– Привет, Оливер, привет, хороший пес! – Она подошла и потрепала Оливера по голове. От нее исходило такое живое, энергичное покалывание, что призраку пришлось отпрянуть. – Так, значит, тебя с собой не взяли? – продолжала мама Одри. – Ну, старина, тут их искать бесполезно. Они укатили в низины. Минут пятнадцать назад заехали и позвали с собой Одри и Салли. Теперь тебе их не догнать. Иди домой.
Оливер вздохнул. Призрак метнулся дальше по дороге.
– За мной, Оливер!
– Давай, Оливер, иди домой, – повторила мама Одри.
Оливер принял решение. Дальше он не пойдет даже ради человеческого общества. Он и без того забрел в несусветную даль – чуть ли не за милю от дома. Пес повернулся и побрел обратно под горку.
Придется одной. Куда – она себе не представляла. Дорога впереди ветвилась раза три, не меньше, и оставалась одна надежда – перехватить всех до первой развилки. В панике она мчалась все быстрее и быстрее. Даже хорошо, что Оливера с ней сейчас нет: можно лететь с нечеловеческой скоростью. Мимо мелькали кусты. Внизу проносился белесый проселок. Она разогналась до скорости велосипеда – нет, даже быстрее, как тот автомобиль, из которого ее выкинули. Нет, нельзя. Надо замедлиться. Нельзя разгоняться до скорости того страшного автомобиля. От этого накатили воспоминания – и на этот раз она увидела все не как зритель, а так, будто все произошло с ней самой. Дорога мчалась назад у нее перед глазами. Кто-то толкнул дверь и ее вместе с ней – и дорога прилетела прямо в лицо. Пришлось остановиться.
И тут она увидела их всех – хвала небесам! Они стояли враскорячку верхом на велосипедах большой толпой перед самой первой развилкой, где висела табличка: «МАНГАН-ДАУН. ТУПИК». В тусклом, зловещем свете вид у всех был потрепанный. Самым ярким пятном была Фенелла в ядовито-зеленом мешке, но и она напоминала несчастную маленькую беспризорницу. Велосипед у нее был детский, доставшийся из пятых рук и перекрашенный в нежно-голубой давным-давно, еще когда он перешел к Салли. Возле нее стоял раскрасневшийся Говард на шикарном сером велосипеде. У стоявшего бок о бок с ним Неда Дженкинса велосипед был гораздо более потрепанный. На заднем крыле у него красовалась надпись «ФИЛБЕРТ». Призраку стало интересно, спросил ли Нед разрешения у Полудурка, прежде чем взять велосипед; вероятно, нет.
Имоджин стояла в стороне ото всех, испуганная и раздраженная. Раздраженная она была в основном потому, что ей достался второй по размеру велосипед, который больше подошел бы Фенелле. Но на нем никто не хотел ездить. У него постоянно соскакивала цепь. А Имоджин пришлось его взять, потому что Салли, когда отправилась в гости к Одри, взяла единственный их приличный велосипед и сейчас на нем и ехала. А последний оставшийся велосипед – взрослый – подходил по росту только Шарт. Он был массивный, черный и назывался Термоядерный тяжеловоз – понятно почему. Кроме велосипеда Говарда, на всю компанию было только два приличных велосипеда. Один принадлежал Одри. Он был с такими маленькими толстыми колесами, из тех, про которые Сам вечно рычал, что для детей они непозволительно дорогие. Второй был Джулиана Эддимена. Призрачная сестра в смятении смотрела и на него, и на самого Джулиана Эддимена. Как он-то здесь оказался? Но вот он – с блестящими велосипедными прищепками на штанинах, небрежно опирается на ручки золотистого спортивного велосипеда с таким количеством передач, что цепи приходится огибать с дюжину шестеренок, прежде чем попасть на заднее колесо. Джулиан Эддимен со снисходительно-ироничной усмешкой слушал Салли, которая, как обычно, со всеми спорила.
– Вы мне ничего не сказали! – говорила Салли. – Пока не расскажете, шагу не сделаю!
– Да не надо тебе шагать, надо крутить педали, – сказала Фенелла.
– Я же тебе говорила! – кипятилась Шарт. Она была вся красная – столько сил уходило на то, чтобы сдвинуть Термоядерный тяжеловоз с места. – Мы едем в Угодья Мониган, потому что все время, пока ты была в гостях, у нас был призрак.
– Все равно не понимаю, зачем вам я! – возразила Салли. Похоже, упоминание о Мониган ее ни капли не встревожило, да и Джулиан Эддимен ухом не повел. – Ну призрак, а я-то тут при чем?
– Возможно, это твой призрак! – крикнул ей Говард из задних рядов. – Мы его видели. Он на всех вас немножко похож. И твердит «помогите!» и «Мониган».
Но Салли не насторожило даже это. Она тряхнула светлыми волосами:
– У вас просто воображение разыгралось. Или вы все сочинили. Вы же сочинили про Мониган.
– Нет, не сочинили! – вырвалось у Имоджин.
– Вот мы и решили, – продолжала Шарт терпеливым тоном, который обычно выводил Салли из себя, – что одна из нас каким-то образом попала в когти Мониган в будущем и вернулась в прошлое, в сейчас, чтобы рассказать нам об этом.
– Мы подумали, она вернулась, потому что мы можем что-то сделать, – добавил Нед Дженкинс. – И теперь хотим попробовать это сделать.
Салли посмотрела на Шарт так, будто была готова взорваться, а на Неда – с сомнением. Джулиан Эддимен засмеялся и показал на руль Термоядерного тяжеловоза.
– Это что, и есть тот призрак?
– Нет, – сердито буркнула Шарт.
К рулю была привязана бечевкой плесневелая кукла Мониган в сером вязаном платьице.
– Ну что, – спросил Нед, – поехали?
Салли по-прежнему сомневалась. Не могла придумать, как сказать «да» или «нет», не уронив своего достоинства.
– Ладно – уже собрались, давайте поедем, – предложила Одри. – Какое-никакое, а приключение. А то мне скучно.
– А мне прямо до смерти охота поглядеть на настоящую, живую богиню, – засмеялся Джулиан Эддимен.
– Ладно, – устало согласилась Салли.
– Вот только не надо так рваться вперед. – Шарт тяжело надавила на педаль, чтобы стронуть Термоядерный тяжеловоз с места. Велосипед, как всегда, застрял на месте и только дрожал. – А то кто-нибудь еще решит, что ты и правда хочешь ехать, – добавила Шарт, ловя равновесие.
Велосипед наконец сдвинулся и покатил с таким видом, будто предназначался вовсе не для этого и перемещение в пространстве было просто побочным эффектом его работы. Шарт налегла на педали и с лязгом выкатила на дорогу с табличкой: «МАНГАН-ДАУН. ТУПИК», оставив Салли свирепо смотреть ей вслед. Остальные покатили за ней. Дорога была совсем узенькая и извилистая и вела в гору. Велосипедисты ехали по ней тесной кучкой, с трудом. Всем было ясно, что ведет их Шарт, поэтому никому не хотелось обгонять ее, невзирая на то что Термоядерный тяжеловоз придумали не для езды. И все равно Фенелла с Имоджин оказались в хвосте. Ноги у них отчаянно мелькали вверх-вниз, вверх-вниз. Обеих мотало зигзагами. Отчасти так было проще въехать в гору, а отчасти велосипеды у них были такие никудышные, что ехать на них прямо
