– Как жаль, что ты не можешь его проклясть…
– Какой демон тебя принес? – грубо громыхнула я, натягивая мужскую рубаху поверх панталон.
Вдруг в голову пришла странная мысль, что они удачно завязались, иначе бы нежданный гость увидел меня во всей естественной красе. Конечно, никто бы не испугался женской наготы, даже Дороти, ведь, будучи кошкой, она вообще высказала редкостную наглость, давшую фору даже нахальству жениха, но все равно получилось бы неловко.
– Я ужасно соскучился в опостылевшем постоялом дворе, мои дорогие, – соврал Картер с фальшивой улыбкой и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся за стол на место Уильяма. – Ну и есть очень сильно хотелось. Вы даже не представляете, как дорого столоваться на постоялом дворе…
– Проиграл все деньги в карты? – хмуро уточнил Уильям.
– Не без этого. – Со счастливым видом Картер схватился за вилку и принюхался к жаркому, приправленному белладонной. – Пища светлой Богини!
– Картер, не надо… – заикнулась было я, когда он сунул в рот кусок картошки.
– Ты что-то сказала? – не понял он.
– Поздно, – вздохнула я.
Уильям с хмурым видом уселся напротив Картера и принялся прихлебывать вино. Он по-прежнему хотел резать ленты на женских панталонах и совершенно не хотел вести беседы. Судя по ходящим на лице желвакам, разговоры ему сейчас вообще стояли поперек горла.
– Что-то здесь жарковато, – пробормотал гость и расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке.
Сверля младшего брата злобным взглядом, Уильям выразительно покашлял. Явно мысленно желал, чтобы тот подавился картошкой. Тут у Картера сделалось очень странное лицо. Он осторожно отложил вилку, прихлебнул вина и вымолвил:
– Тут ведь недалеко неплохой пляж? Я бы, наверное, искупался.
– Вода сейчас ледяная, – вздохнула я.
– Именно, – отозвался он и уточнил: – Уильям, как ты смотришь на ночные купания?
Старший брат, лишенный плотских утех из-за вторжения родственника, на омовения в ледяной воде смотрел исключительно положительно. Никогда не видела, чтобы мужчины драпали из дома с такой проворностью.
– Не утоните! – с тоской прикрикнула я растворявшимся в темноте фигурам и тут же оговорилась: – Не дай, темная Богиня, сглазить.
В ночной тишине с крыши домика издевательски прокаркала ворона. Носатая насмешница точно напрашивалась на тумаки!
– Вороны по ночам спят! – рявкнула я, пытаясь разглядеть мерзавку. – Засни, скотина! Вечным сном!
– Кар! – последовало в ответ то ли карканье, то ли старческий кашель, будто бабка Примроуз лично забралась на верхотуру.
Не придумав ничего ловчее, я схватила камень, подпиравший днем дверь, и швырнула в темноту. Сверху что-то посыпалось мне в раззявленный рот. Ворона снова насмешливо каркнула и затаилась за каминной трубой – просто так не выкуришь и речным голышом не попадешь.
– Прокляну! – злобно указала пальцем в сторону скрытой темнотой птицы, но тут же добавила: – Когда смогу…
С гордым видом я удалилась в домик, бабахнув на весь лес дверью. В комнате передомной предстала чудная картина: Дороти сидела посреди стола и совершенно не по-королевски с большим аппетитом поедала вегетарианское жаркое, сдобренное возбуждающим снадобьем.
– Пошла вон! – Стянув с ноги домашнюю туфлю, я запустила ею в кошку. Не попала, перевернула вино, разметала посуду. С меткостью у меня, как у пропащего очкарика, определенно имелась проблема, но лысую нахалку с золотым кольцом на лапе под кровать все равно загнала.
Я понимала, что ночь предстояла жаркая, но не догадывалась, насколько она окажется шумной! Братья улеглись на полу, уступив мне кровать. Выспавшись за сутки, я вертелась, переворачивала твердую подушку, уже подумывала налакаться вина для сна, но тут завопила Дороти, пронзительно и громко.
– Заткнись! – рявкнула я и закинула в ту сторону, откуда несся мерзостный клич, туфлю на шпильке.
– Да чтоб тебя! – подскочил в темноте Картер, когда обувка прилетела в него. – Я требую уважения к своей невесте!
– Она сейчас кошка, – прошипела я.
– Это не дает тебе права швырять в нее туфли!
Догадавшись, что цель достигнута и зрительный зал готов ко второй части оперы, Дороти вывела такую руладу, что я, не задумываясь, швырнула вторую туфлю. Кошка испуганно взвизгнула и куда-то забилась.
– Такое ощущение, что она объелась белладонны… – пробормотал Уильям.
Последовала долгая задумчивая пауза. Вероятно, до мужчин стала доходить причина неожиданного желания выкупаться в ледяной речушке.
– Эльза? – вкрадчиво и многозначительно вымолвил Брент-старший, вкладывая в одно мое имя столько вопросов, что было проще притвориться спящей. Недолго думая, я изобразила позорный плебейский храп.
* * *К сожалению, утро нам пришлось встретить неприлично рано. Окно еще застилал молочно-белый туман, братья спали. Картер похрапывал, пристроив голову на плече старшего брата. Кошка сладко сопела у меня на соседней подушке, свернувшись тесным клубком. И тут в мирной тишине завопила Брит:
– Немедленно поднимайся, темная Богиня тебя дери!
– Проклятье, что это?! – дернулся Картер.
Магия за ночь восстановилась, амулет Дороти снова заработал, и теперь я могла обходиться без очков. Оглядела комнату, пытаясь понять, не приснился ли мне голос кузины. Мужчины тоже проснулись. Некоторое время они осознавали, отчего тесно прижимаются, лежа на полу. Секундная заминка, и братья отпрянули друг от друга, словно облитые кипятком коты. Уильям резко сел и, сморщившись, потер лоб:
– Почему голова трещит так, как будто мы вчера выдули галлон виски?
– Эльза, где ты?! – снова требовательно заголосила Брит. – Исчадие ада нашелся!
Я не просто соскочила с кровати, а слетела, точно подо мной распрямилась тугая пружина, и заорала, надеясь, что кузина меня услышит:
– Держи исчадие ада за горло, чтобы заново не сбежал! Лучше свяжи его! Приставь к горлу нож! Обездвижь! Точно! Обездвижь! Ты же черная ведьма!
– Что происходит? – сдержанно уточнил Уильям.
– Бренты, где здесь зеркало?! – выпалила я, широко открывая дверь в продуктовый чулан. Холода в нем давно не было, полки для снеди пустовали, зато стояло накрытое простыней зеркало в полный рост.
Я резко сдернула покров, подняв в воздух облако пыли. Угол у зеркала оказался отколот, а само оно было кривым. Брит и Томми в отражении походили на яйцеголовых лилипутов с выпученными глазами.
– Темная Богиня, на тебе ведь не надеты те самые панталоны? – испугалась Брит. – Я точно хочу развидеть это обратно!
Однако я ее не слушала. Уперев руки в бока, таращилась на приунывшего кузена.
– Ты труп! – рявкнула я, указав в него пальцем. Зеленый луч, вырвавшийся в сторону исчадия ада, отразился от зеркала и исчез.
– Только не проклинай меня! – взмолился недоученный колдун. – Эльза, умоляю! Ты же черная ведьма в тринадцатом поколении, можно сказать, юбилейная! Ты обязана быть милосердной! Брит мне все рассказала про жабу!
– Из чего ты, самоубийца, сварил приворот?! – рявкнула я, сверля Томми злобным взглядом. – Ты хотя бы представляешь, через что мне приходится проходить! Я… я бесплатно колдовала две недели!
– Клянусь именем нашей мамы, я не варил приворота! – принялся божиться кузен. – Просто переклеил этикетки на твоих флаконах и продал!
– Постой… – растерялась я. – Ты продал витаминный эликсир?
– Ага, – страстно закивал он.
– И никакого приворота?
– Ни капелюшечки! – Он выразительно сложил пальцы щепоткой, демонстрируя размер капли.
