– Да, я не мать! – завопила уже совсем пунцовая Ирина Юрьевна. – И слава богу! Я бы не пережила, случись подобное с моей дочерью, будь она такой дрянью.
– Ира, что ты мелешь, – среди гробового молчания раздался голос Аполлона. – Ты же говорила, что она наша дочь!
– Твоя, твоя дочь, успокойся, – в сердцах бросила Ирина Юрьевна, снова усевшись на свое место. – Твоя, но не моя.
– Как это? – удивился Аполлон.
– А ты подумай, – посоветовала ему Ирина Юрьевна. – И вообще, я думаю, что не стоит обсуждать эту тему при посторонних.
– Нет уж, извини, – воскликнул Аполлон. – Я не вижу тут посторонних. И мы будем обсуждать это здесь и сейчас. Ты что, не помнишь, сколько денег я дал тебе для нашей дочери? А теперь выясняется, что она вовсе и не твоя. Так куда делись мои деньги?
– Вот что тебя волнует больше всего – деньги, – презрительно ухмыльнулась Ирина Юрьевна.
– Нет, но я хочу знать правду! Я требую, в конце концов!
– Хочешь правду, что ж, изволь! – разозлилась Ирина Юрьевна. – Покопайся-ка в своем прошлом, может быть, припомнишь романчик с одной девочкой, с которой ты разок-другой переспал и которую затем бросил. Могу напомнить, ее звали Людмилой, младшую сестру моего покойного мужа.
– Людмила! – эхом отозвался Аполлон, по его вытянувшейся физиономии было видно, что это имя ему знакомо.
– Да, Людмила, Людмила, – яростно подтвердила Ирина Юрьевна. – Что, припоминаешь? Она и есть мать Милославы.
– Людмила, Мила, Милослава, – ошарашенно повторял Аполлон. – Какой же я был дурак! Вот кого она мне напоминала – Люду. А я все ломал голову, почему моя дочь похожа больше на твоего мужа, а не на нас с тобой. Выходит, что твой муж был ей дядей? А он об этом знал?
Ирина Юрьевна только презрительно фыркнула:
– Конечно, знал. Вообще, это была его идея с удочерением.
– А Мила?
– Ей это было необязательно, – отрезала Ирина Юрьевна. – И так с девчонкой не было сладу, а так бы вообще от рук отбилась.
– Вот почему вы никогда не любили Милу, – вклинилась Наташа. – А я все удивлялась, думала даже, что мне это казалось.
– Давайте не будем обсуждать, кому что здесь чудится, – сказала Ирина Юрьевна. – Я вам все рассказала, моя совесть чиста, и я бы хотела, с вашего разрешения, пойти и прилечь. Я устала.
– Минуточку, – остановил ее Кротов. – Вы столько лет дурачили людей, а теперь хотите так просто выйти из игры? Вы понимаете, что следует из вашего признания?
– Оставьте ее в покое, молодой человек, – резко прервал его брат Ирины Юрьевны и решительно встал из-за стола.
Проводив женщину в спальню, он вернулся к гостям.
– Вы поймите, – обратился он к присутствующим, – Ира от горя сама не понимает, что говорит. Мила, конечно же, была ее родной дочерью, но она принесла матери столько горя и разочарования, что Ире показалось легче отречься от нее, чем краснеть, вспоминая выходки Милы. А в последнее время она стала и вовсе неуправляемой. Она без стеснения требовала у нас с сестрой денег на наркотики. Конечно, мы не давали, и тогда разыгрывались безобразные сцены.
– Знаю, – пробурчал Аполлон. – Сам не раз наблюдал. Но ведь это болезнь. За что же на Милу обижаться или злиться, это ведь не она говорила, а порок, который сидел в ней. О, найти бы мне того мерзавца, который дал ей первый раз попробовать эту дурь, я бы с него живьем кожу снял. – И он выразительно посмотрел на Лешу, потом на Вольдемара, потом на Петечку.
Те испуганно сжались под его взглядом.
– Это не они, – уверенно сказала Мариша. – У нас есть пленка…
При этих словах Петечка болезненно вздрогнул.
– …есть пленка, на которой запечатлен половой акт между совсем юной Милой и каким-то незнакомым нам мужчиной. Я захватила ее с собой. Конечно, зрелище малопристойное, а для многих может показаться просто отвратительным и циничным в день поминок, но давайте вместе ее посмотрим и решим, не знаком ли кому-то мужчина. К сожалению, лица его не видно.
– А как мы узнаем, кто этот мужчина? – спросила Наташа.
– Зацепка – родинка на лопатке. Может быть, кто-то и видел такую родинку. У кого-то из знакомых. Поймите, для нас важна любая деталь, малейшая подсказка.
– Что же вы раньше молчали об этой пленке? – вскричал Аполлон. – Давно бы уже нашли мерзавца!
– Она появилась у нас только сегодня, – солгала Мариша. – Мы сразу же и привезли ее сюда, – зачем- то солгала она во второй раз.
– Значит, кроме нас, ее видели только вы с Дашей? – спросил Леша.
– Да, – в третий раз солгала Мариша.
Пока Мариша устанавливала с помощью Андрея кассету, пока все рассаживались поудобней, я лихорадочно соображала, почему Мариша не сказала о копии этой пленки, которая была передана нами в милицию, почему она врала относительно того, как и когда к нам попала эта пленка. И только к концу
