И вновь я раскрыла рот впустую. Ни звука не вылетело из него. Язык присох к гортани. Я не верила ушам. Он это сказал? Ральдарин? Просит прощения? У меня? Я точно не ослышалась? Не сплю?
Ущипнула себя за локоть. Все осталось без изменений. Замок на отвесной скале. Ночное небо с гигантскими, ослепительно блещущими звездами. Ральдарин передо мной, нависает, сам как могучая скала. И просит прощения.
Я смотрела в его глаза. В звездных бликах янтарь в них отсвечивал демоническим сиянием. Даже извиняясь, он выглядел грозно и устрашающе. Мы было страшно поверить в искренность его слов. Чувствовала себя начинающим укротителем, которому предлагали положить голову в пасть хищника.
Выдохнув, я произнесла то, чего не успела сказать до его тирады:
– Прости и ты меня. Что убегала. Мешала. Может, ты хотел пощадить Элайсси, когда сказал князю, что казнишь ее. Может, ты блефовал. А я не подумала и бросилась в руки твоего врага. Подставила и тебя, и Дэна. Заставила выбирать между мной и сыном. Хорошо, что все в итоге обошлось. Но это не моя заслуга.
Он покачал головой.
– Я не блефовал, Ирина. Я действительно собирался казнить ее, когда Алтео отказал в обмене. Говорю же, я не понимал, что это значит для тебя. Пока ты не переметнулась к ним. Тогда только осознал ошибку.
Я поежилась. Все-таки он был жесток. Но сердиться на него теперь было бы нелепо. Да и не хотелось. Он начал меня понимать. Хотел считаться с тем, что мне важно. Передо мной стоял выбор: принять его извинения, принять его самого, довериться и раскрыться, помочь понять себя… Или отвергнуть, продолжать отталкивать и наказывать за поступки, которые он совершал так, как привык за долгую жизнь.
Хотела ли я продолжать винить его за них? Хотела ли дать шанс ему и себе? Нам как паре, шанс на доверие и понимание? Был ли у меня выбор, могла ли я пойти против своей души и ее глубинного устремления навстречу этому мужчине?
Захваченная чувствами, я коснулась его руки. Ральдарин вздрогнул. Накрыл мою ладонь своей. Притянул к себе. От его жаркого взгляда в крови вновь заструилось пламя. Я потянулась к нему в поцелуе первой. Наши губы слились, и свет звезд померк в моих глазах, затуманенных близостью мужчины…
Неохотно оторвавшись от меня, он прошептал:
– Что ты хочешь, Ирина?
Я вопросительно посмотрела на него, не понимая.
– Я ни разу не сделал тебе подарка. Не знаю, что обрадовало бы тебя. К драгоценностям и нарядам ты равнодушна. Или я опять тебя плохо понимаю. Я велю изготовить для тебя такие прекрасные украшения, каких еще никто не видел под небом Коэлина. Но, может, есть что-то, чего ты хочешь попросить, а я никогда не догадаюсь подарить тебе?
Что мне подарить? У меня защемило в груди, когда я осознала ответ на этот вопрос.
– Отпусти меня домой, к родителям.
Тут же спохватилась. Черт меня дернул за язык. Лицо Ральдарина вытянулось и побледнело. Вот надо же было сформулировать так глупо.
– В гости, – запоздало поправилась я. – Поговорить. Показаться на глаза, пусть увидят, что со мной все в порядке.
– Но ты… Это опасно. – Он с тревогой покосился на мой живот.
– В нашем мире на этом сроке даже на самолете летать не опасно, – возразила я. – А здесь-то что?
– Это не самолет, а магический переход.
Я поникла.
– И правда опасно? Они даже не узнают о внуке?
Ральдарин вздохнул.
– Я подумаю, что можно сделать. Посоветуюсь с Камарисом и другими магами. И знай, одну я тебя никогда не отпущу!
– Что, со мной пойдешь, знакомиться с тещей и тестем?
Я рассмеялась. И тут же умолкла, глядя в гранитное лицо Ральдарина. Да он не шутит.
– Ты серьезно? Пойдешь в мой мир? Разве для тебя не опасно быть в мире без магии?
– Рубиновое Зерцало поддержит меня на короткий срок. Если будет способ отпустить тебя, то лишь со мной. Не обсуждается.
Вздохнула. Этого Ральдарина я с легкостью узнала. Жестко, непримиримо решавший, как мне лучше. Во мне всколыхнулась упрямица, которая всегда восставала, когда он пытался давить. Я не поддалась ей. Он сделал шаг мне навстречу. Обещал найти способ. Маленькое достижение. Не стоит возмущаться и требовать всего и сразу. Мудрее дождаться результата.
Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. Он изумленно округлил глаза.
– Даже не станешь спорить?
– Не сегодня. Слишком соскучилась по тебе.
Он вспыхнул, как мальчишка, а не всесильный Владыка.
– Соскучилась? По мне?
– А ты как думал? Конечно, соскучилась.
Вновь потянулась к нему. Он обхватил меня за плечи и поцеловал. Я хотела остановить это волшебное мгновение. Здесь, этой дивной ночью, так близко к небу… Когда мы впервые сумели договориться. Чуть-чуть – но это лишь начало.
Мгновение не остановилось, но я не пожалела. Продолжение было еще восхитительнее, еще волшебнее. Он поднял меня на руки и понес по лестнице в спальню. Раздел вперемежку с ласками, покрыл поцелуями. Был так чуток и нежен, как я никогда не ждала бы от него.
Мы уснули уже на исходе этой долгой, сладкой ночи. А когда Кори бесцеремонно явился призвать Владыку к делам и заботам, я проснулась вместе с ним, хотя он предельно бережно старался не разбудить меня.
Выставив Кори за дверь, Ральдарин снова начал целовать меня и ласкать. Нам не хотелось отпускать друг друга и то, что случилось между нами ночью. Мы вновь предались любви – на сей раз бурной и короткой, но не менее страстной и обжигающей.
И уже когда Ральдарин, обняв меня на прощанье, направлялся к выходу, мой взгляд упал на два тяжелых фолианта. Они так и лежали нетронутые там, куда я их положила.
– Ральдарин, – окликнула я.
Он повернулся, ослепляя радостным сиянием глаз. Я улыбнулась в ответ, счастливая, что мы вместе, без ссор, утаиваний и недомолвок.
– Мне нужно попасть в рощу кельми. С магом-некромантом. Я кое-что узнала во дворце Алтео. Нужно проверить это, провести ритуал в роще и призвать дух умершей кельми.
Он настороженно прищурился. Я напряглась, ожидая внезапный виток раздора между нами. Но он кивнул.
– Я пришлю Камариса, поговоришь с ним. Он знаток и некромантии в том числе. Но сначала тебя осмотрит целитель. Хочу точно знать, что ты и мой ребенок в порядке.
Я взвизгнула, выпрыгнула из постели и босая подскочила к нему, обнять и поцеловать.
– Тихо-тихо, – пробормотал он хрипло, и я почувствовала, как нечто твердеет и упирается мне промеж бедер. – Так я никогда не займусь делами. А они не ждут. Я приду к тебе вечером, тогда и приму твою благодарность. Ты знаешь, в какой форме. А пока пусть Камарис тебя развлечет. Я даже не стану ревновать.
Он усмехнулся.
– Не надо ревновать, – шепнула. – Я только твоя. Не хочу никого другого. Ты мой мужчина. Лучший и единственный.
Ох, вечно я ляпну что-то не то. От этих слов
