Корчмарь Изя тихо сидел в своём углу за стойкой и прислушивался к разговору посетителей. Что-то он не расслышал, что-то не понял, но реши, всё-таки сообщить управляющему поместьем Костюшко, что крестьяне высказывают недовольств! хозяином. А с хозяином Сехновичей и с их управляющим у Изи должны быть хорошие отношения.
На дворе стоял уже второй месяц осени 1760 года. В октябре листья деревьев приобрели пёструю окраску, и в тихий осенний и солнечный день деревья радовали глаз красивым цветным убранством. Это было то время года, когда листья сохранял ещё свою жизнь и не отрывались от родных веток Деревья же замерли в ожидании наступления первых заморозков и дождей, оживляя природу ярким жёлтым и красным цветом.
Тадеуш засмотрелся на эту картину осенних красок, сидя у окна в классе. Однако вспомнив, что ещё не прочитал заданный урок по французскому языку, опять раскрыл лежащую перед ним книгу. Внезапно его чтение было прервано: внимание Тадеуша отвлёк звук въезжающей во двор школы крытой повозки. Она сразу подъехала к зданию школы, и из неё вышла женщина с очень знакомым лицом. Всмотревшись в очертание приезжей, он чуть не вскрикнул от удивления: это была его мать!
Женщина была одета во всё чёрное, и это было тоже удивительно — ведь Тэкля не любила чёрный цвет, а тем более чёрный платок, который сегодня был наброшен на её голову. Тадеуш выскочил из класса во двор и бросился навстречу матери. Тэкля, увидев сына, тоже поспешила к нему. Обнявшись, мать и сын так и стояли некоторое время, пока Тадеуш не поднял к матери глаза, в которых читался уже известный им обоим вопрос.
— Горе у нас, сынок. Осиротели мы, — услышал Тадеуш от матери страшные слова. Тэкля всхлипнула, и слёзы покатились из её больших красивых глаз. — Отец погиб, и я приехала за вами. Тяжело мне сейчас одной за хозяйством смотреть, помощь ваша, дети, нужна, — продолжила она, гладя Тадеуша по голове и целуя его одновременно.
Тадеуш ничего не мог сказать матери в ответ, растерянный от услышанной новости. Как гром среди ясного неба стали для него слова матери. Его отец погиб?! Как такое могло случиться? Это значит, что он больше никогда-никогда не увидит отца, не поговорит, не поедет с ним на охоту, как он обещал, когда вёз его с Иосифом на учёбу в Любешово? В голове Тадеуша всё смешалось: учёба, сообщение матери о смерти отца, мысли о его дальнейшей судьбе и о будущем всей семьи.
Тэкля заметила растерянность сына и пожалела, что сразу, без подготовки рассказала ему о смерти Людвига. Слишком юн был ещё её сын, и слишком близко к сердцу воспринял он известие о смерти отца.
Тэкля вытерла слёзы, поправила платок на голове и спросила:
— А где Иосиф? Где можно увидеть пана директора?
— Иосиф в библиотеке, а пан директор у себя. Пойдём, я тебя отведу к нему, — ответил сразу Тадеуш и, взяв мать за руку, повёл её в здание школы.
Директор был извещён о приезде Тэкли и о смерти её мужа ещё неделю назад. Тэкля прислала письмо в Любешово и сообщила директору, что в связи со смертью супруга собирается забрать из школы сыновей. Директор не стал отговаривать её, понимая, как ей сейчас тяжело одной. Хотя про себя он сожалел, что дети Тэкли не полностью окончили учебный курс школы. Особенно жаль было, что младший из её сыновей сейчас прекращает учёбу, может быть, даже навсегда. Тадеуш действительно отличался от Иосифа тем, что быстро усваивал материал, был более способный, чем его старший брат, к изучению иностранных языков и особенно радовал учителя математики. Мальчик быстро понимал и легко решал математические задачи, которыми дополнительно нагружали учеников, особенно тех, кто быстро их решал на уроке в основное время.
Священник после получения письма от Тэкли не стал говорить ничего детям, так как об этом просила их мать. Он встретил её в кабинете и первым подошёл к ней, протягивая для поцелуя руку. Потом перекрестил её и посадил перед собой на стул.
— Так вы всё-таки решили забрать сыновей? — спросил он Тэклю, сочувственно кивая головой. — Это ваше право. Однако я дам вам совет: если получится, то отправьте со временем младшего сына на учёбу в Вильно или Варшаву.
Директор школы говорил искренно: он внимательно наблюдал за учёбой этого мальчика и даже предполагал со временем дать тому рекомендации для дальнейшей учёбы в университете столицы. Но, видимо, не судьба.
— Очень уж способный у вас сын, — продолжал он хвалить Тадеуша. — Другие мальчишки еле высиживают своё время на уроках, выбегают во двор помериться там силой, таская друг друга за вихры, а ваш всё время что-нибудь читает.
Тэкля слабо улыбнулась, представляя подобную картину.
— Спасибо вам за всё: за детей, за участие, — ответила тихо она. Ей было неловко при сыне рассказывать директору школы о том, как погиб муж. Но священник уже и так всё знал не только из её письма: пару дней назад у него гостил воевода. Он и рассказал все подробности убийства Людвига Костюшко его собственным крестьянином.
В тот злополучный день делегация от крестьянской общины пришла в имение Костюшко с очередной челобитной, но разговор с хозяином опять не получился, а все делегаты были выгнаны им со двора. В тот же день Людвиг Костюшко сам прибыл в Сехновичи для разбирательства, прихватив с собой пару слуг.
Во дворе одного из его крепостных крестьян Петра Немировича слуги Людвига слишком недвусмысленно стали приставать к его красавице жене. Пётр не выдержал таких оскорблений и палкой избил обоих. Когда на крики слуг прискакал на коне сам Людвиг, то увидел Петра с вилами в руках.
— Не дури... Брось вилы... — попробовал он успокоить крестьянина.
— Не брошу, пан. Лучше забирай своих собак, пока я с них шкуру не содрал, — хриплым голосом предупредил Пётр, кивая на побитых слуг.
— Ты что творишь? Или забыл, кто перед тобой? — не сдержался Людвиг от такой дерзости. Всё-таки он хозяин, а Пётр —
