Еще недавно обворожительная и грациозная рыжая красотка, Селисса переползала с крыши на крышу в Западных Кварталах в ужасном виде. Разорванное почти в лохмотья платье было перемазано кровью и сажей, ободранные руки и босые ноги покрывали синяки и ссадины. Некогда роскошная грива рыжих волос, гордость хозяйки, превратилась в страшную копну отвратительного бурого цвета. Лицо покраснело и опухло от слез, горло першило, а нос жгло от висевшей в воздухе каменной пыли, которую вновь и вновь поднимали вверх сильные и резкие порывы ветра. Селисса Фирис, боевая мэйра далеко не из последних на Солхе, ползла на животе по грубым доскам грязных крыш, напрочь забыв о гордости. Единственное, о чем думала девушка — как выбраться живой из этой смертельной ловушки. И пока у нее это неплохо получалось.
Селисса ползла вперед, инстинктивно стараясь оказаться подальше от башни, точнее, ее развалин. Девушка старалась не замечать происходящего внизу. Мэйра, две трети своей жизни идущая рядом со смертью, вздрагивала и замирала всякий раз, когда снизу доносились истошные крики разрываемых заживо на части мертвецами людей. Единицы чудом выживших, успевших забраться на крыши, были в таком же потрясении, как и мэйра. Некоторые из них так же бесцельно ползли в разные стороны в бесплодных поисках спасения, другие сидели, обняв колени, и тряслись от ужаса. Селисса не обращала на них внимания и продолжала ползти.
Снизу, на земле, царил кровавый хаос. Нежить с жуткими воплями носилась по грязным улочкам в поисках новой крови. Они врывались в запертые дома, просто выдавливая двери и ставни окон массой, в поисках живых, и с остервенением рвали теплую плоть зубами. И это были не те жалкие мертвецы, что умели поднимать колдуны пустыни Нод, не говоря уже о ее собственных опытах. Нет, эта нежить носилась почти со скоростью обычного живого человека, с силой рвала и сметала все на своем пути. Там, где было препятствие или отпор, будь то перегороженная брошенной телегой улочка или редкие вооруженные мужчины, пытающиеся отбиться в глухих подворотнях, мертвецы скапливались, а потом просто задавливали оравой. Возможно, если бы тварей не было столь много, даворцы смогли бы удержать их на площади у разрушенного маяка. Селисса видела, что стражников было вполне достаточно для перекрытия всех ходов в город. Но жуткий взрыв заметно проредил даворцев, попутно пополнив ряды противника. Нежити вокруг было слишком много, и ее число только росло.
Селисса и представить себе не могла, насколько должна быть сильной магия, чтобы породить такое. Все ее знания о некромантии рассыпались прахом. Темные Боги! Ну не могла магия удерживать такое количество объектов так долго! Пять, пусть даже десять поднятых подобных мертвецов казались Селиссе непомерным колдовством, на которое не был способен даже дор-мэйр со своей свитой.
Но время шло, а магия не исчезала. Толпы и толпы мертвецов, заполонивших улицы, росли с ужасной скоростью за счет своих жертв, пополнявших ряды тварей. Такое обращение было вообще за гранью понимания Селиссы. Ее разум протестовал против увиденного. Всесильные Темные Боги! Как могли жертвы нежити становится такими же?!
И совершенно не имело значения, были ли у них обе руки или ноги, почти оторванная голова или кишки, вывалившиеся наружу из вспоротого живота, мертвецы с дикой яростью кидались на поиски новых жертв. Как могли мертвецы, от которых остались лишь верхние части тела, ползти за себе подобными? Даже колдуну пустыни для поднятия нужно было практически целое тело. А тут…
Размах чужой силы и эффект магии были запредельными. Селисса понимала, что все маги Солха не смогли бы сотворить и десятой доли этой некромантии, даже сложив силу воедино. А источник чужой мощи легко угадывался даже без применения магии в дымящемся котловане, оставшемся после взрыва. Эта таинственная сила, засевшая там и словно наблюдающая за происходящим со стороны, пугала Селиссу гораздо больше нежити внизу, поэтому она и старалась убраться как можно дальше от площади, смутно догадываясь, что все главные сюрпризы еще впереди, а значит, нужно было уносить ноги.
В первые мгновения кошмара мэйру спасла реакция. А еще предчувствие, заставившее спрыгнуть с крыши обратно, на чердак дома, где минутой раньше она расправилась с наемником. Мощь творимого заклинания всколыхнула эфир так сильно, что откат, который вот-вот должен был ударить по мэйре, выставившей свою самую крепкую защиту, уничтожило без следа. Как и саму защиту. Напуганная Селисса попыталась заново создать защиту, но из этого ничего не вышло. Магические потоки, мгновенно отзывающиеся по первому желанию мага, исчезли. Рыжая мэйра попыталась еще раз, но результата снова не было. Напрягая последние силы, Селисса на мгновение заглянула в астрал и тут же судорожно оборвала простое заклинание.
Магические потоки не исчезли. Они остались там же, где и были. Вот только теперь они стали совершенно другого цвета. И это было совсем не похоже на то, что она видела возле порта — зеленое свечение поверх голубого. Нет, всегда голубые грэны почти ослепляли сочной зеленью струящейся по ним энергии. Одновременно с тем, как безжизненное тело наемника начало шевелиться, Селисса с ужасом осознала свою полную магическую беспомощность. Она совершенно не могла колдовать. Мысль о том, чтобы попытаться использовать зеленые потоки, она сразу отбросила, стоило только в памяти возникнуть той боли, которую она испытала у порта, когда создавала заклинание поиска при помощи измененных потоков. Откат от таких грэнов наверняка был бы просто чудовищным. Скорее всего, она даже не успела бы перекинуть его на жертву, если бы, конечно, эта жертва была бы рядом.
Растерянная Селисса не заметила, как мертвый наемник зашевелился. Только когда мертвец неуклюже встал на ноги и замер, словно истукан, покачиваясь так, будто был пьян, а не мертв, мэйра увидела его. Впервые в жизни Селисса Фирис, всегда сохранявшая ясность ума и выдержку при любой опасности, запаниковала. Нет, она не бросилась прочь с истеричными криками, или наоборот, не забилась в угол, вереща от ужаса. Животный страх, вцепившийся в ее сознание, был настолько сильным и всепоглощающим, что мэйра впала в оцепенение прямо напротив стоявшего мертвеца. Все мысли разом исчезли из ее головы, оставляя вместо себя звенящую пустоту. Тело словно одеревенело и больше не слушалось ее.
— Смертным — смерть…
Селисса почувствовала, как живот скрутило ледяным холодом в тугой узел. Чужой голос в ее голове был полон ненависти и нечеловеческой злобы. А еще в нем прозвучало злорадство и даже какая-то извращенная ирония. Так, словно его обладатель слишком долго ждал желаемого, страдая и даже умирая в этом ожидании, и вот, он получил свою награду.
За миг до того, как мертвый
