Что же случилось? Что остановило полёт экспресса?
Непредусмотренный фактор, нелепость. Софа успешно преодолела один Рукав Галактики, разогнавшись до двух третей от предельной скорости, однако прямо по курсу взорвалась сверхновая, выбросив в окружающее пространство колоссальные потоки вещества. Отвернуть в сторону от расширяющейся туманности не было никакой возможности, затормозить – тоже. Трансгалактический экспресс влетал в неё на полном ходу и был обречён. Софа не раздумывала долго: став капитаном экспресса, она научилась ещё одному – принимать быстрые решения. Она знала, что духам Ядра и Совету специалистов понадобится время на согласование позиций, а времени не оставалось. И тогда она узурпировала власть, отдавая прямые приказы тем, кто с готовностью признал её лидерство, и отключая тех, кто пытался возражать.
«Мы сохранимся! – объявила она сородичам. – Наша миссия будет продолжена. Мы доберёмся до ближайших галактик. Не сейчас, через миллиарды лет, но доберёмся. Великая культура даст ростки в других мирах. Мы – новая надежда! И мы не можем исчезнуть».
Замысел казался ей гениальным. В туманности, которая неизбежно разрушит летящий экспресс, пошло звездообразование. Минует сто миллионов лет – там начнут формироваться протопланетные облака. Ещё сто миллионов лет, и в облаках появятся юные миры. Двести миллионов лет самореплицирующиеся роботы должны продержаться, не растеряв уникальную информацию, а потом они оптимизируют планетные системы и запустят эволюцию сконструированных биосфер. Информация начнёт транслироваться через поколения местных форм жизни, пока не возникнет разум, способный её извлечь из глубин собственной культуры.
Софа подозревала, что не все примут её вариант спасения. Но она была уверена, что выбора нет…
Нет! Нет! Только не так! Только не здесь! Слишком рано! Слишком тошнотворно!
Софа заломила руки. Она оказалась не готова к осознанию себя. Можно ли к такому подготовиться? И это тело! Ужасное тело! Она и не подозревала, что будет так больно.
– София! Десять часов уже. Ты домой собираешься сегодня? Поспеши. Там настоящая буря начинается…
Отвратные существа. Пустые сотрясения воздуха. Прочь отсюда! Прочь!
Софа выскочила из здания библиотеки под косой дождь. Бросилась бежать, не разбирая дороги. Сломала каблук, скинула туфли. Слева были дома, унылые коробки аборигенов; справа тянулся лес, и открылось озеро, по которому гуляли нешуточные волны. Софа очнулась на пирсе местного Морского клуба – она стояла на самом краю, и чёрная вода заливала её по коленки. Впереди не было ничего, кроме ветра и темноты.
– Простите меня, – неслышно шепнула Софа. – Простите. Простите. Простите меня, пожалуйста…
По щекам текло. Она надеялась, что это брызги, а не слёзы. Капитану трансгалактического экспресса нельзя выказывать слабость, даже если очень больно. Потому что честь.
Кир
Кир почувствовал резкую боль в висках.
Он поморгал, но стало ещё хуже. Мысленно выругался. Не хватало расклеиться при подчинённых! Кир прикрылся ладонью, делая вид, будто скучает и хочет скрыть зевоту, но при этом отставленным пальцем нажал на висок. Чуть полегчало. И то хлеб.
Докладывал Ефим Красин – самый молодой в команде, в органах дослужился только до старлея, однако успел обрасти полезными связями. С этим нынче быстро: моргнуть не успеешь, а весь уже повязан. Правда, надо ещё уметь пользоваться козырной ситуацией, причём так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Красин не сумел, поэтому здесь.
– …Таким образом, за период наблюдения не выявлено ни одного факта встречи объекта с лицами противоположного пола с целью проведения досуга, – бубнил Ефим. – Предлагается продлить наблюдение ещё на неделю, включая выходные дни…
Вообще-то сводку по текущим делам Кир мог прочитать и сам – распечатка лежала перед ним на столе. Но он по опыту знал, что «планерки» дисциплинируют команду. Кроме того, было несколько особых тем, подробности по которым не заносились в рабочие файлы.
Красин наконец закончил бубнить. Остальные сразу повеселели.
– Итак, подведём итоги, – сказал Кир. – В активной разработке у нас десять дел. Два «романа», три «крысы», четыре «сопровождения», одно «изъятие». Желательно всё закрыть до майских, потому что там начнётся сезонный наплыв…
Витя Щеглов поднял руку, как примерный ученик.
– Слушаю, Виктор.
– Дело Гафурова до майских не закроем, – сообщил Щеглов. – Он адвоката не слушает…
– Твои проблемы, – отозвался Кир жёстко. – Не закроешь – поведёшь в параллель. Других вопросов, замечаний, предложений нет?.. Хорошо. Все свободны. Хороших выходных! Между прочим, сегодня двенадцатое апреля. Светлый праздник. Рекомендую отметить, товарищи офицеры.
Подчинённые засобирались. Красин прятал бумаги в старомодный портфель. Щеглов, наклонившись, что-то прошептал сидевшему справа от него Андрею Игнатьеву. Тот ухмыльнулся. Вместе они встали и, кивнув напоследок шефу, вышли из кабинета.
– А вас, Владимир, я попрошу задержаться на минутку! – громко объявил Кир.
Вовочка Чащин, который тоже намылился к выходу, остановился:
– Я весь внимание, Кирилл Александрович!
Кир поманил его пальцем. Вовочка подошёл и изобразил почтительное смирение младшего перед старшим. Кир дождался, пока остальные покинут кабинет, и спросил вполголоса:
– Что у нас по теме «Психи»? Ты был у этой… ясновидящей?
– Был.
– И что выяснил?
Киру почудилось, что Вовочка помедлил, перед тем как ответить:
– Ничего особенного. Обычная разводка для лохов.
– Уверен?
– Уверен.
Кир посмотрел на Вовочку. Тот казался искренним. «Что со мной? – подумал Кир, раздражаясь. – Я перестал доверять сотрудникам? Так и до паранойи докатиться недолго…» Головная боль опять усилилась.
– Ладно, иди. Следующее задание по теме в понедельник получишь. С праздником.
– И вас так же, Кирилл Александрович! Хороших выходных…
Вовочка, пятясь и улыбаясь во всю пасть, вышел. Кир с облегчением вздохнул и начал ожесточенно растирать виски. Помогало слабо. Может, это от усталости? Или старость подкралась незаметно? Надо бы показаться врачам-вредителям – пускай глянут, какой из моторчиков сбаивает.
Кир осмотрелся. Собрал бумаги, сунул в сейф. Остро захотелось выпить. С этим придётся потерпеть. До дачи доберусь, а уж там. В баре должен быть коньяк… Кир спустился в подземный гараж. Семён, конечно, ждал, выскочил навстречу шефу, предупредительно открыл заднюю дверцу «Форда».
– В Бурцево, – распорядился Кир, забираясь в машину. – Слушай, Семён, у тебя таблетки от головной боли нет?
Семён молча полез в аптечку и подал пластинку с таблетками аспирина. Кир взял две и закинул под язык. Рассосал, морщась.
– Спасибо.
Они выехали из гаража, и Семён уверенно повёл машину знакомым маршрутом. Аспирин тоже не помог. «Вот так и помру, – подумал Кир. – И никто ничего не узнает…» Он посмотрел на бритый затылок Семёна. Отличный водитель, бывший погранец, но в органах не закрепился по причине крестьянского происхождения. Флегматик, молчун. Здоровый, как чёрт. Подковы, говорят, гнёт. И, что называется, в порочащих связях не замечен. Взять и рассказать ему всё? Интересно, как
