– Боже мой! – ахнула я. – Скорей звони этой бабе. Может, еще не поздно.
Но у Головиной никто не снимал трубку. Уговаривая себя, что, вероятно, не так уж все плохо, что, вполне возможно, женщина просто ушла погулять или по делам, чтобы не сидеть дома одной, мы помчались сломя голову к Маришиной машине.
– Не дай нам опоздать, господи, – молилась Мариша. – Пожалуйста, что тебе стоит? Она же, в сущности, неплохая баба. Ну, мало ли кто в жизни не ошибался? И потом, как нам раскрыть преступление, если последнего свидетеля прикончат? Я себе этого не прощу. Господи, ну почему я такая тупая? Что мне стоило сообразить про Головину немного раньше.
Но должно быть, Мариша молилась как-то не так или ее молитва показалась там слишком корыстной, но когда мы подъехали к дому-кораблю, где жила Головина, и поднялись на лифте к ее квартире, то нам сразу стало ясно, что мы опоздали. Дверь в квартиру не была заперта. Мы зашли внутрь и увидели Головину, лежащую в коридоре в луже крови. Кто-то нанес ей сильный удар по голове, проломив черепную коробку.
Пока Мариша в полном оцепенении не в силах была отвести взгляд от тела и сделать хотя бы несколько шагов, я подошла к телефону и набрала номер Петечки.
– Опять ты! – завизжал Кротов. – Сколько раз тебе говорить, мы тут делом заняты, важного преступника караулим. Не трезвоньте вы сюда по пустякам.
– Не ждите, – сказала я. – Он сегодня не объявится. Он уже побывал кое-где и прикончил кое-кого.
– Вы где? – изменившимся голосом спросил тоже неплохо соображающий Кротов. – У Головиной?
Поразившись про себя его догадливости, я сказала:
– Да.
– Немедленно убирайтесь оттуда, – приказал нам Кротов. – И главное, ничего там не трогайте.
– А как же?.. – начала я, имея в виду не оставлять же тут бедную докторшу лежать до утра, пока ее обнаружат соседи.
– Уходите, я сам все организую, – сказал Кротов. – Кстати, сразу уж спрошу, а то вдруг с вами тоже что-нибудь случится, вы там никого знакомого не видели?
– Нет, – сказала я, оскорбленная до глубины души. – В подъезде не было ни души.
– Ладно, – сказал Кротов. – Забирайте свои вещи и мотайте оттуда.
Вещей с нами никаких не было, а уходить мы и не собирались. Нашел дурочек, должны же мы были уяснить для себя подробности, хотя и так почти вся картина преступления была ясна. В доме ничего не было перевернуто, так что версия грабежа отпадала. К тому же Головина была в красивом домашнем халате, слишком чистом и новом для того, чтобы ходить в нем каждый день. Он явно предназначался для того, чтобы принимать гостей, якобы незваных, то есть тех, о которых как бы не имеешь ни малейшего представления до того момента, когда они уже стучатся в дверь.
Итак, этот гость позвонил в дверь, Головина ему открыла. Она его ждала, об этом свидетельствовал тортик и ужин на скорую руку в холодильнике. Ужин был явно рассчитан на двоих. Кроме того, тут была бутылка сухого французского вина. Не было только мяса.
– Странно, – заметила Мариша. – Ужин состоит из одного гарнира. И салат с рыбой. Может быть, Головина ударилась в вегетарианство?
– Возможно, – сказала я. – Хотя лично я еще не встречала врача, который бы лечил себя сам или следовал бы своим предписаниям. То есть я хочу сказать, что из всех людей врачи ведут самый неупорядоченный образ жизни. Пьют, курят, едят что попало и когда придется.
– Никаких сигарет тут не видно, – сказала Мариша.
– Ну и черт с ними, – сказала я. – Пора убираться, а то сейчас сюда нагрянет Кротов и со злости, что не успел, припаяет этот труп нам.
Мы вышли из дома и уселись в ожидании подмоги. Она не заставила себя ждать. Напрасно говорят плохое про нашу милицию, когда нужно (в смысле, когда ей нужно), она тут как тут. Мы посидели немного и решили, что у нас есть и свои дела, а Кротов так или иначе расскажет нам все, что ему удалось узнать у экспертов.
Мы не ошиблись. Но перед тем как приехать к нам, Кротов еще позвонил по телефону и велел никому не открывать дверь, а лучше и к аппарату не подходить.
– Головина сама открыла дверь, – сообщил он нам прямо с порога. – Наверняка знала того, кто к ней пожаловал. Эксперт сказал, что, судя по всему, ее убили буквально перед вашим звонком. К нашему приезду тело еще не успело остыть, но вы и сами это знаете.
Мы ему сказали, что он приписывает нам подвиги, которых мы не совершали. Дотронуться до трупа! Б- р-р! Об этом даже подумать страшно. Тем не менее лицо у Кротова было до того торжествующее, что мы сразу догадались: у него есть козырь в рукаве.
– Сосед из квартиры напротив видел, как к Головиной за полчаса до ее смерти вошел какой-то черноволосый мужчина. К сожалению, он видел его только со спины и к тому же в тот момент, когда он уже вошел в квартиру, но точно уверен, что больше никто к Головиной не заходил. Он заинтересовался, кто этот мужчина, потому что в свое время сам неровно дышал к одинокой Головиной. Все караулил возле глазка, но тот момент, когда черноволосый соперник выходил, прозевал. Чайник своим свистом отвлек. Но он уверен, что после черноволосого, который, кстати говоря, был одет в синее пальто и черные брюки, в квартиру заходили только две девушки, и дверь им никто не открывал, она была не заперта. Он тут же позвонил в милицию, которая быстро среагировала, так что мне даже не пришлось объяснять, как я оказался на месте преступления. Конечно, потом майор догадается, что я там не случайно нарисовался, но наряд воспринял мое появление спокойно. Понятно, ведь я же занимаюсь этим делом, значит, мне полагается проявлять сверхпроницательность и заранее если не предупреждать новые преступления, то хотя бы догадываться о них.
– Очень мило, – сказала Мариша. – Но личность преступника, как я поняла, так и не установлена?
– Ты слишком много хочешь, – сказал обиженный Кротов.
