— Наверное… я не туда попала, — сказала она медленно. — Что-то мне это не очень… пожалуй, вы тут развлеките друг дружку сами, а я…
— Стой, — сказал голос из-за спины.
Она повернулась.
Мужчина (или кто это был?), весь в красно-синих пятнах, с затекшими глазами и высунутым наружу языком протягивал ей какой-то пузырек.
— Дыши.
— Что?
— Дыши.
— Сам дыши. Я что тебе, наркоманка какая-то? Вы меня с кем-то спутали, извините, я…
— Дыши, — упрямо повторил полицейский.
Она смекнула что к чему. Обдолбыши. Секта, мать их, наркотов. Собираются по ночам и дышат какой-то дрянью. Что это может быть? Она понятия не имела. Какой-то наркотик, не шанелью же они глушатся.
Протянув руку, взяла флакончик.
— Хорошо, хорошо. Дышу. Полный вдох, да? Одной ноздрей, потом другой? Как в ки… — она что есть силы взмахнула сумкой, в которой лежала бутылка водки на всякий случай, присела на одной ноге и выставив руки наружу, разгребая пространство — ринулась на выход, отчаянно брыкаясь. Ее острые как лезвия ногти погружались в горячую плоть — она это чувствовала, и напрягая пальцы еще сильнее, раздирала глаза, шеи, руки. Благодаря скользкой шубке, руки преследователей соскальзывали с ее тела, никто не мог ее удержать — как змея она извивалась меж десятков скрюченных пальцев и острый запах смерти удесятерял ее энергию.
— Стреляй! — заорал Марцелов, когда хлопнула дверь. За ней ринулись несколько человек, у кого-то спереди за плелись ноги и в дверях образовалась толчея. Они услышали, как почти сразу хлопнула дверь машины, взревел мотор, зажужжали колеса по снегу.
Мгновением спустя грянули выстрелы, однако было поздно — неизвестная иномарка, ожидающая жрицу любви, скрылась за поворотом.
Далеко не уйдет. Если она не заразится, значит тот, кто ждал ее в машине. Она забрала флакон с собой. Найди, где она живет.
Марцелов открыл компьютер и запросил базу данных городских проституток, потом ввел номер телефона, зафиксированный системой.
Острошицкая Тамара Петровна, 11.09.1987 г.р. Русская. Адрес: ул. Больничная, 43 кв. 92.
Глава 25
Всполохи. Света. Мигают. Над. Головой. Один. За. Одним. Один. За. Одним.
Где-то далеко внизу стучали колеса, как у магазинной тележки. Стрела времени неслась мимо, мелькали огни, раздавались тревожные голоса людей. Он смотрел вверх, серый потолок стелился над ним размазанной полосой. Кто-то заглядывал ему в лицо — он не узнавал этих людей. Они были в масках. Изредка сквозь неразборчивый хор голосов, больше похожий на звучание сломанного радиоприемника, он улавливал голос знакомый, родной, близкий. Она была рядом. Он успокаивался.
Каталка летела по мрачным коридорам больницы скорой помощи. Редкие встречные, в основном это были дежурные медсестры, поспешно отходили к мрачным зеленым стенам, пропуская бегущих людей.
Кто-то держал его за руку. И эта связь, словно крепкая пуповина, не давала ему взлететь ввысь, отделаться от боли, вырваться из крепких объятий реальности.
Как же я буду без нее жить? — пронзила мысль, и он вздрогнул.
— Доктор, ему хуже, скорее, скорее, умоляю! — закричала мама.
Что с ним стряслось?
Минуту назад он сидел дома, разбирал электрической моторчик, который нашел на свалке — серьезный и большой, со множеством разноцветных обрезанных проводов, настоящим ротором и статором, не то что были у него до этого — смешные детские финтифлюшки. Этот мотор можно приладить куда угодно, — да хоть в самодельную машину или даже катер. Пустить вращение через шестеренку прямиком на колесную ось или гребной винт, сделать провод питания подлиннее и вперед!
Только вот от батарейки моторчик работать отказался. Дернулся на полмиллиметра и замер. Что же делать? Андрей посмотрел на розетку. Конечно, настоящие двигатели питаются электрическим током, — очень мощным, но, в отличие от батареек — бесплатным. Вообще, батарейки составляли самую дорогостоящую часть его экспериментов и построек. Если удастся обойтись без них, можно праздновать победу.
Полчаса ушло на то, чтобы все подготовить. Найти самый длинный провод в деревянном ящике для бытовых и хозяйственных мелочей с надписью: «НЕ КАНТОВАТЬ», и странными символами рядом — зонтиком, рюмкой и двумя стрелками вверх, зачистить концы, примотать их к контактам электродвигателя, с другого конца приделать вилку.
Ну вот, все готово. Если заработает, можно подумать над устройством автомашины. Лучше все успеть, пока мамы нет дома (иначе все придется переносить на завтра); когда она придет, машина должна ездить, мигать лампочками (это обязательно), желательно сигналить (кажется он видел на балконе старый электрический звонок).
Андрей взял крупный, едва помещающийся в левую руку электромотор, ощущая его солидный вес, а другую руку с вилкой поднес к розетке.
То-то мама удивится, какой он изобретатель! Иногда она приглашала домой своих подруг, и он под восторженные охи и ахи показывал разные механизмы, то подъемный кран из конструктора, то модель планера, миниатюрную рацию на спичечных коробках и многое другое, чем вызывал неподдельное восхищение. Но такого они точно еще не видели.
Вилка плавно вошла в розетку.
Он смотрел на двигатель. За окном весело щебетали ласточки. Пацаны во дворе играли в футбол, Юрик Лекомцев крикнул в тот самый момент: «Мази-и-ла!»
Андрей почему-то воспринял этот выкрик на свой счет, будто Юрик мог видеть, что происходит на балконе пятого этажа старой хрущевки. А может и мог. Потому что двигатель не закрутился, не зажужжал, как должен был.
Мааа-а-зи-и-и-и-ла!!! — эхом разнеслось по двору.
Живая, горячая, раскаленная змея побежала по левой руке — как будто не быстро, время потеряло свой привычный бег, двигатель дрожал в раскрытой, сведенной судорогой ладони. Где-то внутри неестественно тяжелой железяки, может быть на контактах произошло замыкание. Электрический ток зашипел и перескочил на руку, а потом помчался вперед, не встречая никаких препятствий — прямо к сердцу.
Андрей смотрел, как огненная змея оплетает руку, пожирая ее заживо, только огонь был не снаружи, а внутри — он чувствовал его стремительный бег и… ничего не мог поделать. Страх сковал способность мыслить и сопротивляться. Он сидел с вытянутой рукой, на которой разгорался мотор, словно пылающее сердце, мальчика охватил паралич, ток вибрировал в сведенных судорогой мышцах, и он не мог бросить,
