– Я могу поделиться собственными домыслами, если вам интересно их выслушать.
Навострила уши.
– Очень интересно. У такого человека, как вы… простите, дракона не может быть пустых домыслов.
Камарис вздохнул.
– Видите ли, Ирина, у драконов все непросто с браком и близкими отношениями в целом. Мы вступаем в брак по договоренности и расчету. По-другому не бывает. Но некоторые – преимущественно женщины – верят, что сумеют найти в браке любовь и близость. И это подчас случается. Крайне редко. Единицы обретают в браке тепло и понимание, дорожат друг другом. Мы называли таких счастливчиков – Истинные пары. Но их менее десятой части.
Ну и ну! У них даже есть название для счастливых браков. И даже процент высчитывают. Интересно, можно ли на Земле посчитать, какой процент пар – Истинные?
Камарис продолжал, приближаясь к моему вопросу:
– Так вот, я уже сказал, что Владычица Арима была крайне эмоциональна. Она хранила убеждение, что ее брак с Владыкой окажется Истинным. В ее роду Истинные пары встречались чаще, чем в среднем среди драконов. Она объявляла, что сделает все для этого, пожертвует всем, если придется. Тщетно. Ральдарин не полюбил супругу. Их брак оставался для него договорным – инструментом государственной необходимости. Владыке нужен наследник. Наследнику нужна мать. Арима была в его глазах матерью наследника и законной супругой, Владычицей, которой полагались почести, привилегии и обязанности. Но Ариме этого было мало. Она хотела сердечной привязанности мужа… и верности. Ей было важно стать единственной женщиной для него. А этого не происходило.
Я не удержалась, чтобы не фыркнуть. Камарис покосился на меня.
– Понимаю. Вам, как большинству человеческих женщин, непонятна и неприемлема любвеобильность драконьих Владык. Но так было всегда в нашей истории. Владыка Драконов – сильный мужчина, которому нужно много плотской любви. От многих женщин. Только если он полюбит по-настоящему, избранница сможет стать для него единственной.
– И часто такое случалось?
– За восемь тысяч лет владычества драконов – шесть раз. Шесть Владык провозглашали свою избранницу Истинной парой.
– И несчастная Арима надеялась стать седьмой? А когда этого не случилось, покончила с собой?
– Увы. Перед этим в браке Владык происходило много неприятного. Из-за обид на супруга у Аримы началось душевное расстройство. Она забросила свои обязанности Владычицы. Стала вести себя неподобающе. От этого отношения с Владыкой обострились. Он не мог принять изменения в поведении жены. Резко указывал ей, что на ней лежит ответственность, которую она приняла в браке с ним. Но ей уже было все равно. А потом она совершила тот последний поступок, поставивший точку в их браке и ее жизни. И я, Ирина, я предполагаю, что Ральдарину было не все равно. Он не любил жену и не собирался отказываться ради нее от своих потребностей. Но и чужим человеком она ему не была. Зла он ей не желал, тем более смерти. Если кто-то говорит вам обратное, я могу предположить кто. Раз вы знаете эту историю, учитывайте, что его слова, его понимание этой ситуации приправлены личной скорбью. Материнской и сыновней любовью драконы не обделены. В отличие от супружеской.
Я в оцепенении молчала. Информации было слишком много, она была слишком эмоциональной. Мне надо как-то это переварить.
– Камарис… Вы позволите мне сейчас прервать занятие? На час, может быть, на два. Я, кажется, устала после обеда. Вечером мы можем продолжить.
Проницательный взгляд из-под седых бровей дал понять, что моя уловка не обманула Мудрейшего. Он прекрасно заметил, что история Владык не на шутку взволновала меня.
– Не тревожьтесь, Ирина. Наши занятия ведутся для вас, вы вольны отменять и назначать их, когда вам угодно. Буду ждать от вас весточки.
– Спасибо, Камарис. Спасибо вам.
Я порывисто схватила и пожала руку прорицателя. Он улыбнулся. А я развернулась и побежала прочь из галереи. Вслед мне затопали тяжелые шаги телохранителей, приставленных Ральдарином.
За обедом Люцема старательно сдерживалась, чтобы не вцепиться в волосы проклятой человечке. И кельми, которая ковырялась в тарелке с таким видом, будто остальные тут – прах у ее ног.
Не хватало драконице одной заботы, как убрать эту дрянь, с которой Ральдарин глаз не сводил, так еще явилась лесная ведьма. Проклятие драконьей расы.
Несколько лет назад Люцеме уже пришлось пройти через это. Уступить Владыку ведьме. Ральдарин принес в драконьих когтях пленницу кельми. И Люцема сразу перестала существовать для него. Она пыталась вернуть себе внимание женскими уловками. Не помогало. Внимание Владыки поглощала пленница.
А когда Люцема не выдержала и открыто возмутилась его равнодушием, он предложил ей заткнуться или убираться. Проглотив обиду, Люцема выбрала первый вариант.
Два года бок о бок с кельми стали для драконицы адом. Ральдарин напрочь забросил ее, каждую ночь проводил с пленницей. Люцема подумывала отравить беловолосую тварь, но побоялась рисковать. Мало ли что сделает с ней Владыка, пока еще одержим страстью к кельми. Лучше дождаться, пока страсть иссякнет.
Все же кельми это кельми. Драконы никогда не оставляли их при себе насовсем. Рано или поздно выпроваживали прочь. Лучше перетерпеть унижение. Потом, когда Ральдарин отправит беловолосую ведьму в ее заклятый лес, она, Люцема, вновь вернет его внимание и расположение.
Так и случилось. Ральдарин наигрался безвольной жертвой, избавился от нее, вновь обратил внимание на Люцему. Вновь она стала если не единственной женщиной в его жизни, то хотя бы первой и самой важной.
И вот сейчас, вернувшись в замок правителя, драконица вмиг учуяла эфирный след, который всегда оставляли за собой кельми. Неужели все начнется заново?! И даже хуже – кроме кельми, терпеть мерзкую рыжую человечку?
Шанс убрать ее теперь представится не скоро. Она не может рисковать второй попыткой убийства. И так странно и подозрительно, что Ральдарину быстро донесли о пропаже. Люцема хорошо постаралась, чтобы заметить и донести было некому. И все равно Ральдарин – точнее, его прихвостень Кори – узнал почти сразу.
Это не нравилось драконице. Подставляться второй раз она боялась. Но что же теперь: терпеть двух чужеземных мразей в замке, видя интерес и внимание Владыки к ним?
Злобствующие размышления Люцемы прервала служанка Имра.
– Госпожа, кельми Элайсси просит принять ее.
Кто? Что? Эта? Чего ей надо?
Первый порыв Люцемы – дать хорошего пинка лесной шлюхе. Но в следующую минуту она сдержала себя. Если беловолосая хочет поговорить, отказываться не стоит. Врага нужно узнать получше, все слабины и уязвимые места. Чтобы лучше видеть, куда нанести удар. Безошибочно и точно. Не промахнуться, как с рыжей человечкой.
– Веди, – коротко приказала она шеами.
Чужеземная ведьма вошла, словно вплыла по воде. Неспешно, плавно. Держалась с тихим, невызывающим достоинством. И была так хороша, что Люцеме захотелось схватить нож, вонзить ей в сердце, и плевать на последствия.
Но драконица не сделала ни шагу. И не сказала ни слова. Лишь молча смотрела на дрянь, вторгшуюся в ее покои. Пусть первой говорит, что ей тут понадобилось. Кельми подняла на Люцему свои глубокие, бездонные глаза. На миг драконице показалось, что время застыло. Гостья промолвила:
– Я вижу, что
