— Мертвы, господин, — понурил голову офицер, затем, что-то вспомнив, полез рукой за пазуху. — Долимар оставил вам это.
Лицо Декара стало еще более суровым. Он молча взял протянутый Гилкером мятый клочок бумаги и углубился в чтение. С каждым словом его лицо становилось все мрачнее и мрачнее. Он поднял внимательные глаза на Гилкера.
— Кто еще видел эту бумажку?
— Никто, господин. Я тоже не осмелился заглядывать в личное послание, — на лице солдата не дрогнул ни один мускул.
— Хорошо.
Декар ненадолго задумался. Затем он поднес листок с посланием к ближайшему факелу и дождался, пока она полностью не обратится в пепел в его руке.
— Разбиваем лагерь, — приказал генерал ожидающему офицеру. — Держать оборону посменно и постоянно укреплять баррикады на мосту. Проследи за выполнением.
Неожиданно генерала сильно повело, и он повис на руках подскочившего Гилкера.
— Лекаря! Живо! — закричал офицер, вглядываясь в посеревшее лицо Декара. Его руки крепко обхватили генерала, не давая тому упасть.
«Да у него вся спина в крови!» — запоздало понял Гилкер, дотронувшись до мокрой и липкой рубашки под кожаным доспехом.
— Пошел он в задницу с такими приказами, — едва слышно прошептал Флэймдор и провалился в черноту забытья.
Глава 37
— Ваш… Кхм… — тучный мужчина сдержанно кашлянул, выждал небольшую паузу и продолжил. — Покровитель…
Он говорил так, словно с трудом подбирал слова и старался случайно не задеть или не обидеть собеседника. Просто образец вежливости и учтивости. Алиессу внутренне передернуло от отвращения к этому человеку. К остальным двоим мэйрам в комнате она испытывала такие же чувства. Но этот толстяк, вальяжно рассевшийся в огромном кресле, поставленном на небольшой каменный подиум, словно трон правителя, был противнее всех. Алиессу раздражало в нем абсолютно все — от потной лысины на макушке толстой головы с обвисшими щеками до ног, воняющих порой так, что становилось дурно, даже не смотря на искусные маскирующие заклинания. Но больше всего бесила его манера говорить. Его покровительственный тон, полный снисхождения и обманчивой заботы, в котором так и сквозила ложь вперемешку с презрением. Слова толстяка неизменно складывались в двусмысленные фразы, от которых так и несло унижением оппонента и собственным превосходством.
Вот и сейчас Лур Мидэль, глава Златоглавого ордена Алой Цитадели, не удержался от колкости в ее адрес. Покровитель! Всемогущие Темные Боги! Не дор-мэйр и даже не любовник!
«Я с ним трахаюсь, господа, — хотела сказать вслух Алиесса. — Чего уж там, можете звать его просто Дор-Кобелем, а меня — Сукой!»
Но, конечно, благоразумно промолчала, всем своим видом показывая искреннее внимание и уважение к мерзкому толстяку и его тошнотворным речам. Глава Златоглавых был вторым по влиянию мэйром на Солхе, а с недавних пор претендовал и на первое место. И имел для этого достаточно оснований. Вести себя с ним иначе было бы глупо и опасно даже главе Разящих.
— Да… Кхм… Ваш покровитель, обворожительная Алиесса, — продолжил мэйр, не сводя цепкого взгляда из-под заплывших жиром век с женщины напротив, подмечая каждую мелочь в ее поведении. — Кажется, очень сильно промахнулся. Или просчитался, как вам будет угодно.
Лур Мидэль выждал точно рассчитанную паузу, давая Алиессе принять его слова, в которых прозвучал вызов дор-мэйру. Никто вслух не смел критиковать Фэндала, тем более, в присутствии главы ордена Разящего Льда. До этого времени.
Алиессе было что сказать на этот выпад, но и в этот раз она промолчала, хотя должна была силой затолкать эти обвинения обратно в глотку наглеца. Ее молчание приняли с благосклонностью.
— Ни для кого из присутствующих в этих покоях не секрет, что дор-мэйр слишком одержим своей идеей о мистической силе, запрятанной, якобы, в Мертвом Лесу. Он вынашивал эту непонятную нам цель несколько лет, ставя ее превыше всего. Даже превыше благополучия Солха.
— В чем же, по-вашему, он промахнулся? — спросила напрямую Алиесса, давно считавшая, что единственный серьезный просчет Фэндала был в том, что он не убил Мидэля, стоило тому встать во главе Златоглавого ордена, контролирующего экономику всего Солха.
Все эти встречи и разговоры ей уже успели порядком надоесть, но отказаться от них Алиесса не могла. Стоило только Фэндалу, которому быстро наскучило править сворой голодных собак, отойти от управления Алой Цитаделью, добрые помощники набросились со всех сторон. Они во все горло кричали о величии мэйров, которое будет достигнуто с их скромной помощью. В первое время достижение этого самого величия сводилось к беспощадной резне глоток друг другу по ночам, чтобы свести количество доброжелателей к приемлемому минимуму. Фэндал презрительно махнул рукой на такой энтузиазм и с головой ушел в свои исследования, все реже появляясь на собраниях и советах, а потом и вовсе перестал участвовать в жизни Солха, оживляясь лишь тогда, когда ему что-то было нужно для себя.
Его безразличие было истолковано сильнейшими кланами как поощрение, и борьба в верхах вспыхнула с новой силой. Довольно быстро власть сосредоточилась в руках Лур Мидэля, хитрого и жестокого мэйра, который быстро сплотил вокруг себя большое количество сторонников, попутно без жалости уничтожая противников. Он занял ключевой пост Златоглавого ордена. Торговля и казна оказались полностью под его контролем. Мидэль возвысил своих преданных людей из клана Лур, щедро раздав ключевые должности, не забыв и о сторонниках из других дружественных кланов.
Постепенно этот расчетливый спрут сумел протянуть щупальца во все ордены. Подкупы, шантажи и убийства превратили самостоятельные структуры Алой Цитадели в один огромный организм, мозгом в котором стал Мидэль. Из всех глав орденов свое положение сохранили только Вальдэн и Алиесса, которые вроде бы руководили своими орденами, но реального права голоса в совете давно не имели. Старого мэйра, сутками пропадающего или в архивах, или в своем кабинете, не воспринимали как угрозу всерьез. Пара его заместителей прекрасно выполняла всю необходимую работу и задания Мидэля.
С Алиессой же еще считались и не трогали, зная, что она приближенная Фэндала и имеет влияние на сильнейшего мэйра. Но с каждым разом ее использовали все наглее и наглее. Если начиналось все с просьб и дорогих подарков, то теперь ей просто вежливо говорили, какую бумагу она должна подсунуть Фэндалу и где дор-мэйр должен поставить росчерк пера. Вот и сейчас ее вызвали в покои Лур Мидэля лишь потому, что требовалась услуга или информация. А может, и то, и другое.
— Дело не в самой ошибке, а в ее последствиях для Солха! — с жаром выпалил Этрон, худой юноша с горящим взглядом фанатика, глава боевых мэйров, находящихся в составе ордена Разящего Льда, которым и руководила Алиесса. По крайней мере, ей еще так хотелось думать.
Этрон был любимчиком Лур Мидэля. Лишь благодаря его вмешательству вспыльчивый мальчишка, которого не раз наказывала сама Алиесса, сумел взлететь на второй
