От мелькнувшего на клинках отражения сердце Кратоса дрогнуло, и он обернулся. В дверях стояла Афина – именно та богиня, что некогда так тревожила его душу. Яростная молния очертила ее силуэт. Она молча смотрела на него с самодовольной улыбкой на каменном лице.
– Нигде ты не спрячешься, спартанец, – произнесла наконец она.
Кратос предпочел ничего не отвечать, и принялся дальше наматывать цепи на руки.
– Ты можешь сколько угодно пытаться убежать от правды. Это ничего не изменит. Ты можешь притворяться, кем угодно… учителем… мужем… отцом.
При слове «отец» Бог войны злобно зарычал.
– Но есть одна бесспорная истина, от которой ты не уйдешь: ты не изменишься. Ты навсегда останешься чудовищем.
Закрепив клинки, Кратос посмотрел богине прямо в глаза.
– Знаю, Афина, – согласился он.
Пронзительные вопли убитых им отражались от всех уголков его сознания. В голосе его не чувствовалось силы или вызова, а лишь принятие неизбежного. Не отводя глаз, он надежно закрепил лезвия на спине.
– Но я больше не твое чудовище.
Подняв с пола топор, Бог войны закрепил его на поясе, на противоположной от головы Мимира стороне, и вышел через дверь мимо видения богини, растворившегося облачком под дождем.
– Так ты грек! Я так и знал! Я давно подозревал.
Кратос посмотрел на Мимира.
– Что? Я знаю богиню Афину.
Снаружи на Кратоса вновь обрушилась красная гроза, а из леса выбрались какие-то твари, вознамерившиеся убить его. Орудуя мощными клинками так же ловко, как и раньше, Кратос без труда разобрался со всеми.
– Давайте, насылайте всех своих чудищ! Вам никогда не победить меня! – кричал он наперекор грому.
Мысль о том, что он может потерять сына, подхлестывала его ярость.
К тому времени, когда Кратос добрался до храма и вошел в мастерскую Брока, гроза будто сдалась. Гном сначала окинул его небрежным взглядом, но затем внимательно осмотрел и даже принюхался, заметив Клинки Хаоса.
– Священные сиськи Нанны, а это еще что? – воскликнул он, завороженный удивительным оружием.
Кратос замедлил шаг, а Брок забежал вперед, вынуждая его остановиться. Человечек засеменил вокруг Бога войны, не сводя глаз со сверкающей стали, которая будто наложила на него какие-то свои чары.
– Никогда такого не видел… ни в одном из миров… Это что, фамильные клинки? – спросил он с почтением, которое каждый мастер испытывает перед шедевром и которое редко понимают посторонние.
В сознании Кратоса до сих пор звучали вопли умирающих, встретивших свою судьбу под ударом этих клинков.
– Нет. И не бывать этому, – сказал он, чтобы заглушить внутреннюю какофонию.
– Сынок, мы с братом создали Мьёльнир для здоровенного тупицы. Я разбираюсь в качестве. И это… славная работа, – ответил человечек, после чего заглянул Кратосу за спину. – А где мелкий засранец?
– Нездоров, – голос Кратоса дрогнул.
– Да ну? Что случилось? Асы?
– Нет. Это моя вина… И я должен все исправить.
Слова Кратоса заметно опечалили гнома. Ненадолго задумавшись, Брок кивнул и тяжело вздохнул.
– Ну, всем нам приходится платить по счетам, да? Как я могу ему помочь? Я многое умею, ты же знаешь. Хочешь, пойду с тобой?
– Нет.
– Тогда выкладывай, куда ты собрался, если не тайна.
– В Хельхейм.
– Вот дерьмо!
Брок снова заинтересовался необычным оружием. Кратос передал ему клинки и стоял смирно, держа их на цепи, пока гном колдовал над оружием, орудуя топором и напильником. Закончив, мастер вернул клинки владельцу.
– Неплохо поработал, – сказал Кратос, высказывая благодарность в своей обычной манере.
– Сочту за честь. Передай привет мелкому прыщу, когда ему станет лучше.
Ведущие обратно к кратеру дороги стали еще более опасными, чем прежде, и их наводняли воины асов, узнавшие о том, что сюда зачастили Бальдр с сыновьями Тора. Впрочем, недостатка возможностей познакомиться с иноземной магией клинков у них не было.
Кратос покинул лес Мидгарда и на лодке доплыл до кратера. В купольном зале в центре озера он обнаружил, что мост уже подведен ко входу в Хельхейм. Сверяясь со знаком, оставленным на ладони Фрейей, он начертил руну Хельхейма на песке в чаше и осветил путь через мост кристаллом Биврёста.
Проходя по мосту, Кратос попытался отогнать все волнения и тревоги и крепче сжал клинки. Сейчас для него имело значение только одно: его сын.
На входе его поджидала ледяная стужа.
– То, что ты собираешься сделать, – чистейшее безумие, – произнесла голова Мимира. – Даже Один не может вынести такую стужу, так что надеюсь, что твои клинки не подведут.
Хельхейм
Глава 38
Как и предупреждала Фрейя, Хельхейм оказался обжигающе холодным, и все здесь было окутано ледяным туманом. Никакой смены дня и ночи не наблюдалось – стояли вечные сумерки, что затрудняло обзор. Кратос вдохнул морозный воздух и заговорил с висевшим у него на поясе Мимиром.
– Фрейя упоминала про какой-то мост.
– Худшего места не придумаешь.
– Что ты знаешь об этом мосте?
– Мост Проклятых? По нему проходят мертвые на пути к своему постоянному дому, городу Хельхейму. Туда их пропускает хранитель моста – тот, которого мы ищем. Просто иди по этой дороге к мосту. Кстати, в любом случае мимо моста мы не пройдем. Как и мимо хранителя.
– А что дальше? О каких еще опасностях я должен знать?
– Этого я тебе сказать не могу, – ответил Мимир.
Кратос принялся подмечать про себя все подробности того, что их окружало. Он не знал, чего ожидать от этого места.
– Знаешь, а я надеялся, что никогда больше сюда не попаду, – добавил Мимир после долгой паузы.
Кратос поправил голову на поясе и стал забираться по отвесному каменистому склону, на вершине которого перед ним открылся мрачный вид. Над зияющей темной пропастью протянулся Мост Проклятых, терявшийся вдали. По нему двигались мертвецы, не обращающие внимания на Кратоса. Некоторые выглядели смущенными, неуверенными в том, что они идут в верном направлении. Другие топтались на месте или с потерянным видом шли обратно.
– Эти мертвецы… Что их ожидает дальше? – спросил Кратос.
– Если их пропустит смотритель, то они попадут в Хельхейм. Затем их осматривают, отбирают, разделяют и отправляют на вечный покой. Но, судя по тому, что здесь скопилось столько мертвецов, врата в Хель и в самом деле закрыты. Вскоре мы это выясним.
Они пошли дальше. На пути им все чаще встречались мертвецы, двигающиеся им навстречу.
– Что-то тут не так. Здесь должны быть лишь недавно умершие. Откуда их так много? Врата, должно быть, закрыты… а если врата закрыты, то Хель и впрямь переполнился. Тупица Один, что же ты наделал?
– Это дело рук Одина?
– Это единственное объяснение. Он всегда жаждал получить силу валькирий и подчинить их себе. Я не знаю, какой магией он воспользовался, но если он и вправду подчинил валькирий себе, то теперь здесь всем заведует он. Без валькирий некому судить
