Ирина Юрьевна, в начале вечера заявили, что понятия не имеете, как включается видик, что его всегда включали муж или Мила. И вдруг такая осведомленность. И потом вас не было в комнате, когда Мариша сказала, что пленка имеется в единственном экземпляре, а вы только что сказали: уничтожена единственная улика против вашей дочери. Ирина Юрьевна, кто вам велел стереть пленку и кто показал, как это сделать?
– Никто, – высокомерно ответила женщина. – Я, молодой человек, вообще не понимаю, о чем вы толкуете. Кто меня уговаривал? Зачем меня было уговаривать, я сама решила, что эту мерзость нужно уничтожить. Ткнула в несколько кнопок, и все.
– Хорошо, поступим иначе, – со вздохом сказал Кротов. – Я понял, что по каким-то соображениям Ирина Юрьевна не хочет выдавать человека, приказавшего ей стереть запись. К ней в спальню, чтобы уговорить ее вернуться к гостям, по очереди заходили все присутствующие, а значит, все находятся под подозрением. Поэтому я попрошу всех трех мужчин оголить свои спины.
– Трех? – после некоторого колебания спросил Леша. – Но нас тут существенно больше.
– Блондины и мужчины сухощавого телосложения могут не беспокоиться, – сказал Кротов. – Только упитанных брюнетов, а таких тут трое. Хочу сразу предупредить, что Вольдемар не в счет.
– А почему? – удивился Аполлон.
– Я уже имел счастье лицезреть его спину, – пояснил Кротов. – Она не подходит.
Вздохнув, Аполлон стянул через голову рубашку, обнажив заросшую густыми волосами спину. Немного покопавшись в них, Кротов был вынужден признать, что родинка там отсутствует. Следующим разделся Сергей – брат Степана, тоже брюнет. У него спина была гладкая, без растительности и без признаков родинки. Теперь взгляды присутствующих обратились к Андрею. Я невольно вздрогнула, когда тот потянул через голову свитер. Сейчас мы увидим спину убийцы…
– Ничего! – разочарованно протянул Кротов.
– Не может быть! – воскликнула Мариша. – Кто-то из них убийца.
– Как видите, ваши выводы были ошибочны, – сказал Андрей. – Ищите лучше. Наверняка у Милы был еще один любовник, о котором вам пока ничего не известно.
– Не верю, – прошептала Мариша. – Я хочу сама посмотреть.
Зря она это сказала. Даже повторный осмотр не дал результатов. Компрометирующей родинки не было ни у кого из троих. Домой мы вернулись в расстроенных чувствах. Один Кротов не унывал, утверждая, что в следственной работе всегда на девяносто девять промахов бывает лишь одно попадание.
– Придется еще поработать, – сказал он. – Не переживайте, девочки, у нас в активе есть еще депутат и его шантажист. И как-то ведь этот шантажист был связан с Милой, раз у него оказался негатив снимков.
Оставив нас дома, он помчался к депутату, чтобы вместе с ним присутствовать при телефонном звонке шантажиста.
– А что, если все-таки Милин любовник кто-то из троих? – спросила Мариша. – Конечно, Серега почти отпадает, ведь он брат Степы, а Милин муж приехал в Питер с Украины Но кто знает, вдруг Серега был раньше, в юности Милы. Например, учился. По возрасту он подходит, он ведь старший брат Степы, и разница у них не меньше десяти лет. Так что когда Миле было шестнадцать, Сереге – уже двадцать шесть. Вполне может оказаться, что на пленке и он. А Милу прикончил, чтобы языком не болтала, боялся.
– А волосы на спине у него от радиации вылезли? – съехидничала я. – Спина у него почти такая же голая, как у Вольдемара.
– Да, волосы – это слабое звено в цепи. Но знаешь, гораздо трудней вырастить новые волосы на спине, чем вывести старые, – сказала Мариша. – И это наводит меня на мысль, что и родинку удалить было проще простого. А если сделана операция была давно и удачно, то сейчас на месте бывшей родинки может оказаться едва заметный шрамик не толще шелковой нитки.
– Предлагаешь выяснить, кто из троих мужчин прибегал к услугам хирурга-косметолога? – спросила я.
– Шутишь? Представляешь, сколько подобных клиник только у нас в городе могут выполнить подобную операцию. Да еще за все эти годы. А другие города? – И Мариша обреченно махнула рукой. – Нет, об этой идее можно спокойно забыть. Остается только ждать, пока объявится шантажист. Когда он, кстати говоря, обещал позвонить?
– После похорон, – сказала я.
– Это лишний раз подтверждает его связь с Милой, – сказала довольная Мариша. – Нужно ждать.
И мы принялись ждать. Через несколько часов бесплодного ожидания я стала подумывать, что этот тип нас обманул. Мы не вытерпели и позвонили Кротову, но только нарвались на скандал, там тоже не находили себе места и наш звонок приняли за звонок шантажиста.
– Мне все время не дает покоя одна вещь, – задумчиво сказала Мариша, отправившись на кухню пить кофе. – Помнишь, с каким лицом сидела эта Головина, когда объявили, что имеется видеопленка? Можно было подумать, что она сама была снята на ней.
– Или точно знала, о ком идет речь, – подхватила я.
– Вот-вот. Кротов тоже так подумал. Тогда почему эта Головина сидела совершенно спокойно, когда мужики стали снимать одежду? Она что, знала, что здесь того типа нет? Или знала, что ему нечего опасаться? Знаешь, она мне рассказала, что раньше работала врачом-хирургом. Только потом у нее что-то случилось на операции, больной умер, что ли, но на нее это так подействовало, что она уже больше старалась не брать в руки скальпель.
– Ты думаешь, что она и избавила того типа с пленки от его родинки? Или как-то участвовала в этой операции, так что для нее исчезновение родинки не было новостью?
– Да, – твердо сказала Мариша. – Именно это я и подозреваю. А коль скоро шантажист не звонит, то я еще думаю, а не нашел ли шантажист себе занятие поинтересней и поважней. Например, устранение ненужных и опасных свидетелей.
