010-м – переход тренера футбольной команды колледжа в команду соперника. Не важно, что стало искрой, – подобный пожар может разжечь что угодно и где угодно.
Конечно, были времена, когда всё шло в другую сторону. В 2015 году за одну только неделю Верховный суд США поддержал программу «Обамакэр»[89] и постановил, что однополый брак является конституционным правом, а флаг Конфедерации начали спускать по всему американскому Югу, в то время как «Амазон», «Сирс» и «Воллмарт» прекратили продавать товары с его изображением. «Фейсбук» был морем радуг и «дай-пять». Люди, которые надеялись и молились именно о таком, не могли поверить, как быстро развернулась волна прилива. В то время светлая сторона Силы оседлала волну – сегодня, к сожалению, бал правила тёмная.
Я видел, как премьер Ненши призывает к спокойствию, интервью с мэрами городов и шефами полиции, уговаривающими людей оставаться дома. Даже американские каналы освещали беспорядки в Торонто, которые, похоже, прокатились по всей Янг-стрит от Харборфронта до Блур; время там на час позже, а это означало, что полночь уже прошла, так что технически это был уже третий день беспорядков в Канаде.
В конце концов я поднялся с дивана, взял пакет с попкорном, в котором всё ещё постукивали несколько нераскрывшихся зёрен, отнёс его на кухню и выбросил в мусорку. А затем, медленно и печально, побрёл к кровати, надеясь, что разум всё-таки возобладает, несмотря ни на что.
33На следующий вечер мэр Виннипега убеждал жителей оставаться дома. Официально комендантский час не вводился, но я так и сделал – смотрел телевизор и бродил по Интернету с планшета.
К этому времени полиция уже перестала справляться с насилием
