Тигрис планировал отправить её завтра с подобающим случаю сопровождением. То есть охраной и личной горничной. Ибо драконице её ранга не подобает путешествовать одной.
— Что, папенька заругает?! А ничего, что я в мужском гарнизоне воспитывалась, а не в пансионате для благородных девиц? — горячилась Ритка.
— Не ерничай! — строго осадил Наставник, — Нужно будет и в карете поедешь.
— А ты?
— Я приеду позже. Мне надо проводить экспедицию, да и здесь дела еще не все переделаны.
— Ох, что-то ты темнишь.
— Есть немного, — улыбнулся Тигрис, — Но ты девочка уже большая, никто и не догадывается на сколько. Справишься сама. Много вещей не бери. Гардероб отец тебе обещал обновить.
— Угу, стыдно нищебродку важным дяденькам-драконам представлять, — вставила-таки Ритка очередную шпильку.
Взгляд Наставника вновь стал укоризненным.
— Ну, хорошо, молчу и собираюсь, — подняла она руки в примиряющем жесте и напевая себе под нос непристойную гарнизонную песню, удалилась.
Комната встретила её раскрытыми дорожными сундуками и присутствием Дезире, которая шустро упаковывала её нижнее белье и чулки.
Так вот кто будет горничной. Ритка предпочла бы мужиковатую Магду этой ветренной особе. Да и на всегда оживленном, смазливом личике Дейзи читалась печаль.
— Вижу, ты тоже не рада поездке?
— Я бы предпочла остаться.
— Конечно же ради красивых, синих, драконьих глаз.
— Ой, Вы тоже заметили их? Это самый красивый мужчина на свете. А какой он в постели!
— Всё, всё, уволь меня от таких подробностей.
— Простите меня, Леди, — будто бы спохватилась эта вертихвостка, хотя в её взгляде можно было прочесть извечное женское превосходство тех, кто уже вкусил запретный плод.
Тут Риткино воображение подсунуло довольно четкую картинку будущего. Вот она среди множества благовоспитанных дам, отличающихся от Дейзи только высокими титулами, да богатыми шмотками. И вот они так же, как её горничная, шепчутся о том, кто из местных щеголей хорош в постели и смотрят на нее с жалостью и превосходством.
Ритка никогда не заведет интрижку на стороне, потому, что замуж выйдет один раз и на всю жизнь. И только за того, кого выберет сама. Уж лучше короткая жизнь, полная опасностей и приключений, чем золотая клетка по чей-то прихоти.
— Спасибо, Дейзи!
— За что? — удивилась девица.
— За окончательный выбор, — усмехнулась Ритка, радуясь, что рядом с Дезире долго она не пробудет.
Оставив сборы ненужного ей скарба на горничную, Ритка отправилась провести исследование гардероба двух драконов. Все-таки теперь придется этих олухов брать под свое крыло, иначе и минуты не протянут, переступив границу Пустоши.
КЕННЕТ.
Старик Лекарь не обманул. Такой Дар большая редкость, тем более среди полукровок. Голос вернулся. Каркающий и неуверенный, он быстро восстанавливался. Кеннет, едва вспомнивший его звучание, по привычке забывал им пользоваться. Старик же настаивал на его постоянном применении. Чтобы тренировать задеревеневшие связки, разрабатывая их.
Вот и сейчас он стоял перед зеркалом, как какой-нибудь тенкель- попугай и бесконечно повторял буквы и слоги.
Надо не забыть поблагодарить Лекаря. Его энергитические коктейли так же дурны на вкус, как и на вид, но поставили на ноги за считанные часы.
Поблагодарить старика конечно требовалось, только что-то подсказывало, что денег тот не примет. А больше предложить ему было нечего.
В дверь постучались.
— Легок на помине, — усмехнулся дракон, почуяв запах Лекаря, — Входи.
Войдя, полукровка не стал церимониться. И правильно. Лишних расшаркиваний Кеннет не любил, для этого были придворные франты.
— Я отправляю Рудую к отцу и даю Вам возможность отблагодарить меня за лечение.
— Я готов помочь чем смогу, но причем здесь Рудая? При дворе меня не будет и прошение императору передать не смогу.
— Я прошу Вас приглядеться за ней в Пустоши.
— Простите, я не совсем понял.
— Я хорошо изучил её, до отца она не доедет, женитьба по указке, это не для нее. Пустошь она знает, как никто другой и окажет нужную помощь в полной мере. Но Запретные земли… Если Вы почувствуете приближение смертельной опасности, отошлите её с поручением назад. И еще, не дайте ей в себя влюбиться. Вы же понимаете, пока правит Ваш отец…
— Я обречен на скитания. Остаток жизни я буду вынужден прятаться. Я понимаю и постараюсь выполнить Вашу просьбу.
Лекарь покинул комнату. Дракон внутри меня недововольно рыкнул. Он как и я, не любит ограничений. Только, слово легко было дать. Зачем мне семнадцатилетняя заноза.
Обернувшись к зеркалу, продолжил упражнения. Не прошло и десяти минут, как дверь без стука резко распахнулась и в комнату вбежал Виктор.
— Эта девица просто не выносима! Она перевернула все мои дорожные сундуки. Теперь идет к тебе. Считает, что если Истинная, так вправе указывать, что мне носить и что с собой брать! Пигалица!
Кеннет продолжал смотреть в зеркало. Ему было отлично видно как Рудая, скрестив руки, оперлась о косяк, с интересом рассматривая метания дракона, старше нее века на три, глядя на него как на пятилетнего малыша.
Вошедший в раж, Виктор, быстрыми шагами мерил пространство небольшой комнаты.
— Представляешь, она сказала, что двух смен белья будет достаточно, что из оружия стоит брать только мечи и ножи и что сопровождающих она отберет сама. Но и это еще не все. Весь гардероб, вплоть до нижнего белья она тоже осмотрит!
Оторвавшись от двери, девчонка легкой, беззвучной походкой переместилась в кресло, продолжая наблюдать и слушать.
Кеннет почувствовал невольное уважение ее выдержке, что вообще не свойственно огненным, а уж их дамам тем более. Но может быть за сотню лет, что он провел в заперти, многое изменилось? И огненные уже не те.
Оставаться стоящим спиной к собеседнику, пусть и ворвавшемуся без разрешения, было уже невежливо и пришлось обернуться. Его взгляд встретился с глазами девчонки и, неожиданно для себя, он утонул в ярком бездонном омуте. Так светится редкая в их мире смола, что добывалась раньше с деревьев Безмолвия. Мальчишкой, он видел ее в сокровищнице отца, всего один раз, но навсегда запомнил ее теплый солнечный свет. Сейчас этот свет излучали глаза напротив.
Тряхнув головой, чтобы отогнать временное помутнение разума, Кеннет переместил взгляд на Виктора.
— Ты слишком драматизируешь. Мы с тобой чужаки в сдешних местах, а Рудая здесь выросла. Не кажется ли тебе, что ее просьба небеспочвенна.
— Ты несомненно прав, но я не могу оставить Карим, мы с ним связаны. Да и бесит, что малявка…
Наконец — то Рудой надоело выслушивать нелицеприятные эпитеты в свой адрес и она отозвалась:
— Малявка говорит, что потерю Защитника Орден переживет, а вот утрата Карима будет невосполнима. Пигалица покажет надежное место, где это достойное оружие сможет дождаться своего хозяина. Девица может и не лезть в ваше исподнее, если
