Кратос хранил молчание, осматривая каждого проходящего мимо мертвеца. Разглядев впереди хранителя моста, он замедлил ход. Это было огромное существо с синей от постоянного мороза кожей, башней возвышавшееся над потоком мертвых, ожидавших своей очереди на вход. Своими могучими трехпалыми лапами гигант вцепился в магический тотемный столб.
– Вот и Мост Проклятых. А вот и хранитель, проверяющий, в самом ли деле мертвые мертвы, – шепотом объяснил Мимир.
Кратос окинул взглядом своего противника, который ростом казался выше горных троллей, с которыми ему приходилось иметь дело раньше. Нужно разобраться с врагом как можно быстрее, иначе холодный воздух в пылу битвы быстро лишит его сил. А хранителю моста, привычному к этому месту, будет удобнее сражаться на таком морозе.
К хранителю моста подошла группа мертвых воинов. Их шеренга колыхалась у его ног, словно волны. Хранитель бесстрастно наблюдал, как один воин за другим ступает под призрачный фонарь. Когда фонарь менял цвет, внутренности мертвеца выгорали, оставляя лишь жутковатое сияние. Затем фонарь менял свой цвет на изначальный, а призрак двигался по мосту. Его место занимал новый мертвец, и все повторялось сначала.
– Ты можешь победить его?
Кратос лишь фыркнул в ответ.
– Возьми сердце, и пойдем.
– Как?
Мимир пару секунд подумал и ответил, ухмыльнувшись:
– Затей драку. Ты же умеешь.
Они двинулись дальше, не до конца уверенные в том, что их план сработает. Когда Кратос проходил мимо расставленных на одинаковом расстоянии друг от друга фонарей, было видно, что он внешне отличается от мертвецов. Заметив разницу, хранитель моста оживился и повернулся к нему.
– А вот и мы! – воскликнул Мимир гулким голосом.
Выхватив Клинки Хаоса, Кратос бросился в атаку. Отражая нападение, хранитель моста обхватил тотем обеими ручищами; он полагал, что этот человечишка не представляет для него никакой угрозы, и лишь послужит развлечением, которое скрасит его монотонную работу. Чудовище шагало навстречу Богу войны и размахивало тотемом из стороны в сторону, отбивая блестящие лезвия.
– Слева! – тревожно воскликнул Мимир, явно опасаясь за ту сторону, на которой висел.
Когда хранитель поднял тотемный столб над головой, чтобы обрушить его на Кратоса, Бог войны проскользнул под ним и ударил клинком снизу, распарывая грудь и приподымая чудовище. Потом Кратос швырнул его вниз, и тотем с грохотом покатился и рухнул с моста. Хранитель взирал на Бога войны невидящими глазами.
– Неплохое представление, – сказал Мимир. – Не сомневался в тебе ни на миг.
Кратос проворчал что-то неразборчивое. В следующее мгновение он вспрыгнул на труп и с жутким хрустом разрубил ребра. Вдалеке за Кратосом, над Мостом Проклятых, небо загорелось пламенем.
Вложив клинки в ножны, Кратос погрузил в зияющую рану обе руки. Пока он рылся во внутренностях, тучи на горизонте сложились в силуэт охваченного огнем Храма Олимпа.
С яростным воплем Кратос выдернул дымящееся сердце. Кровь быстро застыла на морозе, отчего руки Кратоса покрылись красными сосульками. Бог войны спрыгнул с трупа и повернулся, чтобы осмотреть своего поверженного и обезображенного противника; на лице его отразилось подобие раскаяния, и он покачал головой. Он сделал то, что должен был сделать, чтобы спасти сына.
– Гибель хранителя моста поможет мертвым покинуть Мидгард? – спросил Кратос.
– Не думаю. Хотя и особого вреда от этого, полагаю, не будет. А еще живым будет легче попасть в самый центр Хельхейма… только какой безумец полезет туда по своей воле?
– А какие последствия будут?
– Поживем – увидим, – уклончиво произнес Мимир.
Положив сердце в сумку, Кратос поднял голову.
– Сердце у меня. Больше ничего не нужно?
– Это все. Лучше здесь не задерживаться, – ответил Мимир и добавил после некоторого молчания: – Только посмотри…
В морозном воздухе над ними снова сверкнула молния, заставив Кратоса впервые обратить внимание на призрачное видение горящего храма на горе за мостом. Дым и туман над храмом слились в изображение бородатого лица с гневно горящими белыми глазами, похожими на сверкающие молнии.
– Кратос! – раздался низкий рев.
– К-кто ты? – заикающимся голосом спросил Мимир.
– Зевс? – недоуменно спросил Кратос.
– Зевс? – повторил Мимир в потрясении и изумлении.
Кратос смотрел на призрака, не веря своим глазам.
– Мой отец… – признался он. – Почему он здесь? Это невозможно.
– Это просто иллюзия. Хель мучает своих обитателей мрачными картинами из их прошлого. Нам нужно вернуться к твоему сыну.
– Мальчик никогда не должен узнать, что ты здесь видел.
– Нет. Мальчик должен знать. Иначе он навсегда останется ущербным.
– Ты ничего ему не скажешь!
– Хорошо.
– Что это за место? – спросил Кратос, указывая на храм, расположенный по ту сторону моста, чтобы перевести разговор на другую тему.
– Никогда не ходи туда, понял?
Мидгард
Глава 39
Войдя в хижину Фрейи, Кратос испытал чувство, что все это с ним уже было. Атрей спокойно спал на соломенной лежанке у очага с потрескивающим огнем. Фрейя стояла рядом с ним на коленях и прижимала ко лбу мальчика кусок влажной ткани. Царящий в комнате уют убаюкал душу Кратоса, и на мгновение ему показалось, что перед ним не Фрейя, а Фэй.
– Фэй, – пробормотал он машинально.
– Ты принес его? – спросила Фрейя одновременно с надеждой и тревогой в голосе, вставая.
Печаль сковала сердце Кратоса. Он развязал кожаный мешок, возвращаясь мыслями к тому, что было сейчас важнее всего, – к своему сыну. Фрейя взяла сердце и опустила его в котел с кипящей водой. Поднявшееся облачко пара замерцало голубоватым светом.
Кратос неуверенно протянул руку и дотронулся ладонью до лба сына.
– Другой стороной, – поправила его Фрейя.
Кратос перевернул ладонь и прижал ее тыльной стороной ко лбу мальчика.
– Все еще болен? – спросил он.
Фрейя налила большой половник снадобья в деревянную чашу.
– Я могу снять жар, но чтобы исцелиться…
– Он должен узнать правду о себе, – закончил Кратос.
– Да, должен.
– Это не так просто, – добавил Кратос.
Фрейя жестом предложила ему помочь приподнять мальчика, чтобы дать тому лекарство. Сев рядом с Атреем, она поднесла к его губам ложку с дымящимся волшебным напитком.
– Я говорила, что у меня тоже есть сын? Я уже целую вечность его не видела. При рождении руны предсказали ему нелепую смерть. Младенец в моих руках был таким маленьким и беззащитным. Я поняла, что пойду на все, лишь бы защитить его. На любые жертвы… – голос ее затих, было видно, что вся она охвачена печалью. – Я, конечно, все делала для себя. Мои желания и страхи были для меня важнее… Он озлобился, а я слишком поздно заметила. Не повторяй эту ошибку. Верь в него. Я знаю, правда бывает тяжела, но с детьми вообще всегда непросто.
Поднявшись, Кратос отвернулся.
– Это проклятье. Мальчик был проклят, – промолвил он.
Они ждали знаков того, что снадобье Фрейи подействовало. Атрей вдруг зашевелился.
– Не уходи без меня, – пробормотал он, перебирая ногами, словно пытался догнать отца, не вставая с лежанки.
– Я не уйду, – голос Кратоса заметно смягчился.
– Ты сердишься? – спросил Атрей.
– Нет.
Атрей медленно встал и неуверенно выпрямился.
– Мне теперь лучше.
– Вижу. Он выдержит путь? – спросил он
