Что это говорило о шансах группы на успех? Или о шансах всего человечества в борьбе с великой бездной?
Адский том зашевелился над сердцем Тайта, будто хищник, почуявший жертву. Происходящее наделило Иону вдохновением — пора ловить смысл момента!
— Все мы танцуем на лезвии ножа — собственном понимании мира, — забормотал он на бегу, поддавшись желанию покормить книгу. — Чем острее наш разум, тем уже наш путь, ибо знание — обоюдоострый клинок, и каждый взмах его режет как внутри, так и снаружи.
Тайт почувствовал, что слова сами записывают себя в том. Их, как и предыдущий отрывок, переносила на бумагу его воля в союзе с варпом. Здесь откровения воплощались в тексте без материальных посредников, если не считать самих грезящих авторов.
— Чем больше мы изучаем и изыскиваем, тем настойчивее изучают и ищут нас…
Меж тем что–то происходило с фонтаном. Некая рябь пробегала по розовому мрамору, и его прожилки пульсировали в унисон со вспышками небесной паутины. Жидкость, извергаемая ртами скульптуры, теперь хлестала водопадом, и воздух рядом с ней дрожал и свистел.
Иона замедлил шаг, потом начал пятиться. Что бы ни случилось дальше, он уже не успел бы вернуть Хагалац. Настоятельнице оставалось пройти пару метров до центра двора, и она громко и лихорадочно молилась.
В один миг фонтан ожил под шипение волны жара: его окаменевшее тело взвилось неудержимыми языками огня. Воздвигнувшись на куполе голубого пламени, чудовище выпростало два щупальца, которые оканчивались щелкающими пастями с клыками из магмы. На вершине ярко пылающей колонны, что служила монстру туловищем, угнездился бесформенный комок ртов и глаз; они непрерывно меняли форму, расширялись, грызли и пожирали друг друга лишь затем, чтобы возникнуть вновь.
— Демон! — воскликнула Харуки, останавливаясь рядом с Тайтом.
Она приняла защитную стойку, держа меч горизонтально над головой.
Ухая и визжа, тварь соскочила с пьедестала и помчалась на незваных гостей, извергая потоки многоцветного огня из отростков, увенчанных пастями. Когда пламя объяло Хагалац, женщина вскинула руки, однако Иона не понял, что она пыталась сделать — защититься или выразить поклонение.
— Искорените отродье, сестры! — приказала Чиноа из–за колоннады справа от Тайта, выпуская очередь из шторм–болтера.
Ее снаряды, пройдя сквозь фантомную шкуру демона, взорвались от жара внутри. Две сестры, занявшие позиции за столпами слева, поддержали командира болтерным огнем, причем Женевьева стреляла из оружия погибшей Марсильи. Чудовище завыло, мерцая и разбрасывая капли эктоплазмы. Хотя взрывы нарушали цельность монстра, он не прерывал атаку.
Когда тварь ринулась к Тайту, он прыгнул вбок, уклонился от хлестнувшего поверху щупальца, крутнулся на месте и всадил несколько болт–снарядов в бесформенную голову врага.
В ту же секунду Харуки шагнула в сторону и рубанула по другому отростку мечом. Клинок, потрескивающий разрядами энергии, рассек конечность без всякого сопротивления. Из раны молниеносно хлынули брызги пламени, попавшие на бронежилет сестры. Отсеченное щупальце ударилось о пол и рассеялось облачком цветного дыма, на что демон отозвался разъяренными воплями из нескольких ротовых отверстий и веселым уханьем из остальных. Многие пасти, разорванные сосредоточенной стрельбой Ионы, успели восстановиться за пару мгновений.
— Подальше от него! — рявкнул Тайт мечнице–диалогус.
Харуки ловко отскочила от монстра, когда тот замахнулся на нее уцелевшим отростком. Сестра начала грациозно отступать, но споткнулась, заметив, что на ее нагруднике — или, точнее, из него — что–то растет. Там, где нечестивый огонь коснулся бронежилета, его материал переродился в клубок извивающихся щупалец с лезвиями на кончиках. Крик отвращения мечницы быстро сменился воплем ужаса: чары мутации распространились на внутреннюю часть снаряжения и впились в плоть под ним. Уронив клинок, диалогус начала возиться с креплениями нагрудника. Ее зрачки уже расширились от боли.
— Иди сюда! — заорал Иона. Он продолжал стрелять, стараясь отвлечь монстра от пострадавшей сестры. — Сюда, ублюдок!
Чудовище с ошеломительным проворством дернуло конечностью в сторону Тайта и окатило его ярким пламенем. Ослепленный, Иона неуклюже попятился. Его кожу закололо от нечестивого жара, и он почувствовал жажду потустороннего огня расплавлять и лепить заново все на своем пути. Бронежилет стек с тела хозяина, превратившись в слизь… но тело Тайта и оснащение, которое он носил годами, оказались неуязвимыми для демонического касания. Не пострадали даже его кожаная форма, пояс и сапоги. Несомненно, их тоже запятнало проклятие Ионы.
«Моя скверна укоренилась глубже твоей», — смутно подумал он, когда языки пламени опали.
Оскалившись от ненависти, Тайт попробовал выстрелить еще раз, однако пистолет чавкнул в его руке. Опустив глаза, Иона увидел, что оружие трансмутировало в точную копию самого себя, только из сырого мяса, и вскрикнул от омерзения. Когда чудовище снова устремилось к нему, Тайт выбросил кусок плоти и достал «Элегию», хотя совсем не желал тратить последнюю драгоценную пулю.
— Давай, гад! — вызывающе рявкнул он.
Луч ослепительно–белой энергии поразил демона сбоку, испарив середину торса. Монстр взвыл и, уменьшив пылающую колонну своего тела, чтобы закрыть рану, повернулся к новому противнику. Тот направил мелта–ружье в многочисленные лица отродья.
— Истина сжигает чисто! — взревела сестра Индрик. Она снова нажала на спуск, и луч опалил чудовище в равной мере жаром и верой. — Чистота искореняет истинно!
Голова демона исчезла во вспышке соперничающих энергий, вихревые волны от которой разошлись по всему его телу. С громким шипящим хлопком монстр рассеялся облачком желтого дыма.
Кашляя от смрада кипучей серы, Иона поспешил к Харуки. Мечница лежала на спине, вокруг ее головы расползалась лужа крови, а из разорванных глазниц и рта торчали наросты, похожие на актиний. Руки и ноги женщины спазматически дергались, но Тайт не понимал, теплится ли еще в ней жизнь или же заражение дошло до конечностей.
— Поганая смерть, — рассудила Индрик, присоединяясь к Тайту. — Ты храбро сражалась, сестра–диалогус.
Не говоря больше ни слова, Туриза испепелила голову и плечи убитой.
— Покойся с миром, сестра, — добавил Иона, поднимая меч, оброненный Харуки.
Впечатленный мастерством оружейника, он проверил балансировку. Силовые клинки вообще встречались редко, а этот оказался уникальным.
«Вечно откладывать нельзя», — подумал Тайт и наконец обернулся к Хагалац.
Настоятельница неподвижно стояла там, где Иона в последний раз видел ее, и сохраняла прежнюю позу — спиной к нему, руки подняты в попытке закрыться от демона. Бронежилет Хагалац приобрел неоново–розовый цвет, а лицо и кисти женщины странно блестели. Приблизившись к
