Он еще не знал, что совсем недавно, в соседнем блоке клиники, любимая женщина Кирилла, по глупому, случайному стечению обстоятельств, лишилась своего сердца. Родион Аркадьевич думал о том, что не вправе лишить эту женщину, ее любимого человека, пусть даже такой ценой.
- Для того, чтобы всю жизнь лишать людей сердец, теперешний выбор слишком очевиден - подумал он. Господи, дай нам всем шанс и мне и моему другу! Ведь жизнь это нечто большее? Ведь я еще не мертв, для тебя?!
Если ты слышишь меня сейчас, не в силах я вершить судьбу своего друга, как вершил судьбы других людей… Чувствую будто стою над пропастью отчаяния и покаяния…может это запоздалое прозрение, но оно коснулось моей души, даже не взирая на мое искусственное сердце!
Верю, что еще не поздно оживить свое очерствевшее существо, есть еще во мне нечто такое, что еще умерло для тебя окончательно. Я не знаю что это, но хочу узнать и может мой отчаянный вопль к тебе и есть последний шаг над пропастью? Дай нам шанс пройти над ней, если то, что в нас еще живо, дорого тебе!
Дверь открылась и в кабинет вошел хирург.
- Родион Аркадьевич, вы приняли решение?
Подняв голову, он посмотрел на хирурга и ответил - Он должен жить.
Прошло не более двух часов с момента операции, когда Кирилл Сергеевич очнулся в отдельной палате. Медицина научилась творить чудеса и ставить на ноги безнадежных больных. Стандартные операции были доведены до совершенства, и когда он открыл глаза, первое что он почувствовал, это прилив сил и бодрости.
Он приподнял голову и с удивлением огляделся, увидев сидящего у окна Родиона, который спал, уронив голову на грудь.
- Родя! - позвал он не громко.
Родион Аркадьевич поднял голову и вскочил с кресла, увидев, что его друг очнулся.
- Кира, как ты себя чувствуешь?
- Отлично… А где я? Что-то случилось?
- А ты не помнишь? - спросил Родион, сев у кровати на небольшой стульчик, - У тебя случился сердечный приступ.
Кирилл Сергеевич на какое-то мгновение задумался и вдруг воскликнул:
- Лена! Что с ней, где она?! Я видел, как ее арестовали!
Он вскочил на кровати, но друг его удержал.
- Успокойся, с ней все хорошо…Она уже дома, жива и здорова, я ее видел час назад.
- Ее отпустили?
- Да…
- Но что случилось, за что ее задержали?
- Кира, это совершеннейшая, глупая случайность! Ее остановили для проверки, а у нее не оказалось при себе документов. Когда же офицер решил проверить ее сердечный датчик, то выяснилось, что она - уклонист.
- Только не это…- прошептал Кирилл Сергеевич, - что с ней сделали?
- Ее обязали к принудительной операции…Ты же знаешь закон…
Кирилл Сергеевич обхватил голову руками и замычал сдавленным голосом.
- Не казни себя, это роковая случайность…
- Я думал мы победили Родя, что начнется новая жизнь… а теперь все кончено…
Родион Аркадьевич снял очки, протер их краем рукава и спросил:
- А как же я, для меня тоже все кончено?
Кирилл Сергеевич не сразу понял, что имел в виду его друг.
- Я надеялся, хоть что-то изменить в своей жизни - продолжил Родион Аркадьевич, - остро чувствуя в последние дни что и сам меняюсь, что для меня есть еще место и смысл в новой жизни?
- Конечно есть, я не то хотел сказать - Кирилл Сергеевич протянул вперед руки желая обнять друга, как вдруг почувствовал, что-то постороннее на своей груди. Он расстегнул больничную пижаму и увидел в районе сердца послеоперационный био-пластырь.
- Как…и я тоже? - спросил он совершенно без эмоций.
Родион Аркадьевич тяжело вздохнул.
- Прости меня, если сможешь, но я не мог поступить иначе. Не мог я тебя потерять… Тогда бы я точно потерял смысл дальнейшей жизни… Только с тобой вместе, мы сможем дать ей новый толчок.
Кирилл Сергеевич с удивлением смотрел, как его друг возбужденно говорил о том, что жизнь заканчивается лишь с последней мыслью и что еще ничего не потеряно. О том, что странным образом, он изменился за это время и что должен ему о многом рассказать. Что когда он принимал решение, то еще не знал, что Елена Викторовна подверглась принудительной пересадке и что он не мог, лишить ее любимого человека.
Кирилл Сергеевич почувствовал, как удивительным образом, страстно звучащие слова его друга развеяли отчаяние. В них было что-то новое для самого Родиона, что-то такое, чего Кирилл Сергеевич никогда от него не слышал за всю жизнью. Его друг говорил о надежде и возрождении, о вере до последнего вздоха, слова для него совершенно чуждые, но звучащие будто от чистого сердца, от живого сердца, страстно и утвердительно. Когда он закончил и успокоившись сел на стул, Кирилл Сергеевич спросил:
- А как Лена, ты говорил с ней?
- Когда она узнала, что у тебя случился приступ и пришлось сделать операцию, то впала в немоту. Она чувствует себя виноватой, за то, что произошло и с ней и с тобой. Впрочем как и ты. Я привез ей хорошие лекарства для снятия пост-операционного синдрома и депрессии, думаю вам лучше сейчас не видеться.
- Но почему?
- Доверься мне Кира, должно пройти время, может месяц, психологическая травма и чувство вины затянутся и вы вновь будете вместе, а я обещаю, что сделаю все для того, чтобы Елена Викторовна поправилась.
Кирилл Сергеевич встал с кровати и обнял друга.
- Домой?
- Домой.
Глава IX
Спустя двое суток пребывания дома, Кирилл Сергеевич почувствовал как тяжелые переживания и мысли стали возвращаться к нему. В груди ничего не болело, но чувства чего-то чужеродного накапливаясь, создавали психологический эффект отторжения. Родион говорил, что это пройдет и обязал его, принимать лекарства. Временами когда приступы обострялись хотелось вывернуть душу на изнанку и вынуть из себя эту дьявольскую машину, которая создавала внутри пугающую, мертвецкую пустоту.
Надо было чем-то занять мысли, но из головы не выходило беспокойство о Лене.
- Все так внезапно и глупо произошло - рассуждал Кирилл Сергеевич, бродя по своей просторной квартире из комнаты в комнату. Неужели случай, может все отобрать?
Может поэтому, люди так суеверны, что безумно боятся фатальной силы рока, перед
